Русь. Строительство империи 4 - Виктор Гросов

помогал отцу из Киева, поэтому были стычки между ними. Но это все поросло былью и сейчас передо мной совсем другой Ярополк. Я испытывал к нему что-то вроде уважения, к этому сломленному сыну князя, который выжил там, где другие бы сгинули.

— Развяжите его, — бросил я.

Дружинник с рыжей бородой шагнул вперед, вытащил нож из-за пояса и одним движением разрезал веревки на руках Ярополка. Тот медленно поднял голову, глядя на меня снизу вверх, и я увидел, как его пальцы разжимаются, будто он все еще не верит, что свободен. Я засунул топоры за пояс и протянул ему руку.

— Вставай, Ярополк Святославович, — сказал я. — Ты сын Святослава, и я не буду держать тебя в путах, как зверя. Я предлагаю тебе союз.

Он раскрыл рот в попытке что-то сказать, его взгляд сузился, будто он искал подвох. Дружина зашумела — кто-то кашлянул, кто-то переступил с ноги на ногу, но я даже не обернулся. Я знаю, что они думают. Что-то вроде того, что князь сошел с ума, отпуская врага, который только что вел киевлян на наши стены. Но я видел дальше.

Ярополк — носитель системы. Отрекся от рода, но не от прав. Он может претендовать на титул Великого князя Руси. Убить его — не сложно. Использовать его — взять верх.

И если я хочу выиграть эту проклятую битву за титул, мне нужен союзник, а не еще один враг.

— Союз? — хрипло переспросил он. — Ты рубил моих людей, князь Антон. Ты взял меня в плен. Какой союз ты мне предлагаешь?

Я потянул руку и поднял его.

— Союз против тех, кто действительно виновен. Хан Куря. Печенежский вождь. Это он убил твоего отца, Ярополк. Это он разрубил Святослава, пока ты бежал. Я не был там, я не держал нож у его горла. Но я хочу, чтобы Куря заплатил. И ты хочешь того же. Вместе мы можем его достать. Сфендослав смог убедить тебя, что временный союз с печенегами поможет достать меня. Но на самом деле правильнее сделать наоборот. Поэтому, я предлагаю союз.

Он как-то странно смотрел на меня. Его рука дрогнула, но он все же сжал мою ладонь и сжав ее крепко.

— Куря, — повторил он. — Ты прав. Это он. Но почему я должен верить тебе, Антон? Сфендослав говорил, что ты предал отца, забрал его золото, его земли…

Я хотел буркнуть, что Сфендослав — лживый трус, который бросил своих людей и сбежал, но тут вмешался Илья. Он поднялся с колен, его доспехи звякнули, и шагнул к Ярополку, положив руку ему на плечо. Его борода качнулась, когда он наклонился к нему и что-то зашептал — тихо, так, что я не разобрал слов. Я видел только, как Ярополк напрягся, потом расслабился, а его взгляд смягчился. Илья говорил недолго, но, закончив, отступил назад и кивнул мне, будто подтверждая что-то.

Я хмыкнул про себя. Этот богатырь, клявшийся Святославу в верности, похоже, решил, что я не враг его господину. И он убедил в этом Ярополка.

— Илья говорит, что ты не лжешь, — сказал Ярополк, подтверждая мои догадки. — Что ты чтил отца, а не предавал его. Что Березовка — не кража, а дар. Если это правда, я готов.

Я выдохнул. Он поверил. Не мне, может быть, а Илье, но это уже не важно. Я стиснул его руку еще раз, прежде чем отпустить.

— Тогда мы вместе идем на Курю, — сказал я. — Он заплатит за твоего отца и твоих братьев.

Ярополк выпрямился, несмотря на усталость. Я даже увидел в нем тень того князя, каким он мог бы стать, если бы не Огнеяр и его ритуал.

— Хорошо, Антон, — сказал он. — Я с тобой. Но если ты врешь…

— Не вру, — оборвал я его. — Увидишь сам.

Я повернулся к дружине и махнул рукой.

— Все, расходимся! — крикнул я. — Отдыхайте, пока можете. Скоро снова в бой.

Они зашевелились, кто-то ушел к стенам, кто-то потащил тела врагов, а я бросил взгляд на Ярополка. Он стоял рядом с Ильей, и тот что-то тихо говорил ему, не отходя ни на шаг. Похоже, богатырь решил стать его тенью — то ли из верности, то ли из какого-то долга, что он нес за гибель Святослава. Я хмыкнул. Пусть вертится, мне-то что? Главное, что Ярополк теперь со мной, а не против.

Ярополк — носитель, как я. Если он вправе претендовать на титул, то вместе мы можем перевернуть эту игру. Куря — первый шаг. А там посмотрим.

Через полчаса я перешел мост и прошел под крики толпы народа в свой терем. Осада снята. Войска врагов разбиты.

Я толкнул дверь терема и тепло помещения обволакивает лицо. Улегшись на лавку, я закрыл глаза вспоминая последний события. Тепло очага лизало лицо, разгоняя холод, что впитался в кожу за день боя.

Я выдохнул, глядя на пламя, которое плясало в очаге. Дружина разошлась, тела врагов утащили. Илья Муромец, вцепился в Ярополка, как пес в хозяина. Меня это забавляло.

Дверь терема скрипнула, и я поднял глаза. Вошел Добрыня. За ним шагнул Алеша с растрепанной русой челкой. Они оба выглядели так, будто не спали неделю. Я кивнул им, молча приглашая сесть, и потянулся к кувшину с водой на столе. Горло пересохло и вода пошла холодной струей, смывая железный привкус крови.

— Княже, — начал Добрыня, садясь напротив и опираясь локтями на стол. — Ты Ярополка отпустил. Это дело твое, но я скажу прямо — рискованно. Он вел киевлян на нас, а теперь ты ему руку жмешь. Дружина шепчется.

Я хмыкнул, отставляя кружку. Конечно, шепчутся. Они видели, как я рубил врагов, а потом развязал их предводителя, будто старого друга встретил.

— Пусть шепчутся. Ярополк — сын Святослава. Даже если он и отрекся от рода. Он хочет мести Куре. Вместе мы его достанем. А если он предаст — зарублю его сам, без колебаний. А еще учти, что Ярополк может отдать свой титул князя Киевского мне. Ведь я выполню его главную мечту — отомщу за отца. Голова Кури в обмен на титул.

Добрыня кивнул, но его взгляд остался тяжелым. Он доверял мне, но не Ярополку — это было видно по тому, как он сжал кулаки, будто готовясь к новой схватке. Алеша молчал, глядя в стол, но судя по его позе, он хочет что-то сказать. Я повернулся к нему.

— Ну, Алеша, выкладывай, — сказал я, откидываясь на спинку лавки. — Ты с восточной стороны только пришел. Что там?

Он поднял голову