Идущие на смерть приветствуют тебя! - Алим Онербекович Тыналин

— Да, я помню его, — сказал я и чуть нахмурился. — Он сегодня приходил ко мне, обсуждал пустяковую задачу насчет обмена пленными, но я знаю, что он приходил не просто так. Он чего-то вынюхивал во дворце.

— Он встретился с твоим дядей, император, — сразу же ответил Донатина. — Веттониан все еще не теряет надежду договорится с ним. Павел так и не дал однозначного ответа на предложение прасинов.

Вот ведь какие змеи ползают у меня дома, по моему дворцу! Они подстерегают меня всюду и готовы вонзить ядовитые зубы, стоит мне только замешкаться.

— Что за предложение? — резко спросил я. — Почему я всегда узнаю об этом самым последним, когда уже все случилось?

— Предложение примерить диадему императора, конечно же, — усмехнулся Донатина. — Но ваш дядя, повторяю, так ничего не ответил. Он тоже чего-то выжидает, только мы не можем понять, чего именно. Мы следим за каждым его шагом, словом и вздохом, но он пока не сделал ничего предосудительного.

— Ладно, понятно, — сказал я, чуточку остывая. — Что факционарии сделали потом, когда посовещались?

— Они решили повременить с побегом в Рим и затаились в окрестностях Равенны. Все-таки, им не хочется убегать в другой город, поджав хвост, как побитые щенки. Сейчас все их войска находятся на трассе Ариминия, в горах. Подумав немного, Бланд предложил Веттониану план по вашему похищению. И тот с радостью согласился.

— Ну, еще бы, — сказал я, задумавшись.

Снаружи в помещение заглянул Камахан, затем Либерия.

— Милый, я хочу кушать, — капризно сказала она. — Когда мы уже поедем?

— Скажи слугам, чтобы они купили тебе поесть, — ответил я. — Мы скоро поедем отсюда. Я проведу еще одну встречу и мы поедем.

Девушка состряпала недовольное личико и исчезла из виду. Донатина покачал головой, глядя на нее, а затем продолжил рассказ:

— Они предложили встретиться с вами и похитить прямо со встречи. К счастью, мы получили от Фалька сведения о готовящемся покушении. Веттониан и Бланд не доверяли ему и не стали посвящать в проводимую операцию. Но Фальк узнал об этом и предупредил меня. Вы становитесь многим обязаны этому шустрому факционарию, император.

Я понятливо кивнул.

— Ну, а что поделать, раз он знает, с какой стороны сыр мягче и вкуснее. Хоть кто-то из этих тупоголовых политиканов проявляет благоразумие, это похвально.

В помещение вернулся Хиларий.

— Император, они снова прислали вестника. Лидеры партий ждут вас.

— Отлично, — сказал я и снова обратился к Донатине. — Как они намеревались сделать это?

— Очень просто, — снова пожал плечами специалист тайных дел. — Отвлечь внимание телохранителя, оглушить или убить его. Сопровождающих оттеснить, некоторых, например, меня, тоже убить. Сделать это они хотели в театре, на верхних ярусах. Они и сейчас ждут там, готовые ко всему. В случае сопротивления они готовы прикончить вас, как Цезаря.

— Весело, очень весело, — сказал я, прислушиваясь снова к хлопкам со стороны сцены. Неужели там снова скоро раздадутся заманчивые женские стоны?

— Все готово, император, — сообщил Донатина, переговорив с Хиларием. — Мы тоже готовы.

Я кивнул и с сожалением вышел из просторного помещения. Откровенно говоря, я еще оттягивал время, ожидая, когда же появятся актрисы, намереваясь с ними познакомиться.

Когда мы вышли из-за кулис, ко мне подошел низенький и толстенький человек в тунике и плаще грубого покроя. Это был грегс театра, нечто вроде антрепренера, глава труппы актеров. Приблизившись ко мне вплотную, он угодливо склонился, едва не упав мне в ноги.

— Для нас высочайшая честь видеть вас в нашем театре, доминус, — говорил он, являя мне свой мясистый затылок. — Вы не представляете, как мы счастливы. Если хотите, наша труппа в любое время может приехать во дворец и дать представление.

— Серьезно? — спросил я, заинтересовавшись. — Это очень заманчивое предложение. Сегодня ваши актрисы привлекли много внимания. Я с удовольствием лично поблагодарил бы их за представление.

— Тогда о чем же речь, доминус? — обрадовался грегс. — Они прямо сейчас могут выйти к вам и засвидетельствовать свое уважение. Они как раз освободились, а на пульпите будут выступать поэты и декламировать стихи.

— Нас ждут, доминус, — напомнил Донатина, но я не обратил на его слова внимания.

Всегда полезно действовать немножко не по плану, чтобы замутить ясную водичку. Особенно тогда, когда тебя хотят похитить. И лучше средства для этого, чем раскрепощенные актеры и актрисы, не придумать.

Поэтому пусть подчиненные думают, что я снова собрался окунуться в пучину разврата, на самом деле я как раз и постараюсь смутить их и вывести немного из равновесия. Вон, Донатина как раз опять сморщил физиономию, думает, что я снова останусь с девушками и забуду про встречу.

Между прочим, заговорщиков тоже надо заставить промариноваться в ожидании, тогда будут, как шелковые. Этот способ я перенял от следователей и дознавателей двадцать первого столетия. Когда человек долго ждет, его дух падает, он уже сам себя готовит к провалу.

На сцене между тем опустился занавес. Римляне называли его аулеум. Нам отсюда было видно, как с внутренней стороны пульпиты на сцену отправились поэты, по большей части пожилые люди, со свитками в руках. Герои предыдущей сцены, так захватившей зрителей, восемь актеров и актрис, вышли из-за подмостков и приблизились к нам. Не подойдя немного, они склонились в поклоне.

В первую очередь я, конечно же, оглядел женщин, едва успевших накинуть легкие туники. Хм, а вблизи они тоже неплохо смотрятся, не хуже, чем со сцены. Маски актрисы так и не успели снять, но вот соблазнительные тела их так и обещали долгожданное наслаждение.

Я дрогнул, несмотря на то, что надо было идти на встречу и задался вопросом, может быть действительно, стоит уединиться с ними на полчаса и проверить, так ли велико их актерское дарование?

— Очень сожалею, что вынужден отвлечь вас, император, но дело не терпит отлагательств, — прошептал на ухо едва знакомый голос. Это был явно не Донатина и я удивленно оглянулся.

Рядом стоял протоспафарий прасинов Бамбали. Он понимающе посмотрел на склоненных актрис, чьи легкие туники позволяли рассмотреть гораздо больше, чем положено приличиями, но увидев мой взгляд, пожал плечами.

— Ладно, что там у вас? — недовольно спросил я, продолжая играть комедию и строя из себя сладострастного идиота. — Неужели нельзя отложить встречу