Ревизор: возвращение в СССР 35 - Серж Винтеркей

сумочку и выйдя из номера. – Но до чего же он настырный. Следующий раз надо просто быть умнее и не открывать сразу дверь, а спрашивать, кто там… И совсем не душный у меня номер!

***

После четвертой лекции сразу отправился в Верховный Совет. Проделал свой обычный маршрут по кабинетам, отдав и основной вариант, и копию доклада для Межуева. Немножко времени оставалось до Лубянки, решил забежать в Комитет по миру.

Марк был на месте, как и Ильдар. Булатов и Ираклий прилежно пахали над письмами. Все обрадовались при виде меня.

– Павел! Что-то вы нечасто нас в последнее время балуете визитами! – сказал Марк.

– Да все дела, дела. Вот сейчас езжу по всему городу, читаю лекции по линии общества «Знания».

– И хорошо платят? – поинтересовался Марк.

Смотрю, мои парни навострили уши. Усмехнулся мысленно. Понятное дело, прикидывают дополнительные возможности заработков. Много денег не бывает…

– Когда как. Иногда десятку, но это по высшему тарифу, новичку могут и меньше заплатить. А иногда бесплатно, это как помощь в идеологической работе со стороны лекторов «Знания».

– Бесплатно? – возмутился Ираклий, – то есть ты бензин потратишь, время, и без всякой оплаты?

– Не все так плохо, – усмехнулся я, – в этих случаях обычно в организации чувствуют себя обязанными как-то компенсировать лектору затраченное время. Так что без подарка обычно не уходишь.

– Ну, тогда совсем другое дело, – согласился Ильдар и спросил, – есть у тебя, кстати, какая-нибудь информация по профилю нашей группы?

– Сейчас, к сожалению, так забегался, что давно уже не был в группе по разбору писем, – покачал я головой, – да даже и не уточнил, работает ли она вообще летом. Сделаем так – я созвонюсь с Гусевым и подъеду в МГУ, заберу что там нового накопилось до каникул. Ну или накапливается до сих пор, если группа все еще работает. Просмотрю, хотя бы бегло и, если что найду подходящее, сразу с вами свяжусь.

На том и поладили, и я, дружески попрощавшись со всеми, поехал на последнюю лекцию сегодня – на Лубянку.

***

Москва, Лубянка.

Третьяков случайно узнал из разговора в курилке, что сегодня будет очередная лекция того самого Ивлева, что ему, по странной прихоти Вавилова, всю карьеру запорол.

Совсем меня от дел отстранили, не шутил Вавилов, – с тоской подумал он, – Ивлев же по моему отделу проходит, я должен был и решение по этой лекции принимать, и текст перед этим посмотреть. Но нет, без меня все оформили.

Подумав, он решил, что время сдаваться еще не пришло. Мало ли, Кудряшов в Саратове что-то придумает. И ему тогда совсем не помешает дополнительная информация по этому Ивлеву. Мало ли, он вообще что-то прямо антисоветское скажет, и у него появится железный аргумент, что он был прав в отношении этого выскочки…

Тем более, что все будут в масках, никто и не узнает, что он там был вообще. Он тут человек новый, могут и не распознать по глазам. А что если вообще сделать ход конем и попытаться Ивлева заставить вопросами раскрыть свою антисоветскую сущность?

Глава 8

***

Болгария, Солнечный берег.

Галия с Любомиром шли вдоль пляжа. Прогулка подзатянулась, но Галия была даже рада, расслабившись и с любопытством глядя по сторонам. Болгарин непрерывно болтал, показывая руками то направо, то налево.

– Вот здесь начинается пляж Какао, один из самых популярных на Солнечном берегу, да и вообще в Болгарии, – объяснял Любомир, – а если пройти дальше по побережью, то придем в городок под названием Несебр…

Галия слушала его лишь краем уха. Она только что заметила на пляже двух женщин, которые, совершенно никого не стесняясь, разделись до пояса и, оставшись только в плавках, легли на полотенцах загорать. Причем легли на спины, даже не пытаясь спрятаться. Что происходит? – в легкой панике думала Галия. – Почему никто не делает им замечаний? Куча людей кругом. Здесь что, так можно себя вести женщинам?

Любомир умолк, заметив ее замешательство, проследил за ее взглядом и понимающе хмыкнул.

– Не удивляйся. Многие женщины из Германии, Чехословакии так загорают. Это называется топлесс. – пояснил он. – У них не принято стесняться своего тела. И это правильно, я считаю. Наши тела от природы естественны и прекрасны. Кстати, – добавил он заговорщицким тоном, – здесь общественный пляж, но если пойти на дикие пляжи, то там многие люди загорают и купаются полностью обнаженными.

– Это их дело, – поежилась Галия, которой было неприятно обсуждать эту тему с болгарином, – у нас в стране другие традиции.

– Да, но ты ведь сейчас не в СССР, – улыбнулся Любомир. – Вполне можно дать себе немного отдохнуть от запретов и расслабиться. Я с удовольствием помогу тебе в этом, если позволишь, – и он вдруг легонько приобнял Галию за плечи при этих словах.

– Мне не интересно ваше предложение, – возмущенно выпалила Галия, скинув со своего плеча его руку и, развернувшись, решительно направилась обратно в сторону своей гостиницы. В кафе ей идти категорически расхотелось.

– Куда же ты? – рванул следом Любомир. – Мы ведь уже почти дошли до кафе. А как же вопросы?

Он попытался остановить Галию, догнав, но тут за нее неожиданно вступились две проходившие мимо женщины:

– Тебе же девушка четко сказала, что не хочет, – возмущенно набросилась на Любомира одна из женщин, ловко оттеснив того в сторону.

– Тебе европейских ваших мало, что ли? – вторила ей вторая.

– Пойдем, милая, с нами, – подхватили они Галию под руки. – Ты чего одна? Где твоя группа?

Любомир остался стоять, растерянно озираясь. Скандалить с женщинами и что-то доказывать он не посмел.

***

Наконец, добрался и до Лубянки. Порадовало, что никаких правок на моем докладе сделано не было. Пошли в зал, он был набит сегодня, на удивление, битком. Прочитал лекцию, конечно, тут же появились вопросы. На первом ряду встал плотный мужик, у которого лысина аж светилась красным цветом. И спросил, мрачно на меня глядя:

– Поясните, пожалуйста, почему ваш доклад построен в черных красках, и вы не видите перспектив для