Хозяин антимагии 4 - Миф Базаров

Его магия ударила по артефакту. Изображение дрогнуло. Строганов не просто говорил, он пытался сломить меня.

Белов даже не повернул головы. Светлейший князь медленно опустил указку, сжимая её в пальцах.

— Я дал ему слово, — тихо произнёс мужчина, но голос прозвучал громче любого крика. — Если бы не «игрушка» Пестова и его дорога, генерал, ваши «опытные стратеги» до сих пор ломали бы голову, как перебросить сюда хоть одну свежую дивизию без месячного марша. Продолжайте возражать, и я найду, кому передать ваш корпус. А вас переведу в какую-нибудь глушь.

Строганов побледнел, но проглотил возражение.

Его глаза, полные ненависти, сверлили меня. Он не простит. Он не забудет.

Спор о тактике разгорелся с новой силой.

Но Белов ударил кулаком по столу, и все сразу замолчали.

— Барон Пестов… прав.

Он прищурился, окинув взглядом присутствующих.

— Прав, — повторил светлейший князь, голос его был сух и резок. — Не так уж много знатных семей пришли на эту войну. Немногие по-настоящему поддержали Императора и колонии в час нужды.

Взгляд Белова скользнул по остальным — тем, кто скромно выделил средства, но не душу.

— Ведь так, господа? Нам не хватает людей для широких фронтов и зачистки гор. Нам нужен точный сокрушительный удар! Этот поезд… — мужчина кивнул в мою сторону. — … это острие копья. А его путь — древко. Прагматично. Жёстко. И должно сработать.

Белов внимательно посмотрел на Строганова, потом перевёл взгляд на Долгорукого.

Константин Иванович, до этого молча наблюдавший, стоял чуть поодаль, скрестив руки.

Его взгляд встретился со взглядом светлейшего князя.

И Долгорукий медленно и веско кивнул.

— Поддерживаю, — сказал он просто.

Этот низкий голос прозвучал как приговор.

— Тактика концентрации силы на острие удара с обеспечением тыла — единственно верная в условиях дефицита ресурсов и времени. «Стриж» даст нам не только огневую поддержку, но и рельсы, по которым будет подходить всё новое и новое снабжение. Равнина даёт пространство для манёвра бронепоезда и его орудий. Горный вариант слишком рискован для машины таких размеров. Мы идём напрямик. По равнине.

Авторитет Долгорукого, подкреплённый холодной логикой и поддержкой Белова, поставил точку.

Остальные генералы во главе с Померанцевым, Волынским и даже Строгановым лишь мрачно переглянулись.

Они смирились не с доводами, а с непререкаемым авторитетом.

Взгляды, полные недовольства и зависти, скользнули по мне — выскочке, который теперь диктовал имперской армии, как воевать.

Белов поднял указку. Движение было резким, окончательным.

— Решение принято. Всё будет так, как мы определили.

Его ледяной взгляд прошёлся по лицам генералов, замораживая любые проявления неповиновения.

— Генерал Долгорукий координирует взаимодействие сухопутных войск с бронепоездом барона Пестова. «Стриж» — острие удара. Он прокладывает путь и расчищает коридор. Войска следуют за ним, закрепляя территорию и расширяя плацдарм. Цель — Балтийск. Его порт. Его верфи. Выход к морю. Начало операции послезавтра с рассветом. К своим частям, господа! Совещание окончено.

Генералы, бормоча что-то, начали расходиться.

Строганов, проходя мимо, бросил взгляд, полный такого неприкрытого презрения, что меня невольно передёрнуло.

Когда я вышел из шатра, солнце уже стояло в зените. Оно светило так, словно предупреждало: времени всё меньше. Поспеши.

— Жив? — Сергей вцепился мне в рукав, едва я переступил порог.

Глаза друга горели лихорадочным блеском, как у человека в горячке. Нервный тик дёргал уголок рта.

— Чёрт, Киря, давай быстрее! Если эта тварь прорвётся к лагерю…

Качалов говорил быстро, почти без пауз, как будто боялся, что его перебьют.

Рука дрожала на эфесе родового клинка «Дыхание огня». Друг слегка выдвинул саблю из ножен, жаждая крови.

— Тише, — Митя сжал его плечо. Лицо Романова было каменным, спокойным. — Нам пора. Пошли.

У выхода из лагеря нас перехватил Эдуард Самойлов. Бывший однокурсник в военно-морской академии. Он щеголял в новом мундире с повязкой адъютанта и гербом Строганова.

Взгляд юноши стал другим: хищным и цепким.

Он заметил нашу решимость, скользнул по снаряжению.

— Жданов? Качалов? Пестов? — парень упёр руки в бока, преграждая путь.

Натянутая улыбка обнажила мелкие зубы.

— Куда вы так спешите? Штаб запретил самовольные вылазки. Особенно вам, Дмитрий Михайлович.

Во взгляде, упавшем на Митин аксельбант, мелькнула зависть: «Как ты смог, а я нет?»

— Инспекция периметра по приказу светлейшего князя, — Митя сделал шаг вперёд, заставляя Эдика отступить. — Пропусти.

— Конечно! — Самойлов отскочил в сторону с преувеличенной вежливостью.

Но его рука непроизвольно потянулась к кобуре с тяжёлым армейским пистолем. Я заметил, как указательный палец Эдуарда нервно постукивал по спусковой скобе.

— Только будьте осторожны. Сегодня не вернулись уже два патруля.

Взгляд Самойлова остановился на мне — колючий, изучающий. Он знал про снегта. И явно не собирался ничего говорить.

— Эдик… — начал я, но Митя резко дёрнул меня за рукав.

— Не сейчас. Пошли.

Сергей уже рванул вперёд, не оглядываясь.

Через десять минут пути по заросшим папоротником тропам Амат бесшумно, как призрак, возник из-за валуна. Он приложил палец к губам. Лицо друга было покрыто слоем грязи.

— Долго же вы, — прошипел Жимин, даже не глядя на Сергея, который топтался на месте как на раскалённых углях.

— Смотрите и не дышите.

За поворотом ручья под деревом лежал снегт.

Существо, которое не описывалось ни в одном бестиарии. Он напоминал гибрид льва и полярного медведя, но с пастью тигровой акулы. Двойной ряд клыков, искрящийся слюной.

Длина около пяти метров.

Высота в холке больше двух.

Тело покрывала шерсть цвета грозовой тучи, плотная и колючая, словно броня из стальных игл.

Лапы — массивные, с когтями длиной в добрый кинжал, оставляющими на камнях глубокие царапины.

А воздух вокруг чудища дрожал и словно искрился.

Невидимый антимагический барьер.

— Видишь шрам на боку? — Амат ткнул пальцем в сторону зверя.

Кожа вокруг шрама пульсировала, источая пар.

— Гусары всё же успели ранить его, прежде чем… испарились.

Он ослаблен. Сейчас или никогда.

Сергей, не дожидаясь команды, сорвал со спины чехол.

В его руках оказалось лёгкое разборное копьё из карельской берёзы.

Дрожащими пальцами друг стал прикручивать наконечник.

— Давай антимагическое вещество, Кирилл! Я проткну эту падаль как…

— Отдай! — я забрал копьё.

Достал из визитницы одну из пяти антимагических пластин — чёрный прямоугольник с матовой поверхностью.

Пробил шилом отверстие, продел шнурок и привязал к наконечнику.

— Бросок — мой. Я знаю точку входа в барьер.