Шарлатан IV (СИ) - Номен Квинтус

— Начальство не разрешит, я уже вопрос поднимала… ладно, потерплю тебя еще немного, ждать-то сколько всего осталось? Ты мне лучше вот что скажи: как ты собираешься… то есть как можно поменять одной программой поменять другую, если эта другая уже в машинные коды переведена?

Что меня сильно порадовало, так это то, что с вопросами разработки вычислительных машин меня вообще дергать перестали. В стране сложилась довольно интересная система: собственно разработкой занимались два института (условно «гражданский» и «военный», под руководством Лебедева и, соответственно, Рамеева), а в Горьком еще один институт, созданный на базе политеха, занимался исключительно вопросами технологии воплощения того, что придумали в первых двух. И в Пензе, где размещался институт, организованный Акселем Ивановичем Бергом, на базе новенького завода, который вычислительные машины делал, было сформировано отдельное «технологическое» КБ, быстро осваивающее достижения горьковчан в этой области. Но пока лишь осваивающее, так что основная нагрузка по этой части приходилась на политех и — в значительной части — на НИРФИ, где специальное отделение было организовано. Но Мария Тихоновна, прекрасно зная мои навыки в физических науках, первой меня из всех работ исключила, разве что иногда, по старой памяти, просила «оказать небольшую материальную помощь» в некоторых проводимых там исследованиях. И помощь она просила не финансовую, а именно «материальную», на предмет где-то добыть какую-то непростую аппаратуру, а уж если совсем в детали вдаваться, то «провести агитационную работу» на предприятиях, которые нужную ей аппаратуру могли изготовить.

Физика — она наука точная, поэтому заниматься «агитацией» мне было несложно: Мария Тихоновна (подозреваю, что совместно с Зинаидой Михайловной) каждый раз «тщательно готовилась к эксперименту» и ее просьбы содержали не только детальное описание того, что ей требовалось, но и перечень сотрудников предприятий-изготовителей с указаниями степени их родства со мной. И ладно бы это только по Нижегородчине указывалось, тут все был друг другу «известными родственниками», но она откуда-то выискивала мне «нужную родню» вообще по всему Союзу. Правда, в других областях «родственный потенциал» все же срабатывал гораздо слабее, чем у нас в области, но он, по крайней мере, «объяснял», почему я именно на эти предприятия с просьбами обращался. И там меня сразу не посылали в известных направлениях, а по крайней мере выслушивали до того момента, когда я переходил к списку получаемых за выполнение просьбы благ — так что техническое оснащение НИРФИ быстро росло и приумножалось. А так как иногда (часто) и изготовителям что-то дополнительное требовалось, чтобы заказ исполнить, жизнь моя могла бы стать совсем уж интересной. Но, по счастью, о моем душевном равновесии очень сильно заботилась «моя милая» и новые «горизонтальные связи» чаще всего возникали уже без моего непосредственного участия. Как-то по этому поводу Ю мимоходом заметила, что «теперь товарищ Шарлатан состоит из почти сотни человек, вкалывающих с рассвета и до заката, а с заката до рассвета просто работающих без перекуров».

Насчет сотни не уверен, но у меня усилиями «подруги» образовался целый «секретариат», что, откровенно говоря, уже прилично напрягало: даже дома постоянно минимум две «секретарши» отвечали на разные звонки. Потому что все эти «горизонтальные родственные связи» начальство (думаю, в лице Зинаиды Михайловны) решили замкнуть на мой домашний телефон. И я впервые увидел в работе так называемую «серию»: устройство, позволяющее по одному номеру подключать одновременно несколько телефонов, работающих в принципе независимо друг от друга. Вообще-то штука полезная… но не когда она у тебя в квартире стоит. Впрочем, все двоюродные уже завели семьи и в свои квартиры переехали, так что «дополнительные товарищи» меня дома не очень сильно напрягали. Создавали, конечно, определенные мелкие неудобства, но приходилось их терпеть…

А в апреле, через несколько дней после того, как мы проводили в последний путь бабу Настю, Ю снова вытащила меня к своему начальнику, и мне оставалось лишь удивляться, насколько слаженно работают у нас в стране «соответствующие организации». Павел Анатольевич, не разводя лишних политесов, поинтересовался:

— Мне сказали, что вы знаете, как заставить вычислительные машины… как испортить нормальное функционирование вычислительных машин с помощью специальных программ. Это так?

— Есть такая возможность, но, я бы сказал, пока что чисто теоретическая. Разработка таких вредительских программ — дело не самое простое…

— Наши специалисты тоже так думают. Но товарищ Ю считает, что вы в том, как подобные программы разрабатывать, разбираетесь лучше всех в стране и, пожалуй, лучше всех в мире.

— Она мне льстит… но насчет страны все же, пожалуй, она права. А вот что в этой области творится за границей, я сказать не могу.

— Зато она может, с помощью других… товарищей. И мы думаем, что подобные программы нам были бы в ряде случаев крайне полезны, поэтому… — лицо у Павла Анатольевича стало какое-то «хитренькое», — мы хотим вам предложить после получения диплома возглавить один сугубо исследовательский институт.

— Не уверен, что это будет лучшей идеей. Ю Ю и сама прекрасно с этим справится, я ей могу в этом помочь, в смысле основные принципы разработки подобных программ рассказать. И пусть она этим и занимается, тем более что мы сразу после защиты моего диплома с ней расстанемся, а если меня на такую работу поставить… из меня же в СССР вообще икону сделали, каждое мое телодвижение иностранцы наверняка постараются отследить.

— Это вы верно заметили. Но мы учитываем и то, что именно вы, причем будучи еще мальчишкой, очень сильно помогли стране с продовольствием во время войны. Не лично, но ваши идеи… в общем, наше предложение заключается в том, чтобы вы возглавили институт сугубо сельскохозяйственный, в котором будут разрабатываться автоматизированные системы управления, скажем, теплицами, составлением почвенных карт, разработка систем орошения и вообще мелиорации в сельском хозяйстве. У нас все же в стране население довольно быстро растет, а урожаи, к сожалению, за ростом населения не поспевают. Ну а то, что вы за урожаи всемерно болеете, вся страна знает, и за границей это тоже наверняка известно.

— Ну, из меня агроном как из… даже не знаю, с чем сравнить.

— А вам и сравнивать не надо. То есть агрономом быть не надо, речь-то о другом совсем. Сейчас в университете закончили разработку довольно эффективной системы управления метановыми биотанками, причем уже на основе как раз вычислительных машин. И опытная установка…

— Я про нее слышал, но пересказывать услышанное не стану. А то, что она просто сварила всех очень даже термофильных бактерий…

— Я, Владимир Васильевич, тоже с вопросом ознакомился, и, вижу, гораздо глубже, чем вы — потратив на это почти полчаса времени после ужина. Там университетские программисты сделали какую-то ошибку, в результате которой автоматы вместо того, чтобы отключить нагреватели, их включили на полную мощность. И ошибка эта в программе уже исправлена — но тут речь пойдет о том, что вы, по словам наших… в общем, вы лучше всех знаете, как программы предварительно проверять и подобных ошибок заранее не допускать.

— Я думаю, что таких специалистов университет уже достаточно подготовил.

— Но мы в руководстве страны знаем, причем хорошо знаем, только вас! И именно вас назначаем на должность руководителя совершенно сельскохозяйственного института! А кого вы в этот институт наберете на работу, руководству страны уже неинтересно, но в институте вы сможете заниматься и другими проблемами… сугубо, конечно, сельскохозяйственными.

— Павел Анатольевич, вы бы просто попросили Ю Ю мне все это сказать, у нее получается… подоходчивее, хотя и почувствительнее. Пара хороших подзатылин очень хорошо помогает понять предлагаемое…

— То есть она вас снова начала бить? Ей же строго…