Меч души - Роман Романович

* * *

Император выслушал доклад Григория Эпфимовича молча.

— Так и как оценить его уровень теперь? — спросил Михаил Второй, когда старик замолчал.

— Я бы сказал, как мастера меча, способного держаться против архимага. Эварницкий предположительно готовился к этому бою, поэтому точный уровень не оценить. Но техниками он кидался — будь здоров. Да и небесный шаг… Как по мне, это главная проблема. Лично я парня не догоню. Дровосек тоже в пролёте. Те, кто справится…. Да мало их. Может, человек десять у нас всего наберётся. Из необычного также стоит отметить его взаимодействие с пространством. Парень уже делал шаги в этом направлении, очевидно, освоил новые трюки.

— Опять атлант обучил? — покачал император головой недовольно.

— Неизвестно, но кто ещё? Хотя в его случае — мог и кто-то другой.

— Что по артефактам?

— Ничего не скажу. Сильно удивлюсь, если у него теперь на все случаи козыри не припрятаны.

— Про вероятное оружие массового поражения, которое он мог создать, тоже ничего не скажешь.

— От сканирования он был прикрыт защитой, которую я не смог обойти.

— Ясно, что ничего не ясно, — оттарабанил Михаил пальцами по столу. — Радамир тоже на связь не выходит. Дёрни там этого паренька. Пусть поторапливается с докладом.

* * *

Ближе к ночи Андрей снова оказался в высоком кабинете перед императором и Григорием Эпфимовичем.

— Докладывай, — сказал последний. — Удалось снова выйти на Эварницкого?

— Так точно, — ответил тот. — Но можно было этого и не делать. Действия Эварницкого ожидаемы, последовательны и логичны.

— Да неужели, — недовольно фыркнул старик. — Так просвети нас, а то мы тут гадаем, всё понять не можем, что с ним делать.

— Эварницкий выступил против храмов — это продолжение старого конфликта. Легат Фетисов, когда спроваживал Давида, лично просил того не отвечать храмам на их выходки. С того момента много чего произошло, и храмы не раз атаковали парня. Теперь он ответил. Храмы точно это не стерпят, реакция последует, но не сразу. Герцог Самохин — ещё понятнее. Месть за все доставленные неприятности. Их битву мы с вами, Григорий Эпфимович, наблюдали вместе и лично. Предположу, что, помимо обычной мести, Давидом движут и другие мотивы. Этой битвой он всем заинтересованным сторонам дал понять, что способен биться с архимагом на равных. Получилось отлично. Случайно или нет, но битва произошла в пригороде, рядом с поместьями уважаемых людей. Очевидцев события хватает. Слухи уже вовсю циркулируют по столице, да и дальше наверняка ушли.

— Там такая битва была, что и до столицы отголоски докатились, — поморщился Григорий Эпфимович.

— Всё верно. Смею заметить, что вряд ли герцог Самохин тот человек, который не стал бы готовиться к бою против Эварницкого и господина Радамира. Скорее наоборот. Самохин вышел на битву со всеми доступными козырями, предположительно, думая, что главная его проблема — Радамир.

— Это что же получается, — хмыкнул император. — Давид выстоял не против рядового герцога, а против Самохина, который готовился к битве против Радамира?

— Всё так, ваше высочество, — кивнул Зануда.

— Что скажешь? — глянул император на дядю.

— Если подумать, то точка зрения имеет право на существование, — задумался старик.

— Есть ещё одна странность, — продолжил Зануда. — Возможно, Григорий Эпфимович поправит меня, но обе стороны почти не использовали артефакты.

— Эварницкий использовал какой-то пугающий меч, который сносил магию герцога на раз, — ответил старик. — А Самохин… Кхм, да. Как-то я не подумал об этом. Действительно, он не использовал артефакты.

— Твои выводы? — нахмурился император, глянув на Зануду.

— Это лишь допущения, — помедлил мужчина с ответом. — Мне подарили продвинутый артефакт пространства — это первый факт. Второй — Эварницкий использовал особые умения, связанные с пространством. Третий — почему-то Самохин не использовал артефакты, которые точно у него должны быть. Если не плодить сущности, то самый напрашивающийся вариант — артефакты пространства герцога были заблокированы.

— Разве это возможно? — спросил император, глянув на дядю.

— Надо наши кланы спросить. Про разработки такие слышал, но там много нюансов. Архимаг точно от любых таких воздействий закрыться сможет.

— От любых воздействий нашей школы, — уточнил Зануда. — Как-никак, Эварницкий ушёл в другой мир. Неизвестно, чему он там научился.

— Какие нам риски это несёт? — спросил император.

— Я бы предположил наличие какого-то оружия судного дня у него в хранилище, но считаю это маловероятным.

— Почему? — спросил Михаил Второй.

— Потому что это Эварницкий. Он скорее в морду даст, чем большую бомбу достанет.

Император переглянулся с дядей. Повисла тишина. Каждый в комнате обдумывал сказанное.

— Продолжай, — сказал вскоре Григорий Эпфимович.

— По действиям Эварницкого. Следующие — Поляковы. Тоже продолжение прошлого конфликта. Госпожа Фрактукова перевела все активы рода старшему брату. После исчезновения Эварницкого они откупаться и не думали. За что сейчас и поплатились. Поляков-старший убит. Наследник принуждён к подписанию договора.

— Иначе говоря, Эварницкий творит беспредел, — проворчал Григорий Эпфимович.

— Игра слов. С его точки зрения, он забирает своё. Что тоже можно воспринимать как обозначение позиции. От своего отказываться не будет, драться с архимагами готов, все обиды — помнит. Если вы, Григорий Эпфимович, хотите что-то сказать, то смею напомнить, что это описание любого нормального аристократа, у которого есть сила.

Старик действительно собирался высказаться, но недовольно засопел, когда его так бесцеремонно сбили. Из-за чего часть общего раздражения архимага перешла на самого Зануду. А тот, здраво рассудив, что миру целым быть осталось не так уж долго, смирился и решил, что терять нечего.

— Продолжай, — сухо потребовал император.

— Ещё Эварницкий был замечен в Санкт-Петербурге — судя по тому, что город не пылает, а спокойно продолжает функционировать, Давид передал топор наместнику. Сдержал слово сделать ему что-то особенное. Ещё слуга Эварницкого весь день активно общается с администрацией институтов на предмет восстановления троицы в качестве студентов. Вряд ли Давид настолько наивен, чтобы не понимать — его поступление будет политическим решением, от администрации институтов ничего не зависит. Следовательно, это также посыл. Подводя итог всему сказанному, намерения Эварницкого никак не поменялись. Он просто хочет спокойно творить и чтобы ему не мешали. Это право на творчество и свободу он готов отстаивать мечом, уничтожая тех, кого может, и создавая большие проблемы тем, на кого сил не