Системный Кузнец. Трилогия - Ярослав Мечников

Я пожал плечами, всё ещё не понимая, знает ли он всю подоплёку.

— Да, работы не предвидится. Мастер… он дал мне две лепёшки и сказал, что больше еды от него не будет. Из-за Йорна…

— Знаю-знаю, — перебил Свен, махнув рукой. — Сам же видел вчера, как его меч в грязи валялся. А молва в нашей деревне быстрее ветра бежит. Уж вся таверна гудит.

Мне оставалось лишь молча кивнуть.

— А я вот долг решил отдать, — плотник снова попытался улыбнуться и потряс своими гостинцами. — Пойду, что ли, занесу ему, пусть хоть закусит на славу…

Вот чёрт, паника кольнула в груди. Это моё! Он же сам сказал! Нужно действовать немедленно.

— Погодите! — выпалил быстро, шагнув вперёд. — Мастер Гуннар сказал… он сказал, что долг за гвозди… мне причитается.

Рыжий замер, его добродушное лицо стало серьёзным, он окинул меня изучающим взглядом. В его глазах было удивление, мужчина что-то соображал, ворочая мыслями в своей бородатой голове.

— На старого медведя это не похоже, — наконец сказал коренастый плотник и вдруг от души расхохотался. Громко, весело, так что задрожали инструменты на стене. — Цени, малец! Чем-то ты его пронял!

Он подошёл ко мне вплотную и впечатал мне в грудь связку рыбы. Я едва успел подхватить скользких, пахнущих дымом лещей.

— Ну, коль так, держи и это, — Свен протянул мне мешочек. Мне не терпелось увидеть, что там. Он, заметив мой взгляд, усмехнулся и слегка приоткрыл его.

Внутри лежал большой круглый каравай свежеиспечённого ржаного хлеба. Рядом с ним — увесистый шмат солёного свиного сала, завёрнутый в чистую тряпку, и головка копчёного козьего сыра размером с мой кулак.

Увидев всё это добро, у меня глаза на лоб полезли, а во рту стало мокро от нахлынувшей слюны. Трудно было поверить своим глазам: хлеб, сало, сыр… За восемьдесят кривоватых гвоздей? Кузнецом быть, чёрт подери, невероятно выгодно! Если, конечно, у тебя есть своя кузня и своё сырьё…

Поднял взгляд на улыбающегося плотника.

— Будет тебе сегодня пир, малец, — пробасил тот, заметив мою реакцию. — Гвозди, конечно, не серебряные, но некоторые… некоторые и впрямь получше гуннаровских вышли. Уж не знаю, как тебе это удалось.

— Некоторые? — воодушевлённо переспросил, надеясь на похвалу.

— Ну, два-три, так уж точно, — рыжий усмехнулся. — Может, повезло. Но запомни, как ремесленник ремесленнику, — плотник по-отечески поднял вверх мозолистый указательный палец, — удачи в нашем деле нет места. А вот труд и прямые руки — они всегда с тобой. Они всё решают.

Он подмигнул мне, развернулся и уже собрался уходить.

— Свен! — крикнул ему в спину. — Ой, простите… Мастер Свен.

Тот обернулся, вопросительно изогнув бровь.

— Говори быстро, малец, дела не ждут.

— А… а долго Мастер Гуннар может так… отдыхать? — спросил, стараясь подобрать слова помягче.

Плотник не рассмеялся, а лишь криво усмехнулся.

— Как ты думаешь, часто ли мечи старого медведя покрывались слюной? — он окинул меня долгим взглядом и покачал головой. — Вот и я не знаю, как долго он проваляется в своей лачуге, — Свен повернулся спиной ко мне и схватился за дверную ручку, но внезапно остановился и, не поворачивая головы, добавил: — Но одно скажу точно: еда, что я тебе принёс, к тому времени у тебя точно закончится.

И с этими словами плотник вышел, оставив меня одного в тишине кузницы, сжимающего в руках свой честно заработанный пир.

Глава 9

Я сгрёб всё своё новоприобретённое богатство. Нужно было отнести это в безопасное место — в мою лачугу. Быстренько засыпал тлеющие угли в горне слоем влажной золы, закрыл дверь кузни на ключ и, прижимая к груди свою ношу, побежал.

«Движение — это жизнь. А для меня сейчас — ещё и прогресс», — пронеслось в голове. Решил не просто бежать, а выжать из этого слабого тела максимум, рванул по улице так быстро, как только могли нести меня тощие ноги. Сердце заколотилось в груди, лёгкие горели огнём, чувствовал, как напрягаются мышцы, как тело борется с нагрузкой. Перед глазами на мгновение вспыхнула полупрозрачная надпись:

[Интенсивная физическая нагрузка. Прогресс Закалки Тела +0.3 %]

Вот оно. Каждая сотая доля процента, вырванная у этого мира потом и болью, была маленькой победой — это успокаивало, давало надежду, что не помру через двое суток по капризу какой-то там системы.

Толкнув дверь, ворвался в лачугу и тут же согнулся пополам, уперевшись руками в колени. Дыхание вырывалось из груди хриплыми толчками, воздуха катастрофически не хватало. Свалив всю еду на каменный стол, рухнул на соломенную лежанку, пытаясь отдышаться.

День выдался жарким. Солнце палило нещадно, и пока бежал, успел взмокнуть насквозь. Рукав рубахи, которым я вытер лицо, стал тёмным от пота.

Подошёл к ведру — воды осталось чуть больше половины, вечером придётся снова тащиться к колодцу. Черпая ладонями, жадно пил, чувствуя, как влага оживляет пересохшее горло.

Так, инвентаризация: полторы лепёшки от Гуннара, пять копчёных лещей, каравай хлеба, шмат сала и кусок сыра. Продукты долгоиграющие, но в этой духоте даже они не продержатся вечно. Хлеб аккуратно завернул в ту же ткань, в которую были завернуты лепёшки, чтобы он не зачерствел. Сало и сыр убрал в самый тёмный и прохладный угол, зная, что это лишь временная мера.

«Нужен погреб», — эта мысль была не прихотью, а необходимостью. Маленький, выкопанный под полом ледник, как у деда в деревне — надёжное хранилище, где прохлада земли сбережёт еду на недели. Интересно, как они здесь хранят продукты? Просто солят и вялят? Погреб — это будет мой следующий проект, сразу после того, как разберусь с делами поважнее.

Мысленно вызвал системное окно.

[Прогресс стадии «Закалка Тела»: 38.3 %]

Мало, учитывая, что нужно достичь первой ступени, чтобы просто выжить и иметь хоть какие-то шансы. План был прост — тренироваться без остановки, превратить каждый час, каждую минуту в шаг на пути к силе.

Вспомнились дырявые мехи кузнеца. Хотелось починить их ещё утром, но сейчас это казалось бессмысленным, зачем улучшать инструмент, который не могу использовать?

Время не ждёт — если хочу выбраться из этой ямы, каждое мгновение должно работать на меня, нужно тренироваться.

Первым делом стянул через голову пропотевшую рубаху. Следом полетели штаны. Брезгливо глянул на то, что было под ними — нечто, похожее на трусы — серая застиранная тряпка, жёсткая от