Столичный доктор. Том VII - Алексей Викторович Вязовский

Сделав несколько кругов над городом, мы взяли курс на аэродром. И вдруг на обратном пути мотор чихнул раз, другой и захлебнулся. Яковлев выругался сквозь гул ветра:

— Бензопровод подмерз... Держись, садимся!

Земля неслась навстречу. Удар колёс, скрежет, и вдруг — левое шасси подломилось. Нас бросило в сторону, пропеллер вгрызся в мерзлую землю, рассыпая щепки. Кабина накренилась, я вжался в сиденье, ожидая взрыва... Тишина.

— Жив? — Яковлев хлопая меня по плечу, будто только что не крушил аэроплан.

— Жив... А ты?

— У меня всегда так. — Он вылез из сидения, доставая портсигар. — Закуришь? Заодно посмеёмся над механиками.

— Погоди, у тебя кровь идет...

— Это? — тезка провел рукой по шее. — Ерунда!

— Снимай шлем! Где твоя аптечка?!

Насчет набора для перевязки, который должен быть у летчика всегда, я говорил долго. Сработало, и сейчас хоть несколько бинтов есть в сумке.

— Что там? — Яковлева рана совсем не волновала. Адреналин, наверное.

— Парочку швов наложить надо. Был бы мозг, сотрясло бы, а так — только шить. И рентген черепа на всякий случай. А то сейчас трещину пропустим, потом остаток жизни от головных болей страдать будешь.

— Бинтуй, — согласился раненый. — Вам, докторам, как жене — лучше уступить сразу.

В принципе, можно и не шить, рассечение не очень большое, но тут ведь и воспитательный момент. А то эти ребята явно возомнили себя бессмертными. Впрочем, заново переживая случившееся наверху, понимаю их очень хорошо. Агнесс бы прокатить, но разве она согласится?

— А дамы уже удостаивались чести? — кивнул я на останки аэроплана.

— Естественно! Жену прокатил!

— И как результат?

— Еще больше любить стала, — засмеялся Яковлев. — Но сказала, если разобьюсь насмерть, чтобы домой не приходил.

— Извозчика вызовешь? — спросил я, глядя на механиков, вытаскивающих искорёженный пропеллер.

— Не надо. Дойдём пешком — расскажу, как мотор улучшить.

— Начни с привязных ремней для авиаторов!

— Дельная мысль!

Мы побрели по промёрзшей дороге, и Яковлев, размахивая руками, уже чертил в воздухе схемы нового биплана. А я думал, как сообщить инженеру, что его биплан мне нужен на Дальнем Востоке. Начинать воевать без авиаразведки мне категорически не хотелось.

***

Среди обязательных пунктов моего пребывания в Петербурге значился Императорский яхт-клуб. Все эти годы взносы я платил исправно, никто меня за неявку не осуждал, а «Агнесс-1» по старой памяти числилась в списке клубных судов. Формально — яхта, по факту — подводная лодка, но с водоизмещением ведь не поспоришь. Здесь были великолепная библиотека, бильярдная и конечно, ресторан, коктейли, которые с моих слов начали готовить еще несколько лет назад. Плюс важные светские беседы. Вечер обещал быть насыщенным. Дресс-код «белый галстук» — не проблема, весь необходимый гардероб был в наличии. Собрался, оделся, поехал.

Швейцар вроде сменился? Или просто постарел слегка? Но не это главное, а то, что я был узнан, встречен поклоном с правильным титулованием, и препровожен в ресторан. И буфетчик, увидев меня, тоже поклонился, и мигом оказался у стола. До чего же нравится эта вот аристократическая жизнь, сам удивляюсь, как раньше без этого жил.

— Что угодно вашему сиятельству? Хочу сообщить: благодаря вам «Маргарита» теперь пользуется невероятной популярностью. Мы специально заказываем текилу из Мексики, иной раз по пять ящиков в месяц уходит.

Прилично!

— Давай. Только вместо трипл-сек добавь «Кюрасао» голубой.

— Сию минуту, ваше сиятельство.

Хоть что-то хорошее от меня останется — коктейли. Так и напишут потом в энциклопедиях: мол, знаменит множеством рецептов классических напитков, кроме того, вроде бы занимался медициной. Уверен, голубая «Маргарита» уже сегодня начнет свое победное шествие.

После аперитива я заказал говяжий стейк средней прожарки с отварным картофелем и салат из свежих овощей. Нет в меню? Вообще никаких проблем! Для членов клуба — любая прихоть выполнима. Даже простые блюда, более подходящие для небольшого кафе, приготовят на высшем уровне.

Какие люди! Владимир Борисович Фредерикс собственной персоной! Барон подошел поздороваться, да так и остался. С кем еще обсудить новости автомобилестроения? Вот мы и сыпали друг другу названия и технические характеристики. Про медицину ни слова сказано не было. Зачем? Люди отдыхать пришли.

Но так думали не все. Стоило мне отойти в уборную, как я столкнулся со смутно знакомым, чернявым персонажем, похожим на грустного клоуна. Впрочем, явно здесь не новичок: держится уверенно, одет с иголочки. Может, сталкивался с ним во время службы? Или это просто ложное воспоминание? Дорогу мы взаимно уступили, отвесив легкие поклоны. Однако на обратном пути незнакомец окликнул меня:

— Князь, извините за беспокойство. Позволите вас на минуту?

Не совсем по этикету, да ладно, обстановка неформальная, к тому же предполагает некоторое равенство положения находящихся здесь.

— Слушаю вас.

— Разрешите представиться, Александр Михайлович Безобразов, статс-секретарь.

Тут он дохнул в мою сторону, и я оценил стойкость этого человека. От меня такой выхлоп идет, если я уже в состоянии полного покоя нахожусь и мне можно делать операцию безо всякого наркоза. А этот не только на ногах стоит, но и говорит без запинки. Ну, разве что чуть скандирована речь, когда люди подшофе боятся возможного косноязычия.

— Рад знакомству, — поклонился я, выуживая из кармана визитку без чинов, с одним только титулом.

— Зачем вы ввязываетесь в эту авантюру, князь? — спросил Безобразов, не притрагиваясь к визитке. — Вы же умный человек! У вас больница... Сказка просто! Мечта! Что вам не сиделось в Швейцарии? Сергей Александрович... он же использует вас. Неужели вы не видите?! П-поверьте, я вам зла не желаю! Не советую мешать... очень серьезные люди в дело на Яле вошли!

Блин, такое ощущение, будто я пропустил начало разговора. Какое дело? Какая Яла? Очевидно, статс-секретарь думает, что я знаком с диспозицией, а потому базовые вещи мне известны. И правда, куда я лезу? Мне бы расклад — кто за, кто против, и почему.

— Благодарю за совет, Александр Михайлович, — спокойно ответил я единственное, что пришло в голову. — Обещаю тщательное обдумать ваши слова. Ночью спать не буду, клянусь!

Безобразов иронии не выкупил, поклонился и отвалил в курительную комнату. Я же вернулся к своему столу, погруженный в мысли. Похоже, подводные течения в Петербурге стали гораздо сильнее, чем мне казалось.

***

Вечер оказался насыщенным. Стоило закончить ужинать, как меня тут же взяли в оборот. Старые знакомые привели новых, руку жали, по плечу хлопали, улыбались,