Владимир, сын Волка (СИ) - RedDetonator

— Не поздновато решил за физкультуру браться? — спросила подошедшая к нему Галина.

— О, привет! — увидел её интенсивно приседающий Директор. — Фух! Фух! Фух!

— Привет-привет, — улыбнулась жена Жириновского.

Он закончил подход и подошёл к ней, чтобы вежливо приобнять.

— А ты схуднул, — сказала она, рассмотрев его повнимательнее.

— Закономерно схуднул, прошу заметить, — улыбнулся Директор. — С чем пришла?

— Да вот, поесть тебе принесла, — показала она на авоську с двухлитровой банкой. — Борщ, как ты любишь. Сметану не забудь купить.

— Спасибо, — принял Директор угощение.

— Ты точно не передумал? — спросила Галина.

— Нет, не передумал, — ответил он. — Ты должна понять, что у меня нет другого пути.

— Прости за тот раз, — извинилась она.

— Забыли, — махнул рукой Директор.

— Но ты всё равно дурак, — улыбнулась Галина.

— Да, — улыбнулся он ей в ответ. — И фамилия у меня дурацкая…

— Не говори так, — покачала она головой.

— Я же шучу, — вновь улыбнулся Директор.

— Пойду я тогда… — произнесла Галина.

— Нет, подожди, — остановил он её. — Идём в дом.

В квартире он сходил в спальню и достал из тайника свою заначку.

— Мне отпускные выплатили и бывший начальник, задним числом, премию выписал… — сказал Директор.

С Германом Викторовичем Гавриным, председателем Инюрколлегии, у него установились неожиданно тёплые отношения. По косвенным признакам, Гаврин всё ещё чувствует на себе вину за то, что своими действиями повлиял на решение Директора ехать в Афганистан…

«А может, Жириновский с ним особо не общался, поэтому они толком не знали друг друга и наветы злопыхателей из коллектива успешно формировали мнение председателя», — подумал Директор.

Он передал жене Жириновского пятьсот сорок рублей.

— А сам? — нахмурилась Галина.

— А мне-то зачем? — улыбнулся Директор. — Как возьмут в ОКСВА, буду на полном государственном обеспечении.

— Ах, да… — кивнула Галина, а затем отвернулась, чтобы утереть навернувшуюся слезу. — А если тебя убьют?

— Не должны, — улыбнулся Директор. — Да и служить я буду переводчиком — риски будут пониженные. Уж точно ниже, чем у рядовых и сержантов.

— Ты ещё здесь, а я уже переживаю… — всхлипнув, сказала Галина.

— Не переживай, — попросил Директор и обнял её.

На его груди она и расплакалась окончательно.

Они постояли так несколько минут, а затем она решительно разомкнула объятия, поцеловала его и ушла.

— Не дай бог!!! — пригрозил ему Жириновский из зеркала прихожей.

— Да я никогда! — заверил его Директор.

— Я знаю, — с обречённым выражением лица вздохнул Владимир Вольфович. — Ладно, что у нас на повестке, Анатолий Павлович?

Обращение по имени-отчеству начало коробить Директора — как-то так сложилось, что он идентифицирует себя как Директора, ведь кто ты, если не тот, кем ты работаешь?

«Или работал…» — подумал он и ему стало немного грустно на душе.

— Я жду, — требовательным тоном произнёс Жириновский в зеркале.

— Фарси — три часа, — наконец, ответил Директор. — Затем учим общевоинские уставы — ещё три часа. Затем идём во двор, мешать молодёжи своим пыхтением и кряхтением — ещё два часа…

— Не отставать — вперёд! — скомандовал Владимир Вольфович.

*СССР, в небе над КазССР, 9 июня 1983 года*

— … и я утверждаю, что единственный хороший президент США — это Франклин Делано Рузвельт! — заключил Директор. — Остальные — дрянь!

Ему слегка не повезло — досталось место в хвостовой части. С одной стороны, это самая безопасная часть самолёта, а с другой, у Ту-154 двигатели в хвосте, поэтому говорить с кем-либо можно только на повышенных тонах.

— А почему⁈ — спросил подполковник Тимирязев.

Иван Артемьевич — офицер запаса, подполковник медицинской службы, стоматолог, отправленный в командировку в Кабул.

— Потому что его «Новый курс» — суть, беспрецедентно глубокое вмешательство государства в экономику! — ответил Директор. — Буквально, временный государственный капитализм! И, одновременно с этим, зримое доказательство того, что даже просто элементы плановой экономики способны творить чудеса! Они уже начинают, потихоньку, стенать и скучать по 50-м годам, которые, по сути, построил Рузвельт, своим «Новым курсом»!

— Это что, получается, Рузвельт был близок к социалистическим идеям — ты это хочешь сказать⁈ — уточнил подполковник медицинской службы.

Как и Директор, он одет в повседневную военную форму, но со знаками отличия подполковника, а не старшего лейтенанта.

— Да куда там! — махнул рукой Директор. — Он был насквозь буржуазным — поэтому-то его сейчас и принято так любить в Штатах! Я говорю, что план — это не привилегия социалистических государств!

— А-а-а, вот оно что! — покивал Тимирязев. — Но почему тогда больше нигде нет плана⁈

— А потому что любые поползновения в направлении к плану сразу же объявляются коммунистическими происками! — ответил Директор. — У них же «священная корова» — либерализм! Но история показывает, что без движения к государственному контролю США бы рухнули к чертям ещё в 30-е годы! Они же Рузвельта всем скопом ненавидели в те времена, коммунистом называли! Верещали испуганно, что он ведёт Америку к гибели! Ты о фашистском заговоре в США когда-нибудь слышал⁈

— О каком ещё фашистском заговоре⁈ — не на шутку удивился подполковник.

— Во-о-от, не слышал! — заулыбался Директор. — А он был! И ещё какой! Американским подонкам, то есть, банкирам, очень не понравилось намерение Рузвельта отказаться от золотого стандарта для внутренних расчётов, чтобы получить возможность печатать доллары, которые были остро нужны для выплат пособий и исполнения его амбициозной программы, то есть, «Нового курса»!

— А им это чем было плохо? — нахмурился Тимирязев.

— А тем, что кредиты они до этого выдавали долларами, привязанными к золотому стандарту, а отдавать их обычные и необычные американцы будут уже бумажками, напечатанными Рузвельтом — нехорошо! — усмехнулся Директор. — Колоссальные убытки, просто так, по решению Рузвельта! Такого допустить они не могли!

— И что они сделали⁈ — спросил подполковник, до крайности удивлённый и захваченный историей.

— А эти мерзавцы начали активно финансировать Американский легион, сообщество ветеранов — тех, кто выжил в Империалистической бойне! — ответил Директор. — Такому количеству взрослых мужчин они просто так пропасть не дали и использовали их, благодарных за то, что их поддерживают в тяжёлые годы Великой депрессии, для подавления рабочего движения! Прямо как фрайкор в Веймарской республике — это практически одно и то же, с теми же целями! С оглядкой на «передовой европейский опыт», ха-ха-ха! И эти ветераны, по воле своих «благодетелей», силой подавляли стачки и разгоняли митинги американских рабочих — за деньги банкиров и промышленников!

— Это объяснимо! — кивнул Тимирязев. — Но как это связано с фашистским заговором⁈

— А напрямую! — заявил его собеседник. — Они начали раскачивать Американский легион и продвигать идею, что необходимо не допустить отмену золотого стандарта! Имей в виду, что администрация Рузвельта ещё не объявляла официально о таком намерении, а члены Американского легиона уже скандировали на митингах требование не допустить этого! Странно, не находишь⁈

— Очень странно, да! — заулыбался подполковник.

— И тогда эти протофашистские деляги совершили ошибку! — продолжил Директор. — Они обратились к генерал-майору Смедли Батлеру, который 34 года жизни отдал службе интересам Соединённых Штатов! Он был очень уважаем в среде солдат и гражданского населения, поэтому выглядел идеальным кандидатом на роль вождя Американского легиона, который бы пошёл на Вашингтон и вышвырнул «коммуниста Рузвельта» из президентского кресла!

— Ого… — произнёс поражённый подполковник.

— Но вот незадача! — заулыбался Директор. — Оказалось, что Смедли Батлер, за время службы, кое-что понял! Он понял, что всё это время воевал за интересы банкиров и крупных промышленников, а не за свою страну! И когда человек, направленный на его обхаживание и склонение к участию в мятеже, раскрыл ему все подробности уже спланированного заговора, искренне считая, что отказы генерал-майора — это лишь набивание цены, Смедли Батлер записал обращение к президенту и Конгрессу США! Он сообщил об этом заговоре, изложив все подробности, на все Штаты! Это была катастрофа для банкиров и промышленников!