Картограф (СИ) - Москаленко Юрий Мюн

Кстати, о водке. Слабоватенькая она у них тут какая-то. Градусов двадцать пять, максимум тридцать. Собственно сорокаградусную водку Менделеев же придумал, а до него и более лёгкими версиями напитка обходились. Хотя, и более крепкие, наверняка, тоже встречались. Конкретно эта была слабой. Ну и, сивухой, конечно, сильно отдавала. В прочем, как и у любого доморощенного самогонщика. Но это – не беда. И не такое пивали.

Водочка, даже не сильно крепкая, она, как известно, обладает свойством развязывать языки. Вот под эту самую водочку я и собирался узнать у господ офицеров, кто они, откуда, куда и зачем. Они, наверное, думали точно также. В смысле, они тоже собирались узнать у меня, кто я, откуда, зачем и куда.

Вот только водочка, к которой привык я, позабористей будет, чем ихняя. Так что шансов у них чуть больше нуля. В том плане, что информация, коей суждено попасть к ним, будет представлять чистейшую дезу, за исключением некоторых абсолютно незначительных, на мой взгляд, моментов. Но им, заурядствам этим, должно хватить.

Болтун – находка для шпиона, я хоть и не шпион, а очень даже диверсант, но и на разведку сходить не прочь, тем более что сейчас от того, сколько мне всего узнать удастся, зависит, сколько я протянуть смогу. В этом мире.

Роль рюмок неплохо играли глиняные крестьянские кружки. Мы подняли их и выпили за знакомство. Потом за здоровье, не забыв, между первой и второй выпить ещё одну. Затем я предложил тост. У нас в бригаде он считался снайперским, но применительно к ситуации я обозвал его исконно пластунским:

– Между первой и пятой, чтоб пуля не просвистела! – и ещё от себя добавил: – Потому как удача, она сопутствует быстрым, а не мёртвым!

Выпили.

– Весело, видать, пластунам живётся, – предположил поручик и употребил на закуску квашеной капусты.

– И это случалось, – не стал отнекиваться я. – Служба должна быть в радость, а не в тягость. А что нам помогает преодолевать все тяготы и лишения воинской службы? Осознание бренности бытия, тщетности всего сущего, неизбежности демобилизации по истечении срока службы и неотвратимости наказания за нерадивость и небрежения должностными обязанностями.

Или это я напрасно так завернул?

– Андрей Иваныч, поехали с нами! – закусывая мочёным яблоком, предложил Алёшка. – Мы же не просто так, мы же поручение самого его Светлости исполнять едем. Едемте и Вы с нами. А уж князь-то тогда и Вас своей милостью не обделит.

– И то! – поддакнул Старинов. – Его превосходительство генерал-поручик Семихватов большой властью обладает. Он не токма наш корпусной командир, он ещё и Казанский генерал-губернатор.

Да, прикольненький каламбурчик получается. Поручику и подпоручику генерал-поручик поручение выдал. Интересно, а есть у них тут какой-нибудь генерал-прапорщик? Эдакий зам по тылу при командующем Казанским федеральным военным округом? Он бы мог бывшему старшему прапорщику тоже что-нибудь выдать? Документы, например. Деньги бы тоже не помешали, но так далеко мои надежды на генералов даже в безумных фантазиях не распространяются.

Конечно, замечтательно было бы попасть на приём к его Светлости Казанскому наместнику комкору Семихватову, только кто ж меня, сиротинушку, к нему пустит? Разве что с этими двоими в компании. Правда, сами они к нему ещё не скоро собираются, потому как сильно далеко он их послал.

А посланы были мои новые знакомые в северо-восточные земли Самарского уезда, с целью более точного размежевания с сопредельными уездами Казанской губернии, к коей, к слову сказать, относился и наш Самарский уезд. А истчо они должны попутно зарисовать всё то, что от этих границ влево-вправо на пару вёрст, для привязки к местности, так сказать.

Продолжительность пребывания в тех краях и производство работ оценивалось начальством в два - два с половиной месяца. Сам же Старинов их оптимизма не разделял и полагал, что быстрее, чем за пять месяцев никак не успеть. А потому, ежели бы я примкнул к их команде, да в меру сил поспособствовал предприятию, то тогда оно может быть, конечно, месяца за три, ну, край четыре…

Интересно, а если они просто возьмут и просто тупо срисуют с моей карты всё, что им нужно, сколько в этом случае продлится их геодезическая экспедиция? До утра? Не-е-е… до утра не успеют! Бухие. Да и трезвые бы ни хрена не успели бы.

А ждать я не могу. У меня менты на хвосте. Или кто у них тут поимкой людей вроде меня занимается? Да кто бы ни был, всё равно на перерисовку карты времени нет, так что теперь рассматривается только один вариант – продажа. И подороже.

Продавать надо именно этим двоим, потому что меня без документов и в камуфляже меня не то что к генералу, который, заметьте, ещё и губернатор, не допустят, но и из Самарской мэрии могут взашей погнать. И это несмотря на то, что Самара сейчас – это очень провинциальный райцентр.

– Поедем, Андрей Иваныч! А? – повторил своё приглашение подпоручик Алёшенька. – А то сами одни мы долго проваландаемся. До холодов, как ни дольше. Поедем, а?

– Поехали, – предложил Старинов и разлил по-новой.

– Не пойму я вас никак, ребята. Вот чего вы так суетитесь? – я попытался изобразить голосом интонации поручика: – Не успеем! Не успеем! Времени нам мало дали! Голову снимут!

– Не успеем! – подтвердил Алексейка, поднимая глиняную рюмку. – И голову снимут тоже.

Я посмотрел в его пока ещё незамутнённые глаза и предложил:

– А вы возьмите мою карту и с неё срисуйте всё что вам надо. Только и делов! Никто же всё равно проверять не поедет, – и, воздев вверх указательный палец, добавил с грузинским акцентом: – Я так думаю!

Парни «Мимино» не смотрели, поэтому сразу начали возражать:

– Так нельзя! – воскликнул Алёшенька и даже кружку обратно на стол со стуком поставил. – Это подлог! Обман недостоин чести офицера!

– Да! – поддержал его поручик. – Даже чести заурядного офицера! Вам, господин прапорщик, следует устыдиться подобных предложений! И к тому же, она масонская! А масонам верить нельзя!

Чё-то они разгорячились оба, сейчас ещё, чего доброго, кто-нибудь на дуэль вызовет. Я поднял руки в примиряющем жесте:

– Господа! Господа! Остыньте! Я же не заставляю вас просто не глядя, взять и срисовать. Возьмите карту, поезжайте на место, осмотритесь. А там если есть деревня, значит, нарисуете, если нет, значит, нет. Всё.

– Масонам верить нельзя! – безапелляционно заявил подпоручик Алёшенька. – Вон у них там и мост через Волгу нарисован. А где он? Где мост, я Вас спрашиваю? Нету!

– И город этот странный, который непонятно, то ли он один там, то ли их три, – поддержал его Роман Елизарович. – И Самара там непомерно огромная. Как это всё понимать? А вдруг там ещё что-то не так? Да! А мы взяли и срисовали! Тут уж с нас головы не по одному разу снимут! – он упёр в меня полный решимости взгляд и добавил: – Раз по пять, как не больше!

– Да! – вставил свои пять копеек младший. – Раз по десять! А то и по двадцать!

Да-а-а-а! Суровый у них генерал. И на расправу крут. Или это они просто уже набрались так?

– Господа офицеры! Заурядные вы мои! – произнёс я как можно миролюбивее. – Я же вам про что толкую?

Я сделал паузу, эти двое сразу отреагировали:

– Про что?

– Да! Про что?

Я сделал ещё одну паузу, на этот раз театральную. Посмотрел на них, увидел заинтересованные взгляды и проговорил:

– Вы же обзорную карту рисовать едете, так? – дождался согласных кивков и возгласов и продолжил: – Значит, особой точности от неё никто ожидать и не будет. Вы тогда просто…

– Как это не будет?! – взвился подпоручик. – Как это не будет? Да мы с Романом, если хотите знать, самые точные чертежи составляем! Нам не пристало, знаете ли…

Он аж задохнулся от… то ли возмущения, то ли полноты чувств, но я успел воспользоваться его заминкой:

– Алексей Николаевич! Дорогой! Да ведь на обзорной-то карте точность, она без надобности! Полверсты туда, полверсты сюда! Никто не заметит. Там же как? Дорога туда-то через эту деревню идёт, мимо этого леса, а вот тут речка. И всё! Какая точность? О чём Вы?