Бастард рода Неллеров. Книга 9 (СИ) - Усов Серг

— Деньги у меня есть. — улыбнулась Берта. — Но завтра не смогу. Степ же мне особняк нашёл, буду переезжать.

— Ты уезжаешь из дворца? — удивился Иоанн, белобрысый семнадцатилетний коротышка, несколько раз ещё по весне нарочно наступавший ей на ноги.

— Не совсем. — помотала головой миледи из Новинок. — Комната у меня остаётся, и когда у меня служба королеве Матильде, я буду ночевать в ней. А вообще, Степ сказал, чтобы я жила в особняке.

— Так может успеешь к нам? — проявила настойчивость Софи.

— Прости, виконтесса, не получится. — отказалась новый член клана Неллеров. — Мне пора.

Оставив одногруппников в явном расстройстве, Берта села в портшез и дала знак Виктору, что пора отправляться. Сразу начала вспоминать, вода ведь журчит? Нет, то есть да, если бежит в ручье. А что она ещё делает? Как Степ говорил-то? Едва подумав о своём благодетеле, о самом прекрасном, о самом лучшем, о самом добром, о самом умном благородном юноше, девушка почувствовала, что краснеет. И сердце опять начало биться часто-часто. У неё часто так происходит, едва стоит ей вспомнить милорда Неллерского.

Она бросила взгляд по сторонам, не заметил ли кто-нибудь, как она сильно покраснела? Нет, не увидели. Виктор и Альберт несли её по самому краю площади вдоль лотков, обходя собравшуюся в центре толпу. Там какой-то старухе палач сдавливал шею гарротой, а народ бесновался. Берта не любила такие зрелища, и не хотела, чтобы видели её красное как торнейская роза лицо, поэтому задёрнула занавески. Станет душновато, зато никто не будет пялиться, да и ей не придётся видеть неприятные зрелища. Ладно, ближе к Дворцовой раззанавесит, поинтересуется, уехал ли ормайский цирк.

Булькает! Точно, вода же ещё булькает! И слово Степ называл, на это похожее. Какое же? Буллинг! Да, так он обозначил то, что с ней делали её одногруппники. Произнёс и пообещал, что больше с ней никто так поступать не станет. Он оказался прав. Степ всегда прав.

Сегодня с самого утра, едва миледи из Новинок появилась в аудитории, так те, кто её унижал и оскорблял, принялись лебезить перед нею, хвалить, предлагать вместе развлекаться или изъявляли желание помочь в учёбе, будто ей нужна эта помощь. И всё спрашивали, спрашивали, спрашивали, улыбались, заглядывали в глаза. А Берта по совету своего единственного и любимого друга ничего им не отвечала, но и не хамила. Лишь загадочно улыбалась.

Степ сказал, что если ошибается, и её продолжат обижать, он лично университет на кирпичи разнесёт или даже в пыль превратит. Берта улыбнулась, вспоминая их разговоры. Ему не нужно будет так делать. К ней уже очередь выстроилась из желающих о чём-либо попросить аббата Готлинского. До самого милорда Степа Неллерского добраться сложно, так может Берта окажет содействие, ведь все видели, что она его друг? И на эти просьбы она тоже ничего не отвечала. А ещё…

— Мы прибыли, госпожа. — услышала она Виктора и только тут поняла, что портшез стоит ножками на брусчатке перед дворцовыми воротами.

— Да, задумалась. — она легко выпорхнула из носилок и отдала носильщику три медных пятака. — Спасибо.

Воровато огляделась. Если баронета Ника узнает, что Берта опять поблагодарила братьев, опять придётся целый час выслушивать наставления. А может и дольше. Ведь миледи из Новинок для баронеты Торской теперь не просто протеже, а почти родственница.

Глава 3

Умеют же люди удивлять. Это я про род Гиверских, про семью умершего старшего брата моего начальника прецептора Николая. Я вчера вернулся от них из гостей даже в некотором раздрае. Нет, мы Неллеры тоже не святые, но уж если решили выступить в поддержку притязаний принца Филиппа на престол, то нынешний король Кранца славный Эдуард у нас зимой снега не выпросит. В том смысле, что ни войска ему, ни денег, ни снабжения от Неллеров ему не перепадёт.

Интересно было конечно, как же там насчёт вассальной клятвы? Мы всё-таки, как ни крути, признаём род Саворских сюзереном. Собственно, тут-то собака и порылась, выражаясь словами одного позорного государственного деятеля из моего прошлого. На Земле, насколько помню, присягали конкретной личности, а здесь же род роду. Так что, поддержка Филиппа нашу репутацию нисколько не понизит, он ведь тоже Саворский. Всё честно.

Впрочем, отказ от вассальных клятв случался и при таком положении дел, была бы выгода, а уж повод для расторжения обязательств всегда найти можно. Люди весьма гуттаперчевые, когда нужно договориться с собственной совестью. Но я всё же рад, что нам это делать в текущих обстоятельствах не требуется.

Зато вот Гиверские молодцы. Графиня Моника, не выждав даже полгода после исцеления сыновей от одержимости, передала власть в их родовом феоде старшему, и Иван накануне во дворце, где собирались представители королевских вассальных графов и баронов, обязался поддержать Эдгара силами пехотного и егерского полков, пятью отрядами баронских дружин и дворянским ополчением, в которое милорды — мелкопоместные владетели Гиверского графства — соберут до тысячи копейщиков и стрелков, в основном лучников, арбалеты — вещь достаточно дорогостоящая.

Строгое исполнение молодым графом своей присяги не помешало тому, что уже через неделю младший виконт Виктор Гиверский с батальоном кавалерийского полка и четырьмя баронскими дружинами отправиться к мятежному принцу. Теперь при любом исходе противостояния в роду Саворских семья моего начальника окажется в рядах победителей. Прямо как у нас французы во Второй мировой, да и остальные европейцы, если не считать конечно югославов.

Разумеется, не стал показывать ни удивления, ни насмешки такой позицией графства, тем более, что накормили меня вчера, что называется, от пуза, да ещё и подарков надарили целый короб — редкое вино, лёгкая шёлковая сутана чёрного цвета ордена Молящихся, сшитая почти по мерке и немного на вырост, ещё золотой кубок, украшенный янтарём, Молитвенник в золотом переплёте и жест создателя с крупным бриллиантом в верхней части. От денег я бы отказался и на уговоры не поддался, а тут не смог отказать. Лучше бы они продолжали быть мне должными по гроб жизни, а не размывали свою благодарность такими вот подарками, но куда деваться? Да, пришлось взять, и не скажу, что мне было неприятно.

Удалось аккуратно прояснить вопрос насчёт устроенной мною за ними слежки. Дескать, как много сейчас на улицах маленьких оборванцев. На что получил в ответ недоумение во взглядах, едва заметное пожатие плеч и брезгливую гримасу графини Моники и замечание, что мелкой швали в Рансбуре всегда хватало. Получается, Тимоха с Фрицем и их шайка сработали незаметно. Что ж, похвально. Теперь можно поручить им основное дело.

— Господин, — Юлька вошла ко мне, чтобы забрать посуду, я уже позавтракал. — Миледи забыла вчера книги. Так у неё на столе и лежат все четыре. А ещё большую сумку не забрала. Свою. Мы с Анги сейчас убирались в той комнате…

— Юлька, не глупи. — откидываюсь на спинку стула. — Миледи Берта будет здесь жить. Она не забыла, а оставила. Как и другие свои вещи, не нужные ей во дворце.

— Как⁈ Она, она будет жить с вами под одной крышей⁈ — у девушки округлились глаза.

— Да что ты ерунду говоришь, — даже глаза закатываю. — Она же девушка! Но этот дом — её дом. Здесь миледи будет учить уроки, хранить драгоценности, деньги и вещи, а ночевать будет пока во дворце. Вот уеду, она и здесь будет ночевать.

Всё-таки Берта крестьянская девчонка, и её сильного магического ядра или покровительства сильных мира сего недостаточно, чтобы быть настоящей аристократкой, да даже обычной дворянкой. Моя девочка должна научиться распоряжаться людьми и управлять в хозяйстве. Её товарки-фрейлины, родившиеся в замках или имениях, приучены к этому с рождения, а вот Берту во дворце такому никто не научит. Интригам и лицемерию да, а домоводству нет.

Эльза вчера предложили кандидатуру на должность компаньонки к миледи из Новинок, сорокасемилетняя вдова. Дети у этой женщины — две дочери — уже выскочили замуж, внуками пока не порадовали, а сбережений, оставшихся от мужа, бывшего лейтенанта городской стражи, не так уж и много. За пять драхм в месяц и стол вдова согласна будет переселиться в мой с Бертой особняк и помогать миледи в ведении хозяйства.