Эхо 13. Род Которого Нет. Том 3 - Арон Родович

Он правильно распределил силы: нам — строй и «младшие», ему — те, кто может прорвать линию.

Я проговорил в гарнитуру:

— Контакт через полторы минуты.

Эфир ответил ровно и коротко, как надо:

— Группа один — есть.

— Группа два — есть.

— Группа три — есть.

Голоса пошли цепью, уверенный ритм «есть, есть, есть», без суеты и лишних слов. И в этот момент в воздухе прорезался другой звук — низкое, протяжное, родовое:

— Ух.

Первый «ух» ударил в грудь, и я сразу понял — начинается то же самое, что и тогда. Волна накрывает, мысли очищаются, и вместе с этим приходит странная эйфория. Страх уходит, на его месте — азарт. Я уже чувствую удовольствие от шага вперёд.

Второй «ух» — тело становится лёгким, словно каждое движение заранее выверено. Мышцы слушаются идеально, шаги ложатся в общий ритм. Мы идём не толпой, а единым строем.

Третий «ух» — зрение меняется. Я перестаю всматриваться в плетения Эхо. Они исчезают, словно стали лишними. Я вижу только бой. Вижу то, что должен убить.

Четвёртый «ух» — кровь остывает, голова становится холодной. Все лишние эмоции исчезают. Остался расчёт: траектория удара, скорость рывка, точка равновесия монстра. Всё просто, как формула.

Пятый «ух» — дыхание синхронизируется с шагами. Я чувствую эхо сотни тел вокруг, они дышат вместе со мной. Это не магия, это соединение душ. Мы стали одним телом.

Шестой «ух» — мир замедляется. Я вижу, как первый монстр срывается в прыжок, считаю угол, скорость, момент силы. В голове мелькают формулы: сила тяжести, инерция, траектория падения.

Седьмой «ух» — я поднимаю руку, и огонь выходит не как пламя, а как уравнение. Я направляю поток так, чтобы он ударил по влаге в воздухе, превратив её в кипящий пар. Завеса ослепляет, зверь теряет ориентацию, и дружинники добивают его без труда.

Восьмой «ух» — следующий удар. Я усиливаю пламя не для горения, а для скачка давления. Вспышка превращается в ударную волну — суставы твари трещат, и она падает на бок.

Девятый «ух» — я вижу новые цели: длинноногая тварь, похожая на зайца; массивный кабан с клыками; шестилапый лев. Я не даю им названий — я вижу их движение, их слабые точки, и вхожу в бой, как в задачу по математике.

Десятый «ух» — и первая тварь влетает прямо на строй. Прыгучая, длинноногая, будто заяц с клыками до пояса. Я вижу траекторию заранее: угол прыжка, высоту, куда ляжет масса. Шаг вбок, вспышка — и я направляю огонь не в тушу, а под лапы. Воздух мгновенно раскаляется, пар обжигает суставы — зверь теряет равновесие. Дружинник рядом добивает его клинком.

Одиннадцатый «ух» — и слева выходит кабан-мутант, рога как у быка, кожа в наростах. Земля под ним уходит вниз — маг земли расколол пласт. Я подхватываю момент: запускаю шар огня прямо в яму, но не взрываю его. Я меняю напряжение, чтобы он растёкся, стал вязкой массой. Подмешиваю туда щепоть кислотности и тепла — и уже не шар, а бурлящая магма прилипает к телам. Крик, визг, запах жжёной плоти — и из трещины уже никто не выбирается.

Двенадцатый «ух» — и над головами свистят воздушные лезвия. Маг воздуха рассекает сразу пятерых, туши разлетаются клочьями. Но я замечаю: один ещё жив, лапы дрожат, он пытается подняться. Я кидаю туда тонкий поток огня, но не для урона — а чтобы воспламенить кислород вокруг ран. Вспышка ослепляет его и окончательно валит.

Тринадцатый «ух» — пространство рядом начинает сжиматься, изгибаться. Маг пространства ловит в кривую петлю сразу троих, и они застывают в уродливых позах. Но один, похоже, вырывается. Я добавляю крошечный импульс пламени в его рот — мгновенный пар в лёгких, он захлёбывается и снова падает в петлю.

Четырнадцатый «ух» — и строй гудит целиком. Я слышу, как на левом фланге «ух» выходит короче, дрожит. Проблема. Я ещё не повернул голову, а уже понимаю: там бойцу тяжело. И тут же другой дружинник оттуда выбрасывает гранату — взрыв рассеивает волну монстров и даёт секунду отдышаться. Мы все связаны этим ритмом.

Пятнадцатый «ух» — и уже ближний бой. Волчья стая врезается в строй. Когти, клыки, кровь. Я подныриваю под челюсть, бью огнём прямо в носовую полость. Не прожигаю, а создаю давление: глазницы взрываются паром, зверь ослеплён, падает под ноги. Удар клинка сверху — и он больше не встаёт.

Шестнадцатый «ух» — тварь с шестью лапами, словно лев, но вытянутый, как змея. Сразу рвётся на двоих. Я просчитываю: вес смещён в передние конечности. Значит, если выбить равновесие — он рухнет всем корпусом. Я ставлю огненный импульс под задние лапы — воздух резко нагревается, мышцы сводит. Зверь падает — и его добивают копьями.

Семнадцатый «ух» — справа ещё один провал, звук идёт тише. Я чувствую это нутром. Перевожу взгляд: там пробился монстр с костяным панцирем, дружинник еле держит его. Я бросаю туда пламя не прямо, а скользящим потоком, чтобы создать перепад температуры между панцирем и мягкой тканью. Хруст — и броня трескается. Боец добивает его в щель.

Восемнадцатый «ух» — и бой уже льётся как река. Я перестал считать секунды. Каждый шаг — формула. Каждый вздох — уравнение. Мои глаза ловят движение, мозг считает траекторию, тело выдаёт ответ. Мы не люди и не бойцы сейчас — мы стая. Совы рода.

Я перестал считать «ухи». Теперь они звучали сами, на автомате. Я ухал вместе со всеми, но не вслушивался. Бой жил своим ритмом: выстрелы били справа и слева, кто-то уже рубился в упор, клинки и топоры сверкали, кто-то отступал на шаг, перегруппировывался, но ни одна позиция не пустела — если кто-то отходил, его место тут же прикрывали. Даже маги, хоть и не принадлежали нашему роду, вошли в этот ритм. Они двигались слаженно, будто и их тоже захватил наш транс.

В трансе я почти перестал видеть Эхо как плетения. Всё превратилось в точки — простые метки жизни. Живое или мёртвое, вот и вся разница. Я словно смотрел на мир через тепловизор, где главное — не форма, а факт существования.

И тогда в этой сетке вспыхнуло сразу два сияния. Первое — возвращался Максим. Его свечение стало тусклее, неровнее, чем раньше. Я сразу понял: он не просто прошёл вперёд и вернулся — он бился. На нём отпечатались следы боя.

Рядом с ним двигалась другая точка, яркая и