Вернуться затемно (СИ) - Рог Ольга

Качу тележку, увлеченно складывая в нее всякие вкусные нужности. Хоть я девица высокая, но до верхней полки не достаю. Для кого закинули наверх оливки, ироды? Скачу, пытаясь взлететь, и по возможности ничего не уронить.

«Моя!» — хочу орнуть, наблюдая за рукой, которая свободно схватила мою присмотренную баночку. Провожаю тоскливым взглядом оливки, которые падают в мою же тележку.

— Ну, ты горазда пожрать, Серебрякова! — вздохнул Туманов, рассматривая гору продуктов.

— Моя суперсила — есть и не толстеть, — показываю язык, и толкаю свою складовку на колесиках.

— Детский сад! Связался на свою голову, — слышу ворчание за спиной.

— Вот и ходи мимо! – огрызаюсь, тыча в широкую грудину пальчиком.

Предостерегающий взгляд синих глаз, говорящий, что его терпение не безгранично.

— Я теперь понимаю, почему от тебя сбежал Никитос…

Зря он так. Очень зря! Рука сама потянулась за багетом. Увернулся, гад! На шпильках бегать неудобно! Сначала за Туманом, потом от охраны отбиваться… Спеленали, обхватив руками, демоны! Кручусь гусеницей, повизгивая, и пытаюсь кусаться.

— Мужики, спасибо! Дальше я сам, — дрыгающуюся меня тащат к джипу.

— Мои продукты! Без них не поеду! — выкрикиваю лозунги голодной и расстроенной женщины.

Глава 37

Туман

— Лиль, может, хватит концертов? Сейчас все принесут! — произношу как можно спокойней, пытаясь угомонить разъяренную женщину.

Досталось же мне счастьице — кошусь на притихшую Серебрякову.

— Куда тебя везти?

— Домой, к родителям! — складывает руки на груди, выпятив нижнюю губу.

— Папенька с маменькой дома? — затаил дыхание.

— Нет! — отпыхивает локон волос и отворачивается в окно.

Вот это мне фортануло! Стараясь не выказывать крайней заинтересованности, схватил ее пакеты и молча, прусь за красивой жопкой. Успею еще пощупать! — ухмыляюсь. Сейчас есть дела поважнее.

— А ты куда? — пытается меня вытолкать за порог Лилька.

— Даже чаю не нальешь, жестокая женщина? Я тут ее спасаю пьяную от неприятностей! Извозчиком работаю! А она, бессердечная, отказывает мне в малости…

Пьяной Лиля не выглядит… Так, слегка потрепанной и злой. Она задумчиво прикусывает губу.

— Просто чашку чая страждущему, и я уйду! — она жалостливая, главное додавить.

— Ладно! Проходи! Только ненадолго! — отступает, пропуская внутрь.

Фух! Я прорвался! Даже не верится… Стараюсь радость свою не выказывать и тащу пакеты в сторону кухни, куда моя брюнетка махнула рукой.

— Игорь, я в душ, ты пока чайник поставь! — кричит откуда-то справа.

— Давай! — гаркнул, успевая озираться.

Про себя добавляю: не торопись там, плескайся, сколько влезет. Быстро сориентировался, где находится кабинет Валета. Все, сука! Я до тебя добрался! Очень пригодились «жучки» и камеры, припасенные в кармане пиджака. Никогда не угадаешь случай необходимости. А сейчас просто «флэш роял»! Я заберу твою дочь и все, что ты прячешь по углам, тварина! Хочу смотреть, как ты харкаешь кровью, встречаясь с моим ботинком… Треск твоих ребер станет музыкой для моих ушей! За все ответишь, падла! Времени шариться в его компьютере, к сожалению, нет. Зато теперь буду точно знать: есть папуля дома или нет!

Красавица выходит в легком шелковом халатике белого цвета. Вижу капли влаги на ключицах. Мокрые волосы вьются кольцами. У меня по чашкам дымится зеленый чай. Бабы почему-то предпочитают эту, на вкус траву-травой, бодягу. Давлюсь подкрашенной водицей и смотрю влюбленным взглядом на принцессу. Тут мне не нужно переигрывать. Лилька радует глаз. Я, всего повидавший и весьма избалованный вниманием женщин, чувствую притяжение к этой худышке. Хлопает глазищами в пол-лица, губы так заманчиво влажны… Надо ее себе забирать! Пусть в доме моем хозяйничает. Даже представил Серебрякову, лежащую на моей кровати обнаженной, с раскинутыми по подушке волосами и полусонной улыбкой на истерзанных мною губах. Тряхнул головой, выгоняя шальные мысли.

О! Хрусталь! Легок на помине, черт седой! Че ты мне трезвонишь? Занят я!

— Извини, по работе! — говорю Серебряковой и отбиваю смс.

«Закатай губу! Я ее уже оприходовал. Сижу у Лильки на кухне, чай гоняю» — жму отправить.

«Сучара! У тебя клуб горит, а ты хуйней страдаешь!» — как обухом по голове.

Глава 38

Никита Петровский

Тупо таращусь в окно. Там ничего нового не показывают: та же улица, два тополя, люди мельтешат. Окраина Москвы, все как хотела Светка. Денег, которые выгреб из семейного сейфа, хватило только на первое время. Лиля — недоступное теперь имя, я произношу его про себя. Я их никогда не сравнивал. Аристократка и шлюха, готовая на любое безумство. Светлая и темная сторона.

Я привык к заботе. Она была во всем видимом: выглаженные рубашки с утра, вкусный завтрак, трогательные смс с вопросами, все ли у меня хорошо. Иногда даже раздражала ее правильность, хотелось отмахнуться от такой назойливости. Хотелось драйва… Покричала бы что ли, стакан разбила в сердцах. Лильке удавалось всё сглаживать, и меня оправдывать, как бы не нагрубил или не пришел под утро после загула с «друзьями».

Светка — простая. У нее легко читаемая на лице корысть. Заводится с пол-оборота. Готова спариваться даже в людных местах. Думает, что ее тело — ключ ко всем благам. Но ключом была Серебрякова, открывающая все двери к благополучию. Мы перестали ценить, что имеем. Откровенно обнаглели в запросах. Жадность Светки не знала границ, ей все было мало. Сейчас понимаю, что не столько денег хотелось моей любовнице, сколько такого же положения и уважения. Не выпрашивать, а владеть... Стать Лилией Серебряковой хотела Светка.

Зотова бросила меня через неделю, когда закончились средства, а впереди не было перспектив. Виктор вышиб нас из города с волчьим билетом. Я всего лишь числился каким-то замом по связям с общественностью, а по факту — нихера не делал. Надо-то было появляться несколько раз на общих собраниях и светиться на городских мероприятиях в галстуке, всем улыбаться и жать руки.

— Тварь, если моя дочь не выживет, я тебя рядом с ней закопаю! — и кинул в меня бумагами о разводе.

Внутренний эгоист всегда раньше находил оправдания моим действиям, но сейчас и он молчал. Я сожалел, что с женой так случилось, даже порывался увидеть Лилю в больнице… Но меня не пускала охрана, приказ мэра не обсуждался. Безучастно смотрел, как Зотова громит в ярости квартиру. Стало все равно. Это конец. Лиля никогда не простит измену и предательство. Она все тогда слышала. Если чувство вины такое, что дальше не видишь ничего хорошего… Удача отвернулась. Дорога моя пошла колеей, где за каждым поворотом тупик.

Отчаявшись найти работу, стал таскать ящики, устроившись грузчиком в небольшой супермаркет. Руки загрубели, спина болит от нагрузок. Попробуй, разгрузи бесчисленное количество ящиков за день. Иногда казалось, что сдохну после смены. Доползал до старого дивана и валился без сновидений. Утром начинался персональный ад, от сознания того, что не будет рядом голоса, спрашивающего с нежностью, что я хочу на завтрак. Я — мудак, сумевший просрать свое счастье. А самое страшное, знаете в чем?! Когда ты понимаешь, что любишь бывшую жену, что тебе до судорог ее не хватает. Прости меня, Лиль — повторяю, глядя на себя в зеркало с утра, где осунувшееся лицо с усталыми, воспаленно-красными глазами, воспринимает все в серых оттенках…

Глава 39

Туман

Началась свистопляска! Проверки полезли одна за другой: налоговая, прокуратура, пожарные… Даже «неизвестные» жители района подали жалобу, что спутниковая антенна на нашем главном офисном здании их, сука, облучает. Твориться такой пиздец, что сутками приходится отмахиваться. Докапываются до каждой буквы в документах, до каждой лампочки. «Они че там, в унитазных бачках, портал наркотрафика ищут?» — наблюдаю по камерам очередную делегацию проверяющих. Но я никому не позволю, как ослу, водить морковкой по носу! Сто пудов, это Валет гайки закручивает, блядина!