Физрук на своей волне. Трилогия (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Я сделал третью попытку, и результат остался тем же. Джип держал меня, водила пытался показать, кто на дороге «царь».

Я нажал на клаксон. Коротко, дважды. Водила джипа повернул лицо ко мне. Чёрные очки блеснули в свете фонаря, и я увидел, как губы его растянулись в презрительной ухмылке.

— Тебе чё, поц? — бросил он.

— Через плечо повернуть дай, — ответил я.

— Пошёл на хер, — было ответом для меня.

Тонированное стекло поднялось, музыка заиграла громче:

— Я в детстве подружился с сигаретой…

Я усмехнулся. Во, животное… Видно же, что некому в жизни мозги вправить. Привык, что все перед ним расступаются.

Я снова включил поворотник. Лампочка на панели настойчиво замигала. Джип, как и ожидалось, снова дёрнулся вперёд, пытаясь прижать меня, не пустить. Но я уже не собирался играть в эти кошки-мышки.

Я вывернул руль, и Матиз рванул вправо, идя на таран. Джип дёрнулся, водитель резко вжал по тормозам — резина взвизгнула, а машина клюнула носом.

Я же, не моргнув, втиснул свой Матиз в просвет и встал в ряд. В зеркале заднего вида я видел, как рожи в чёрных очках перекосило от злобы.

Сзади раздался истеричный визг клаксона. Джип заметался из ряда в ряд, подрезал соседнюю «Кию», та едва не въехала в отбойник. В зеркале я видел, как глаза у водителя «Мерса» налились кровью.

Он поравнялся со мной, резко прижав машину к борту. Стекло со стороны водителя опустилось, и оттуда высунулась рука с блеснувшей рукоятью пистолета.

— Э, тормози, чепуха! — заорал водитель.

Его дружок на пассажирском сиденье достал из-за пояса нож.

Я покосился на них, потом снова на дорогу. Даже забавно стало.

— На обочину сверни, да? — рычал водила.

Я плавно свернул на обочину, заглушил мотор и включил аварийку. Красные огоньки замигали, «Мерс» притормозил сзади. Из салона синхронно вывалились двое. Коренастый водитель с квадратной челюстью и цепью на шее, и пассажир — длинный, жилистый, с острыми скулами. Взгляды у обоих были одинаково злые, явно привыкшие к тому, что мир перед ними стелется.

Я сидел спокойно, наблюдая боковым зрением за их движениями. Ну да, настроены ребятки были решительно.

Водитель шёл первым с пистолетом в руках. Он подошёл к моей двери, занёс руку и со всего маха ударил прикладом по боковому зеркалу. Стекло разлетелось, осколки брызнули на асфальт.

— Слышь, жирный, ты попутал? — процедил он, наставив ствол прямо в моё лицо.

Я перевёл взгляд с дула на его глаза. Там читалось презрение, даже удовольствие — мол, сейчас он меня «строить» будет.

Второй в это время обошёл машину спереди и начал бить по фарам.

Внутри меня уже поднималась старая злость.

Они думали, что перед ними толстый лох на дешёвом корыте, человек второго сорта. А значит, в их ущербной картине мира — со мной можно делать что угодно.

Эх… Не хотелось бы кипиша. Вроде решил для себя, что хватит прошлых разборок, другая жизнь. Но нет, такие вот сами нарываются.

— Ты чё, попутал, жирный⁈ — снова завизжал водитель, тыкая пистолетом почти в упор.

— Вы, прям бандиты, да? — хмыкнул я, посмотрев на него. — А насчёт «попутал», это, походу, вы, пацаны, кое-что попутали…

Глава 9

— Чё⁈ — заорал водила.

Я дождался, когда он подался чуть ближе, и резко ударил ладонью по его локтю снизу.

Бах!

Ствол грохнул, и пуля попала в пассажирскую дверь.

Хрясь!

А это приказал долго жить сустав водилы.

Ствол вылетел из рук и отскочил на асфальт.

Я тут же резким толчком открыл дверь, сбивая водилу с ног. Выскочил, схватил хама за шиворот и добавил локтем в висок. Водитель с глухим стоном осел на асфальт.

Минус один.

Второй, тот, что с ножом, дёрнулся на меня, замахиваясь лезвием. Я шагнул в сторону, поймал его руку и провернул кисть так, что нож сам собой выпал. Парня дёрнуло, он вскрикнул, а я добавил коленом под рёбра. Пассажир согнулся пополам, хватая воздух.

Я наклонился, поднял нож с земли и повертел в пальцах, проверяя баланс.

— Ну что, фраера… — сказал я, глядя на обоих сверху вниз. — Сами попросили.

Я медленно направился к их «Мерсу», стиснув рукоять ножа. Не торопясь, воткнул лезвие в переднее колесо. Воздух вырвался наружу с жалобным шипением. Потом второе, заднее. Обошёл вокруг, добил оставшиеся два. Четыре аккуратных удара — и красавец-«Мерс» осел на брюхо, жалко присев на пружины.

С дороги начали сигналить. Кто-то уже снимал на телефон — я краем глаза видел, как из соседней машины парень высунул руку с мобильником. Ещё двое-трое водителей остановились, наблюдали, будто кино им показывают.

Я достал из кармана носовой платок и тщательно вытер нож. Старый инстинкт — никаких отпечатков оставаться не должно.

Затем вернулся к тому, что ещё недавно кидался на меня с ножом. Пассажир сидел на асфальте, держась за бок и вытаращив на меня глаза. Я присел рядом, ухмыльнулся и вонзил клинок в землю — аккурат между его ног, в сантиметре от паха.

— Слышь, фраерки, — процедил я. — Вы, похоже, попутали? Волю почувствовали?

Я глянул на них, как на двух нашкодивших школяров.

— Слушайте сюда, — начал я по-фене, чтобы им понятнее было. — За вами косяк. Большой.

Они мотнули головами, глаза бегали.

— Кто у вас старший?

Пассажир пробормотал что-то невнятное.

— Хотите жить по «мастям»? — продолжал я. — Так по масти с людьми по-воровски значит по-людски.

— Брат, извини. Мы не знали, — замямлил водила.

Я повернулся к своему Матизу, зажевал губу. Потом скрестил руки на груди и глянул на них исподлобья. От «блатоты» не осталось и следа. Передо мной была пара перепуганных шавок, которым жизнь в моём лице впервые показала зеркало.

— Короче, бабки теперь вы мне должны, — отрезал я.

Водила дёрнул молнию на куртке, полез во внутренний карман и достал толстый, раздутый кошелёк. Руки у него ходуном ходили, а пальцы так дрожали, что едва могли ухватить купюры. Он вытащил пресс пятитысячных и, стараясь не встречаться со мной глазами, протянул вперёд:

— Возьми, брат, виноваты, брат…

Я приподнял бровь, ткнул пальцем в свой Матиз.

— Сколько ремонт будет стоить?

— Полтинник точно, — проблеял водила.

Я взял пачку купюр и отсчитал пятьдесят тысяч. Потом отсчитал столько же сверху. Лишнее сунул обратно в кошелёк и бросил на капот их «Мерса».

Встал, выпрямился, отряхнул штаны.

— Полтинник на ремонт. И ещё полтинник, чтобы в следующий раз подумали, прежде чем с людьми так себя вести. Вопросы есть?

— Н-нет… нет, всё правильно… — закивали оба, жадно глотая воздух, как рыбы, выброшенные на берег.

— Давайте, взяли ноги в руки и сдрыснули, на первый раз обойдёмся внушением. А второго раза не будет, — пояснил я. — Врубились, чё к чему?

— Врубились…

Я направился к своему Матизу. Сел, завёл двигатель и вывернул руль. Бросил напоследок взгляд в зеркало — «Мерс» стоял на спущенных колёсах, а два «блатных» держались за головы, явно наделав в штаны.

Вот откуда только такие берутся?

Я тронулся, по указанию навигатора поворот во двор был через пару сотен метров. Водители, которые наблюдали за всем этим сыр-бором, дружно посигналили, будто говоря мне спасибо. Да не за что, на самом деле каждый ответственен за то, чтобы в стране порядок был.

Другой вопрос, если бы что-то пошло не так — эти мужики вылезли бы из своих машин и впряглись бы? Или так бы остались сидеть и снимать происходящее на телефон?

Я въехал во двор, весь погружённый в свои мысли. Адресом оказалась кирпичная высотка, какие активно строили ещё в моё время. Так называемая «свечка» в четырнадцать этажей. Добротная, многоквартирная. Я, честно говоря, ожидал худших вариантов.

А вообще, конечно, непривычно было смотреть на дом и понимать, что это уже старый фонд так называемой вторички. Только, блин, строили на моих глазах…

Здесь меня поджидала новая проблема — отсутствие парковочных мест. Я поймал себя на мысли, что тут парковка хуже, чем на базаре в час пик. Машины стояли везде, где только можно и где они стоять в принципе были не должны: на тротуарах, на газонах, чуть ли не друг у друга на крышах. Даже моему Матизу, этой мелкой консервной банке, никак не удавалось втиснуться хоть куда-нибудь. Естественно, без риска оставить краску на чужом бампере.