Тьма Мертвокотья - Артемис Мантикор

и каждый шаг сопровождался противным чваканьем. Кошачья обувь надёжно спасала от влаги, но один неверный шаг — и зловонная жижа просто зальётся внутрь через верх.

Но вместе с тем здесь было намного приятней для глаз. Здесь обитало множество светлячков-маноедов, да и среди щепок то и дело попадались фосфорисцирующие гнилушки. К тому же в отдалении показалась, и финальная точка нашего короткого путешествия.

Покосившаяся хижина из чернеющего дерева, рядом с которой на тёмной сучковатой палке висел светильник с самым обыкновенным пламенем.

— Ты говорил, что знаешь всех сильнейших цветомантов. Может, расскажешь о них, раз уж начал? — спросил я.

Во многом чтобы просто прервать тишину, но вместе с тем такая информация и впрямь будет полезна. Если Андрей так и не найдёт для меня способ обмануть проклятие химерности, возможно я найду ответ у других коллег?

— Верный вопрос, — одобрил старик. — Сильные цветомаги суть воры, так что рано иль поздно всяко повстречаешь многих из них.

— Воры? — переспросил я.

— А кто ж вы, если не воры? — удивился вопросу старик. — Больше двух цветов на себе носить не позволено. Породить же на свет каждый может только один из них. Так что те, у кого больше двух сил — только хищением их и могли добыть. Скажешь не так?

Я никогда так вопрос не ставил, но по сути он прав. Тёмная бирюза — это цвет всех сиин. А кровавый кармин, выходит, зародился во мне. Но остальные цвета я собирал. Васильковый в разорванном домене, Камею с тела психопата Алькора, Вереск у птицы в долине Кларифны, Кобальт в гробнице павшего тари. А остальные — лут с паучихи.

— Как скажешь, — кивнул я. — Так что же, кого мне опасаться?

— Собирателей цвета не так много, — начал леший. — Сами они себя величают Собирателями. Самый слабый среди них — Собиратель Имён. Как и паучиха, он душегуб из пустотников. Среди них он зовётся Принцем Мародёров…

— Звался, — поправил я. — Этот хренов маньяк сейчас общается с Мортис.

— Эвоно как… — потянул леший. — Сдох значит. Ты его…?

Я кивнул.

— Дела-а… — покачал головой дед. — Да только он не у Мортис. Иномирец он, и имени звериного не имел, так что обрёк ты его на долю намного хуже, чем гибель.

— Он был садистом и живодёром, так что плевать, — я пожал плечами.

— И поделом, — согласно кивнул старик. — Он собирал имена, но раз ты его одолел, то и сам знаешь. Дальше, пожалуй, идёт Художница. Собиратель красок. О ней я мало что знаю. Скрытная больно особа. Скорее всего тоже из иномирцев кто-то. Больше ничего не могу сказать. Разве что, из недавних она. Один из последних призывов. Скорее всего кто-то из тех, кто призывались с посланниками звериными, что недавно шли через грибной лес надо мной. Но её самой в том рейде не было — я бы почуял.

Хм, значит по рейд в Рощу он знает, а про меня нет? Подозрительно. Хотя я тогда оторвался от рейда, чтобы посетить данж, в котором получил артефакты тари. Но всё равно — подозрительно.

— Третьим, пожалуй, будет Собиратель Заразы. На редкость мерзкое существо. То ли какой-то змеиный эксперимент, то ли крыс-полукровка. Как ты мог угадать, он гаруспик. Что-то он нашёл в пути мага порчи такое, что позволило ему прятать Цвет средь болезней.

Мы были уже у самой хижины, когда нас прервали. Чуткие уши сиин уловили шевеление по ту сторону двери. Я приготовился ко всему — пусть старик и проявлял миролюбие, мало ли что? Но то, что я увидел, было жутью совершенно иного рода…

Из-за двери выскочила молодая девушка с грязно-зелёными волосами и торчащими из головы усиками улитки. Всё её тело было обильно покрыто сочащейся слизью, а за спиной, словно рюкзак, возвышался панцирь.

— Уга! Хозяин вегнулся!! — выдала она мелодичным картавым голосом, вешаясь на шею старику. — Тьмок!

Леший зарделся, но взял себя в руки и строго произнёс:

— Веди себя смирно, Улита. Не видишь, у нас гости. Его высочество Лииндарк, король Подземья. Правда, пока что без королевства…

— Лиинда-агк! — расплылась в улыбке девушка, прыжком бросаясь мне на шею.

На всякий случай, я сделал шаг в сторону, и она неуклюже повалилась в болотную грязь. Но сильно её это не испачкало — похоже, слизь работала как своего рода защита.

Девушка приподнялась, отёрла лицо и насупившись, посмотрела на меня. При этом едва прикрывавшая её тело длинная рубаха съехала, обнажая большую аккуратную грудь.

Взгляд невольно застрял за этом зрелище, и я на миг застыл.

— Смотрю, интимная жизнь у его высочества так себе, — ехидно заметил леший.

— Ээ… — начал было я, но в этот момент из-за дома показалось ещё одно существо.

Не менее странное, и на этот раз полностью обнажённое. Впрочем, взгляд оно приковывало к себе по совершенно иной причине.

— Наставник не один приходит? Улита ждат! Стол готовит! Гостя принимат! — произнесла большая кошачья голова, покрытая красной шерстью. Прямо из неё росли восемь длинных алых щупальца с таким же алым мехом. Туловище у существа отсутствовало как таковое, или по сути было совмещено с головой, бывшей всем его телом.

Впрочем, существу это не сильно мешало жить. Тварь ловко приблизилась к нам, приветливо улыбнулась и вежливо поклонилась. При этом две пары щупалец указали на ветхую дверь.

— Улита всё пгиготовит! Сейчас-сейчас! — спохватилась девушка. Резко поднявшись с земли, она юркнула в дом. При этом я едва не получил по голове её панцирем.

— Ну, чего встал, ваше высочество? — криво усмехнулся Леший. — Проходи, не стесняйся. Трапезы царской не обещаю, но ты уж не обижай старика.

Сразу за входом обнаружилась небольшая прихожая. Дощатый пол выглядел ненадёжно, но был на удивление крепким. Потемневшая от времени и сырости мебель вызывала бы гнетущее чувство, но обилие мерцавшая внутри масляная лампа превращала лачугу в довольно уютное место.

Освещение порой может создавать странные вещи.

Слева от входа висели крючья вешалки. В углу стояла удочка, рядом с которой были свалены рыбацкие снасти. Хотя в то, что в болоте вокруг водится рыба верилось с большим трудом.

В углу стоял простенький стол, ножки которого стараниями грибов прочно приросли к полу. За ним была пара стульев с изодранным гнилым коричневым покрытием. Дальше — каменная