Вождь - Алекс Хай

и двое других Солдат реагировали, как по команде: один ушёл в прикрытие за обрушенной балкой, второй занял позицию чуть выше, в проёме, третий уже нацелился в тёмный сектор входа, где могли появиться враги.

Я скользнул взглядом по рунам — работа свежая. Не древние защитные контуры, а что-то, что ставили недавно, явно зная, что сюда могут сунуться непрошеные гости.

С края платформы донёсся металлический скрежет, потом короткий глухой сигнал, будто кто-то проверял строй своих ловушек.

— Они внизу, — тихо сказала Салине, не отводя взгляда от барьера. — И знают, что мы здесь.

— Тем лучше, — ответил я.

Глава 8

— Барьер, — сказал я, хотя Салине уже поднимала ладонь.

Её щит лёг нам на плечи так, как невидимое стекло, которое внезапно оказывается между тобой и летящим ножом. Воздух вокруг стал плотнее.

Я шагнул вперед. Медленно, слушая ритм. Слева и справа тянулись по стенам кабели артефактной техники, а где-то внизу, под старой кладкой, пульсировали узлы — те самые «ячейки», что любят поджарить незваных гостей исподтишка.

— Иридий, — бросил я через плечо. — Аккуратнее. Здесь весело.

Двое других Солдат встали полумесяцем, один — выше, почти под потолком, цепляясь за арматуру, второй — левый фланг.

Я опустил ладонь. Тень рванулась вперёд — мой Генерал, довольный, как пёс, которого наконец-то выпустили с цепи. Он скользил по полу, обнимал швы между плит, вжимался в стыки, и каждое такое касание превращало руны под нами в пустоту на один, два удара сердца. Ровно столько, чтобы успеть переставить ноги в нужном направлении.

Первый удар пришёл сбоку. Щит вздрогнул, как от камня — красная, как свежий шрам, линия вспыхнула на стене и тут же погасла. Второй — сверху: тонкая игла света ткнулась нам в макушки, но щит Салине выдержал.

— Хорошая установка, — пробормотал я. — Не дурак делал.

Салине прочертила в воздухе короткий знак, и мне показалось, будто мир перед нами чуть треснул. Я посчитал про себя до трех и шагнул на «три», потому что сейчас так требовал ритм защитной установки.

Слева треснул воздух, словно ткнули в стекло шилом. Это были «струны»: побочный контур, настроенный на резонанс. Если играть на них неправильно, тебя самого порежут на лапшу.

Мы продвинулись ещё на десять шагов. Пот тёк по спине, но не от страха — от концентрации. Я чувствовал, как где-то впереди, за поворотом, воздух становился плотнее. Датчики присутствия нас засекли.

Генерал вцепился в очередной шов; в ответ под ногами коротко пульнуло, щит принял на себя три укола подряд. Салине качнулась — не от боли, от нагрузки — и я поймал её локтем.

Но вдруг защита передумала играть автоматически. Где-то впереди хлопнула металлическая дверь. Щит снова дрогнул и загудел, как натянутая кожа барабана.

— Быстрее! Мы близко.

Узкий коридор встретил нас тишиной. Стены были чистыми: относительно свежая краска, аккуратные швы, воздух пах чем-то аптечным и холодным — как в лазарете.

Металлическая дверь неожиданно выросла из стены перед нами.

— Вот она, — сказал я. — Стучаться не будем.

— Ты же любишь эффектные входы, — отозвалась Салине, уже доставая из пояса набор своих «маникюрных» ужасов. — Все назад.

Вот уж не думал, что буду так развлекаться вместе с собственной матушкой. Жизнь иронична.

Иридий прикрывал нам спину, двое Солдат растаяли в тенях по флангам. Щит лёг на плечи, прозрачный и холодный — привычный вес.

— Вы полны сюрпризов, почтенная, — криво улыбнулся я.

— На что только не пойдешь, чтобы помочь сыну спасти его девушку, — хмуро отозвалась Салине.

— Всем бы такую свекровь, — не удержался я, понимая, что сейчас в меня мог полететь один из смертоносных артефактов.

Но магистр не ответила. Салине работала быстро и без лишней возни. К первой петле она прислонила какой-то плоский диск — этот всегда тихий; ко второй — маленткий светящийся клин, на замок повесила узкую пластину с резьбой…

— На счёт «три», — сказала женщина. — Раз. Два…

Стена под ласточкой втянула щёку, как будто её щипнули.

— Три.

Дверь начало раскурочивать. Клин раскачал петли, и их вырвало из гнёзд. Дверь, широкая и упрямая, сдалась — полетела внутрь, оставив за собой рваный прямоугольник горячего воздуха.

Иридий уже очутился в проёме — рывок, короткий «свист», и первый остаточный импульс распался на пыль. Солдаты скользнули следом, разрезая ладонями невидимые струны. Я шагнул третьим — на ходу поднял ворот, чтобы не мешал, и усмехнулся:

— Эффектное появление.

Сердце платформы больше походило на лазарет. Белый свет бил в глаза, стеклянные перегородки, светлые шкафы и артефактные мониторы на стенах.

За стеклом шевельнулась тень — кто-то пытался скрыться. Но бежать за ним было рано — дорогу нам перегородили двое великанов в новенькой броне. Ну как перегородили… Им так казалось.

Тяжёлые жилеты с вшитой артефактной вязью, шлемы с узкими забралами, на руках — рукавицы-усилители и короткие боевые жезлы с артефактными навершииями.

Позади них, у стены с мониторами суетились трое в светлых мантиях. Один из них держал на пальцах тонкий плоский «язык» пульта и не сводил с нас взгляда. Остальные двое метались, явно пытаясь уничтожить данные.

— Вы знаете, зачем я пришёл, — сказал я. — Отдадите — и выйдете наверх живыми.

Один из охранников дёрнул подбородком, второй сунул руку к бедру — к запасному блоку. А «медик» со спуском повернул ладонь, и я всё понял.

Что ж, им предлагали мирный вариант. Я вздохнул и отпустил Тень.

Генерал ударил снизу вверх — не по «медику», а по артефакту в его руках. Пластинка-спуск щёлкнула у него в пальцах и выскользнула, как мокрая рыбка. В следующий миг я оказался рядом. Ладонь, кулак, локоть. Мужчина в халате успел вдохнуть — и выдохнул уже на полу. Пульт я поддел носком и отправил Салине. Она поймала его так лихо, словно была потомственным жонглёром.

А Солдаты уже сцепились с охраной. Иридий взял одного — охранник ещё только разворачивался, а Иридий уже был у него за плечом. Два коротких удара в суставы — и человек сложился, как походная стремянка.

Двое Солдат сместились зеркально: один ушёл влево, второй — под диагональ. Второй охранник понял, что попал, но поздно. Чёрные руки сомкнулись на его оружии, рукоять хрустнула; третий удар — не в шлем, в ожерелье артефактных «ломиков» под горлом. Искры брызнули, заглохли. Охранник рухнул