Твоё настоящее лицо - Ярослав Маратович Васильев

И как можно быстрее юркнул за дальнюю парту в самом конце класса, демонстрирую невозмутимый вид и что ему абсолютно безразлично, с кем учиться.

Денис, к удивлению Полины, выступать или цепляться к новичку не стал вообще. Промолчала и троица его подручных, как и несколько влюблённых в него девчонок, смотревших Денису в рот. Оставалось гадать: самозваный царёк испугался постороннего человека, способного его разоблачить – или просто затаился, хочет сначала новичка подмять под себя?

Затишье продержалось до конца недели. Последним уроком в пятницу была математика. Многие её и так не любили, невысокая и немолодая учительница драла три шкуры, гоняя и спрашивая намного больше и суровее современной облегчённой программы. На попытки некоторых девочек спорить «нам, гуманитариям, это не надо» учительница строго отвечала, что математика – царица наук и нужна даже филологам. А тут вообще прямо с порога объявила:

– Сегодня у нас контрольная.

Класс немедленно зашумел:

– Без предупреждения! Нельзя же так! Только год начался!

– Можно, – холодно парировала математичка. – И у нас тут не дискуссия, а урок. Убрали учебники, каждый на стол чистый листок.

– Мы ещё ничего нового не выучили, – заявил Тарас. Причём явно с подачи Дениса, без его разрешения он ничего не делал.

– Контрольная на материал за прошлый год, – отрезала учительница, в упор посмотрев на Тараса, отчего тот отвёл взгляд. – Проверим, что и как у вас в головах задержалось. Школу вы закончите в этом году, и математика у вас должна остаться на всю жизнь.

– Прошу прощения, но в первую неделю нового учебного года писать контрольную – не педагогично. Организм ещё не вошёл в рабочий режим, это перегрузит нашу психику. Будут низкие баллы, а нам аттестат получать. Мы все напишем на следующей неделе, – назидательный тон Дениса заставил мгновенно забыть про Тараса.

Учительница стушевалась, уж больно самоуверенная улыбка превосходства была на лице ученика. К тому же Денис специально говорил заумно и витиевато: и не отчитаешь за хамство, и издёвку мимо ушей не пропустишь. Да и явная поддержка остального класса ощутимо на учительницу давила. Но и отступать опытный педагог не собиралась. Скорее, начала закипать от возмущения: такого с ней никогда не позволяли.

– Вот контрольная и поможет вам войти в рабочий ритм. Заодно на следующей неделе напишем самостоятельную уже по новому материалу.

По классу прокатился гул возмущения, и Денис не замедлил продолжить:

– А если мы откажемся?

– Что значит откажемся? – растерялась учительница.

– Вот так, возьмём и не станем писать. Что вы сделаете?

Класс насторожился.

– Если вы откажетесь, я просто проверю пустые листки и выставлю за них в журнал колонку единиц. И тогда вам действительно придётся потрудиться, исправляя балл. Не стоит забывать, что у вас в этом году аттестат.

– Я очень извиняюсь, но вы абсолютно не справедливы, – продолжил Денис. Класс тем временем притих. – Мы отказываемся писать контрольную.

– Мы, это Ваше величество Денис Стрельников? – зрачки учительницы сузились, взгляд налился нехорошей тяжестью. От неожиданного хамства, да ещё от лучшего ученика школы, она пришла в бешенство, но пока ещё держала себя в руках.

– Мы – это весь одиннадцатый «А», – заявил Денис и посмотрел на остальной класс, не скрывая наслаждения от демонстрации своей власти.

– А вы уверены, молодой человек, что абсолютно все в данном классе согласны получить единицу в угоду сомнительным амбициям некоторых его представителей?

– Уверен, – без тени сомнения ответил Денис. – И это не амбиции, а наше законное право отстаивать свои права.

Математичка раскрыла журнал и в полной тишине занесла над ним ручку, всё-таки сомневаясь – ставить или нет.

С самого начала скандала в груди у Полины сжался холодный склизкий комок. Если бы она и впрямь обладала какими-нибудь особыми способностями, как в кино. А так один в поле не воин? Но на последних словах Дениса девушку прорвало. Да что этот недоделанный царёк локального масштаба себе позволяет? Власть рождается силой? Сила плетёт свой закон? Один в поле не воин, особенно когда все попрятались по подвалам от страха? Нет, просто кто-то должен встать первым.

– Я не отказываюсь писать, – Полина встала. Пользуясь тем, что сидит на первой парте, обернулась, посмотрела на остальной класс и с нажимом громко продолжила: – И ещё я считаю, что учителю виднее, как строить учебную программу и когда необходимо устраивать контрольные.

*****

Отцовское требование выглядело простым: вести себя как самый обычный школьник-старшеклассник из местных. Вписаться, стать своим. Хотя бы два-три месяца без замечаний, жалоб от учителей или чьих-то родителей, нормальные оценки. Минимальный срок, который нужен для предварительных переговоров с Ратмором. А дальше они подпишут «Долгий договор» – когда не только сам глава клана, но и его наследник самыми нерушимыми клятвами ручаются исполнить сделку. Так выходило проще, чем объяснять магам Ратмора – тем ещё индивидуалистам – что Тверь это вообще-то государство. И Михаил с Антоном оформляют договор не как самовластный барон и его сынок, со стороны внуков уже никто и ничего не обещает – а от лица государственной системы. И эта система гарантирует исполнение обязательств вне зависимости от того, кто стоит в данный момент во главе страны. Для Антона было главным, что, едва под текстом протокола о намерениях лягут все необходимые подписи с обеих сторон, лично он может или оставаться на Перекрёстке или уехать – это уже никого волновать не будет. Но до этого момента отцу мешать нельзя, как и давать ратморцам возможность обвинить Антона в неподобающем