Ложная девятка 8 (СИ) - Риддер Аристарх

Лучший клуб Европы на данный момент. Так нас называют журналисты.

Сегодня мы должны это доказать.

Из туннеля доносится рёв трибун. Испанцы поют что-то своё. «Hala Madrid!» — различаю слова. Их много. Море белого цвета, как говорил Воронин, видевший стадион утром.

Но есть и наши. Слышу барабаны. Чёткий, металлический ритм. Шестьдесят ударов в минуту. Как метроном. Как сердцебиение.

Рядом Заваров переминается с ноги на ногу. Вижу, как сжимаются его челюсти. Саня нервничает, хоть и не показывает.

— Спокойно, — говорю тихо.

Он кивает, но напряжение не уходит.

Харин за нашими спинами молча смотрит перед собой. Дима всегда такой перед большими матчами. Сосредоточенный до предела.

Горлукович разминает шею. Муштруев поправляет щитки. Добровольский закрыл глаза и шевелит губами. Молится, наверное.

А я просто стою и слушаю. Слушаю, как ревёт стадион. Как бьют барабаны. Как где-то вдалеке трубит горн.

Наши здесь. Они приехали. Они прошли через всё, чтобы быть здесь.

Главное не подвести. Мыслей о Барселоне у меня нет и близко. Всё здесь и сейчас. Всё ради тысяч, вашу мать, как же это приятно осознавать, наших фанатов на трибунах и миллионах дома.

Судья даёт знак. Пора.

Мы идём к выходу. Свет впереди становится ярче. Гул нарастает, превращается в рёв.

И вот мы выходим на поле.

Белое море света обрушивается на меня. Вспышки фотоаппаратов. Прожектора. Тысячи рук, поднятых в воздух.

Испанский сектор ревёт. «Hala Madrid! Hala Madrid!» — скандируют они хором. Барабаны Ultras Sur бьют дробь. Флаги развеваются. Сливочно-белое море с серебряными искрами.

Оглушительно.

Но не это главное.

Я поворачиваю голову влево. И вижу чёрно-белый остров. Несколько тысяч человек в чёрно-белом. Советские флаги. Красные акценты. И над всем этим — барабаны. Дюжина барабанов, бьющих в унисон.

А потом раздаётся звук, который пронзает меня насквозь.

Пионерские горны. Пять горнов. Короткий сигнал зорьки. Ноты, чистые и звонкие.

И следом — скандирование:

— Тор-пе-до! Тор-пе-до! Тор-пе-до!

Останавливаюсь на секунду. Просто смотрю на этот чёрно-белый сектор. На наших людей. На тех, кто проделал невозможное, чтобы быть здесь.

Ком в горле. Глаза щиплет.

Заваров рядом тоже смотрит туда. Вижу, как он сглатывает.

— Слав, — говорит он хрипло. — Мы должны выиграть. Понимаешь? Мы просто обязаны.

— Выиграем, — отвечаю. — Обязательно выиграем.

Барабаны продолжают бить. Ритмично, упрямо, не останавливаясь ни на секунду. А между ударами — горны. Короткими сигналами, как позывные.

Испанский сектор накрывает их своим рёвом, но наши не сдаются. Не замолкают. Держат ритм.

Вот это и есть главное. Они здесь. Они с нами. И мы не имеем права их подвести.

Иду к центру поля. Гул стадиона теперь единая масса звука. Испанские «Hala Madrid!» смешиваются с нашими «Тор-пе-до!». Барабаны с обеих сторон. Свистки. Крики. Всё сливается в один мощный гул.

Встречаюсь взглядом с капитаном «Реала» Сантильяной. Высокий, загорелый, с чётко очерченными скулами. Пожимаем руки. Крепко.

— Удачи, — говорит он по-испански.

Киваю и отвечаю тем же С некоторых пор я чуть-чуть секу в испанском.Скоро будет больше но пока так.

Судья показывает монетку. Сантильяна выбирает сторону. Нам начинать.

Возвращаюсь в центральный круг. Оглядываюсь на партнёров.

Заваров открылся слева. Добровольский справа. Савичев чуть впереди. Все на местах. Все готовы.

Смотрю на испанские ворота. Буйо стоит на линии ворот, настороженный, собранный.

А за моей спиной — советский сектор. Барабаны не замолкают. Горны трубят пионерские сигналы снова и снова.

Главное — не потеряться. Не раствориться в этом гуле. Играть свою игру. Делать то, что умеем лучше всех.

Судья даёт свисток.

Погнали.

До конца первого тайма — сорок пять минут

Расположение 11-й гвардейской танковой Прикарпатско-Берлинской Краснознамённой ордена Суворова дивизии, Дрезден. Офицерский клуб

Майор Андрей Сергеев сидит в углу зала и смотрит на экран телевизора. RFT Colormat 4510A в массивном деревянном корпусе, картинка цветная,четкая, шикарная… DDR-Fernsehen, ГДР-овское телевидение транслирует финал Кубка чемпионов.

Зал полон. Офицеры всех сортов сейчас здесь, у экрана. Дым стоит коромыслом. Пахнет сигаретами и чаем из армейского титана.

На экране немецкий комментатор что-то быстро говорит. Андрей не понимает языка, но интонации понятны. Волнение, предвкушение, профессиональный азарт.

— Андрей Иваныч, — окликает его капитан Громов, сидящий за соседним столом. — Это же ваш брат там играет?

— Он самый, — кивает Андрей.

— Слава Сергеев, лучший футболист мира, — Громов качает головой. — Повезло вам с родственниками, товарищ майор.

Андрей усмехается.

— Повезло ему. Я тут в танках ковыряюсь, а он по Европе катается и в финалах играет.

— Да ладно вам, — смеётся Громов. — Герой Советского Союза и брат самого знаменитого футболиста страны. Вы сами местная знаменитость.

— Преувеличиваете, товарищ капитан.

— Ничего не преувеличиваю, — возражает Громов. — Вся дивизия знает майора Сергеева. И не только за Афганистан.

Андрей отмахивается, но понимает: Громов прав. После операции «Возмездие» и Золотой Звезды о нём знали многие. А когда выяснилось, что он брат Славы Сергеева, иконы советского спорта, интерес только вырос.

На экране показывают выход команд. Камера скользит по строю игроков. Немецкий комментатор называет фамилии, Андрей различает «Sergejew».

И вот он. Слава. В чёрно-белой футболке «Торпедо», капитанская повязка на рукаве. Идёт рядом с Заваровым, смотрит прямо перед собой.

— Вот он, мой братец, — тихо говорит Андрей никому конкретно.

Камера показывает трибуны. Море белого — испанские болельщики. А потом — чёрно-белый сектор. Советские флаги, барабаны.

— Наши приехали! — оживляется зал. — Смотрите, наши там!

— Сколько их? — удивляется кто-то.

— Тысячи, — говорит капитан Седых. — Целый сектор!

Камера показывает крупным планом советский сектор. Барабанщики бьют дробь, рядом горнисты с инструментами наготове.

— Да вы посмотрите, сколько барабанов! — Седых наклоняется к экрану. — Дюжина, не меньше! И горнов штук пять!

— Как вообще такое возможно? — качает головой Кравцов. — Выездные визы, проверки, собеседования. Тысячи людей за границу, в Австрию.

— А вот так возможно, — кивает Громов на экран. — Когда хотят — всё возможно. Даже чудеса.

— Молодцы, чёрт побери, — одобрительно говорит Громов. — Вот это поддержка.

Немецкий комментатор продолжает говорить, камера показывает крупным планом Славу. Андрей смотрит на экран и думает: «Давай, братан. Сделай так, чтобы все эти люди не зря туда поехали».

Судья даёт стартовый свисток.

Зал замирает.

Вена.

Мяч у меня. Отдаю Заварову, тот сбрасывает на Шавло. Сергей держит мяч, оглядывается, возвращает мне.

«Реал» не прессингует сразу. Ждут, когда мы выйдем из своей половины.

Умные. Опытные. Не суетятся.

Обвожу Гальего, который пытается закрыть меня, отдаю на фланг Добровольскому. Игорь ускоряется, но Гордильо его догоняет. Игорь возвращает в центр.

Принимаю, вижу Савичева, который открылся между линиями. Пас. Юра обрабатывает, разворачивается, но на него уже идут двое. Прессинг, потеря мяча и всё начинаем заново

Так проходят первые минуты. Прощупываем друг друга. Стараемся понять, кто как сегодня.

«Реал» действует спокойно. Мичель держит мяч, Васкес открывается на фланге, Бутрагеньо постоянно в движении между линиями.

Но мы тоже не теряемся. Горлукович и Ковач закрывают центр плотно. Муштруев помогает на фланге, где Камачо пытается протащить мяч вперёд.

Барабаны бьют без остановки. Испанский сектор ревёт «¡Vamos, Madrid!», наши отвечают «Тор-пе-до!».