Бастард рода Неллеров. Книга 9 (СИ) - Усов Серг

Но с Хельгой-то ясно, не тот так другой её в жёны возьмёт. В нашем мире Паргеи — ого! Уже нашем? Молодец, Степан Николаевич, адаптировался — принцессы бесхозными не остаются. Даже кривые или хромые, всех разбирают. В отличие от земных, у них вариантов с уходом в монастырь нет. У маркиз или виконтесс, у баронет или миледи такой выход имеется, а вот у королевских дочерей, увы, не существует. Кстати, не знаю, почему так. Надо будет как-нибудь выяснить, интересно же.

А вот у моего главного на данный момент врага ситуация ещё хуже. Так ему и надо уроду. Кто тут временные? Слазь! Кончилось ваше время! Прав был Владимир Маяковский. Вот и Эдгар почувствовал, как трон под ним зашатался, не стоило проявлять неблагодарность к тем, кто тебе помогал. К империи опять побежишь за помощью? Ага, им сейчас только твои проблемы и решать. Сарказм конечно. Юстиниан на год, если не больше, из активной политики на внешнем периметре вылетел, не до того. Сенатор Октавий, посланник Флавия Неустрашимого — тоже порядочная свинья, я как-нибудь и до него доберусь, если получится — что-то там обещает нашему королю, но и так всем понятно, что кроме красивых слов поддержки империя, вернее, одна из имперских партий, ничем не поможет.

В итоге наш Эдгар, можно сказать, пустился во все тяжкие, направив гонцов в Виргию и Габарию. Решил руками наших исконных врагов разгромить собственных непокорных лично ему аристократов и подданных. Свинья, если одним словом. Или даже предатель. Запусти соседей к нам в королевство, как скоро их потом удастся выдавить обратно?

Да, славная круговерть образовалась, и почти в самом её эпицентре занозой в заднице находится моя шпионка. Здорово. Приготовил ей подарки — тонкий золотой браслет, серебряную пудреницу с зеркалом и колечко с яхонтом — только теперь думаю, этого мало будет. Люсильда просто чудо. Выдам ей ещё и драхм двести, нет, триста. Пусть дальще так же эффективно служит, пока я в сторонке постою. А что я? Не шалю, никого не трогаю, починяю примус, как тот Булгаковский кот Бегемот. Ладно, пока не трогаю, но на днях кое-кому хочу сделать очень больно. Я про виконта Оланского, крысу.

— Ваше преподобие, — тихо постучав, в комнату заглянул Сергий. — Там эти, оборванцы пришли.

— Отведи их в подсобку и скажи кухарке, чтобы накормила. Потом приведи сюда, мы уже закончили. — даю команду секретарю, а когда его голова скрылась, обращаюсь к своей шпионке. — Ну что, Люся, пока новых заданий у меня для тебя нет. Задачи остаются прежними. Слушай, запоминай, сообщай. Либо Эльзе с Ригером, либо, как сейчас, лично мне. Ещё скажу, что я тобой доволен, причём сильно. А это означает что?

— Господин! Вы наложите на меня омоложение⁈ — вскинулась плутовка.

— Эй, ты вообще нормальная? — невольно рассмеялся. — Ты и так выглядишь на шестнадцать, хочешь, чтобы тебя все за семилетнюю девочку воспринимали? А что тогда скажет твой старый баронет?

— Я думала про чуть-чуть.

— Думала она, — встаю и отхожу к шкафу, где отложены приготовленные для разведчицы подарки, там же находятся и мешочки с деньгами — самый крупный из них с медью, специально разменял серебро для выплаты обещанного Фрицу и Тимохе, остальные одинаковые, в них по сотне драхм серебряными монетами. Беру три, забираю дары и кладу их перед Люсильдой. — Вот, это тебе. Заслужила. Деньги сразу занеси в банк, лучше имперский. Кажется я видел тут недалеко его здание. Тебя проводят мои парни, чтоб не обокрали и не ограбили. И это не всё. — раскрываю объятия. — Дай тебя обниму. Оказывается, ты можешь быть достойным человеком. Глядишь, однажды не только разбогатеешь, а и благородного мужа себе найдёшь. С моей разумеется помощью. Хочешь быть дворянкой, Люся?

Она выпучила глаза, и на этот раз, могу поклясться, лиса искренне ошеломлена, попала в ещё один мой капкан. Смогу ли я выполнить такое обещание? Конкретно сейчас нет, но в будущем почему бы и не сосватать за какого-нибудь милорда? Мало ли какие у меня должники среди дворян появятся. Это я пока стесняюсь ставить условия для пользования моей целительской магией, а вот заматерею, забронзовею, начну иные требования озвучивать, иногда экстравагантные. Да и хороша девка внешне, не отнять. Не какую-то уродину собираюсь подсовывать. Впрочем, она вправе и сама себе спутника жизни найти, я не возражаю. А уж приданое-то у неё будет, многие миледи позавидуют, если конечно она продолжит работать в прежнем режиме. Почему-то я уверен, что теперь эта прохвостка моя и душой и телом. Ладно, насчёт тела не буду говорить, а то получается двусмысленность.

— Я… я не знаю. — растерянно ответила на моё предложение, но быстро пришла в себя. — Хочу. Ой, — наконец-то обратила она внимание на дары и на деньги. — Господин Степ! — немножко взвизгнула, эка её взбодрило. — Спасибо! Только я монеты у Эльзы храню…

— И правильно. — одобрил. — Но не нужно складывать все яйца в одну корзину. Вдруг пожар или воры? В банке надёжней. Кстати, если хочешь, можем оформить — не сегодня конечно же — поручительство, и я переведу те твои деньги — ну, которые ты от жирного вытянула — из готлинской ростовщической конторы в имперский банк или в верцийский, республиканский главный не менее надёжен чем юстинианский. Так, у тебя сумки нет. Юлька! — кричу зычно.

Голос у меня окреп, юношеский басок в моём исполнении вполне естественен. И куда тот ломкий фальцет моего предшественника Степа подевался? Потерял наверное.

Не люблю всякие промежуточные моменты. В том смысле, что не хочу торопить обслугу с кормёжкой своих гостей-молодых оборванцев и садиться сейчас чем-то заниматься — наукой ли, магией — нет смысла, вскоре придётся прерваться. Чтобы сейчас пока себя чем-нибудь занять, извлёк одну из доисторических, считай, времён мамонтов книг, которые мне преподнёс Леон Рофф, мой бандит.

Первый выбор пал на ту, где описаны всяческие языческие ритуалы. Разобрать сложно, это как вместо русского читать на церковно-славянском, да ещё и в самом древнем варианте, когда половина гласных букв просто не пишутся и не обозначаются. Приходится продираться сквозь и так малопонятный текст. Но я упрямый. Когда Дашу мою спрашивали, какая черта её мужа наиболее заметна, она без раздумий именно упрямство и называла. Как по мне, это любимая так подначивала дорогого ей человека, и всё же какая-то посконная правда тут имеется.

Минут через двадцать — я только-только понял, что за заклинание описано в языческом ритуале — послышались топот и шарканье ног, а затем явился Сергий, доложивший, что пацаны накормлены и готовы к докладу. Я с важным видом сижу за столом, машу рукой, и оборванцы входят бочком, с опаской на меня поглядывая, а в глазах Фрица, того самого, с отрубленной левой кистью, ещё добавлен пиетет будто перед святым.

Угу, понятно. Не только о прецепторе сведения собрали, но и вынюхали кое-что о своём работодателе. Калека знает, что у меня есть возможность вернуть ему здоровую руку. Понятно, попросить об этом не осмелится. Кто я, а кто он. Однако, мечтать и надеяться ведь не запретишь.

— Докладывайте. — приказываю.

У меня строгий вид и лёгкое, чуть злое и презрительное пренебрежение. Того и гляди крикну воякам, чтобы те на голодранцах живого места не оставили. Разумеется, издеваться над мальчишками не собираюсь. И всё же не забываю, с кем имею дело. С ними можно только как с кавказской овчаркой, кормить да, и приласкать бывает не лишне, но всегда должны помнить о палке, которой их в любой момент могут огреть.

— Мы, господин, того, всё узнали. — сообщил Тимоха, начав говорить первым.

Называется, почувствуйте разницу. Насколько приятно было слушать Люсильду, настолько тяжело этих двоих оборванцев. Постоянно экали-хэкали, мялись, шмыгали носами, перебивали друг друга, как блохи скакали с одного на другое, повторялись, забывали, и всё же за полчаса сообщили даже больше того, на что я рассчитывал. Хоть и говорят, первый блин комом, однако, в данном случае пацаны и их шайка малолеток оправдали оказанное им доверие.

Они так бы и продолжали говорить, по кругу рассказывая об одном и том же, то, что они про меня узнали, явно произвело впечатление, и сейчас они намного-намного сильнее волнуются, чем при первой нашей встрече. Когда мне надоело их слушать, жестом прерываю и выдерживаю мхатовскую паузу, нарочно строго их разглядывая. Бедняжки, поди думают, какой найду повод, чтобы им не заплатить, а вместо этого дать хорошую взбучку.