Ланцет и Мейстер. Дело № 1: Ведьмин кот - Дана Арнаутова

по бумаге. — Ремень с металлическими пряжками, на сумке имеется замочек, не требующий ключа. По словам опрашиваемого сумка принадлежит ему. Была найдена в доме фрау Марии Герц, предположительно убитой неизвестной ведьмой…

«Убитой… ведьмой…». Стас вспомнил милую улыбчивую женщину, которая ругала козу и приглашала его в дом. Уютная кухня, вышитые занавески, чашка с розочками… Запах яблок с корицей… Его замутило, во рту появился вкус того самого пирога с молоком! А потом в нос ударила смесь травяных ароматов, под которыми пряталось что-то знакомое и очень нехорошее. Кровь! Точно, вот чем пахло в том сарае, несмотря на пучки душистых трав, развешанных по стенам. И сердце в стеклянной банке… Значит, не почудилось?! Так кто же кого убил?! Он разговаривал с травницей Марией, она поила его молоком…

— Герр Ясенецкий, вам плохо?

Стас помотал головой, посмотрел на инквизитора.

— Голова закружилась, — признался он. — До сих пор болит… Скажите, что это была за женщина? Ну та, в чьем доме меня нашли? То есть в сарае…

— Вас это пока не касается, — ответил инквизитор, снова переходя в режим киборга и каменея лицом. — Если капитул сочтет возможным известить вас о результатах расследования, это будет сделано позже.

— Понятно, — буркнул Стас, поглубже загнав возмущение, так и рвавшееся на язык. — Не касается, значит…

— Опись вещей, находящихся в упомянутой сумке, — продолжил инквизитор, доставая книгу в темно-коричневой обложке.

У Стаса заныло внутри — он понял, что эти несколько пустяков — последнее, что связывает его с родным миром. И неизвестно, кстати, вернут ли их ему или тоже… не сочтут возможным. Вещдоки, как никак!

— Книга на незнакомом языке, — монотонно диктовал инквизитор. — Форма текста — печатная, страницы пронумерованы обычным способом, числом… триста двадцать шесть. — Бегло перелистал и заключил: — Печать исключительно качественная, имеются портреты, выполненные в технике гравюрного оттиска, а также пометки цветными чернилами.

И поднял вопросительный взгляд.

— Это учебник по истории психологии, — вздохнул Стас. — На русском. Портреты принадлежат ученым, сделавшим особенный вклад в эту науку, а пометки — мои. Завтра я должен был первый раз ассистировать профессору на экзамене, вот и…

— Подготовились, — понимающе кивнул инквизитор. — Русский… русский… Вы сказали, что город, в котором вы жили, называется… Санкт… Питерс… бурх. В какой это стране?

— В России, — отозвался Стас, тоскливо глядя на вожделенный учебник.

Без биографии дедушек Фрейда и Фромма он бы обошелся, но ведь там позади срисована руническая надпись! Обратить на нее внимание инквизитора или пока не стоит?!

— Россия… Господин Фильц, вы что-нибудь слышали о такой стране?

— Никак нет, — буркнул секретарь. — Ни о стране, ни о городе.

«Не слышали о Питере?! — поразился про себя Стас. — О России?! Да ладно?!»

— А про Москву?! — растерянно спросил он. — Киев, Новгород?!

— Нов…го… Москва?! Так вы — московит?!

На лице инквизитора снова проявилась живая эмоция — радостное облегчение энтомолога, наконец определившего непонятный экземпляр жука.

— Москва — столица моей родины, — хрестоматийно подтвердил Стас. — Погодите, но про Санкт-Петербург вы точно ничего не знаете?!

— В жизни никогда не слышал, — рассеянно отозвался инквизитор и вытащил айфон. — А это что?

* * *

Видо вел допрос по обычной форме дознания, но с каждым мгновением недоумевал все сильнее. Зря Фильц презрительно кривится, подозревая герра Станислава Ясенецкого во лжи — чутье истинного клирика, безошибочно определяющее прямую ложь, молчало, а значит, несостоявшаяся жертва ведьмы говорила либо правду, либо то, что искренне считала таковой. Сумасшедший? Тоже нет. Рассказ слишком логичен для бреда, несмотря на странности, которые в нем содержатся, а вещи Ясенецкого недвусмысленно подтверждают, что герр аспирант и вправду… не отсюда.

Итак, на первый взгляд все выглядит просто. Развеселая компания бывших буршей отправилась праздновать встречу, ну и нажралась, разумеется, как и ожидалось от буршей. Что бы там ни лепетал герр Ясенецкий, но все знают, как пьют студенты. В компании, конечно, были девицы не самого благонравного поведения, — кто еще пойдет пить с мужчинами? — и с одной из таких особ Ясенецкого связывали известные отношения, иначе с чего бы он пошел ее провожать?

По дороге барышня увидела кота — по честному признанию герра аспиранта, породистого и красивого, а значит — дорогого. Хотели они его вернуть хозяевам или нет, это уже неважно, главное, что кинулись ловить. И кот привел их в некое место, пользующееся, опять же по словам Ясенецкого, дурной славой. Кот без жетона! Дурное место! В полнолуние!

Если бы Видо спросили, существуют ли на свете люди настолько безмозглые, чтобы сунуться в дурное место за котом без жетона, да еще в полнолуние, он бы поклялся, что таковых нет и быть не может! Оказалось — ошибался. В этом их Санкт… Питерс… бурхе живут напрочь безголовые дурни! Ну, или все проще — пьяный балбес так старательно красовался перед девицей, что всякое соображение отшибло вместе со страхом!

Объяснения герра Ясенецкого, что колдовства у них не существует, как и Той Стороны, Видо не совсем отмел… Просто у него в голове пока не укладывалось, что может существовать подобный мир. Это как представить, что люди ходят вверх ногами!

Вот кот без жетона — это как раз очень понятно. И в свете всего остального недвусмысленно указывает на большие проблемы. И у Видо, и у капитула, которым он руководит. А уж какие проблемы у герра Ясенецкого! Видо его даже пожалел бы, не знай он совершенно точно, в каком случае люди приходят из другого мира вслед за котом. Жаль… Парень ему сначала не то чтобы понравился, но впечатление производил неплохое.

Он отложил в сторону предмет из странного материала, именуемый «ай-фон». Ясенецкий сбивчиво пытался объяснить, что это устройство вроде записной книжки, но Видо так и не понял, где и как этой штукой писать. Ладно, может, в главном капитуле разберутся…

За «ай-фоном» последовал непривычного вида кошелек, в котором нашлись три разноцветные ассигнации, несколько белых и желтых монеток, а также две карточки из плотного гладкого материала. По словам их хозяина — нечто вроде векселя, по которому можно получить деньги в банке. Что ж, по одежде и так было понятно, что Ясенецкий — человек обеспеченный. Кстати, следует указать в бумагах его дворянское происхождение — ну а кем еще может быть преподаватель в университете, ассистент профессора? Оставалась крохотная возможность,