Владимир, сын Волка (СИ) - RedDetonator

Звякнули рюмки, бокалы и стаканы.

Директор взял из блюда крылышко и начал его есть. Игорь, последовав примеру отца, тоже взял одно и осторожно попробовал на вкус. Видимо, ему очень понравилось, потому что он быстро схрумкал одно и сразу же взялся за второе.

— А что это такое? — заинтересовалась Светлана.

— Ну, это куриные крылышки, секрет приготовления которых я добыл в ходе сверхсекретной разведывательной операции в Турецкой республике, — с улыбкой ответил Директор. — Недавно перебирал старые документы и нашёл листик с рецептурой…

Всех заинтересовало новое блюдо и в гостиной активно захрустели панированные крылышки.

— Ты никогда не рассказывал… — шепнула Директору Галина.

— Говорю же, забыл… — шепнул он ей в ответ.

— Поделишься рецептом? — спросила Эльвира.

— Разумеется, — улыбнулся Директор. — Напишу рецепт для всех желающих. Но это ещё не всё — есть и второе блюдо…

— Выпьем за здоровье именинника! — призвал поднявший рюмку Аристарх Николаевич. — За успех во всех мыслимых начинаниях, за благополучие его семьи и за счастье!

Выпили.

Салат оливье, традиционно, разлетался раньше всех, но сегодня достойную оппозицию ему составили крылышки. Галина, в привычной манере, взяла кухню на себя и приносила заранее подготовленные Директором тарелки салатов и блюд.

— М-м-м… — промычал от удовольствия Вениамин Субботин, попробовавший свинину из горшочка. — Товарищи — настоятельно рекомендую!

Застолье проходило в плановом порядке: кто-то говорил тост, все выпивали, затем ели и болтали, а потом кто-то снова говорил тост и все снова пили…

Директор старался не налегать, ему ведь ещё прибираться, а вот остальные себя не ограничивали и атмосфера из полуформальной плавно превратилась в неформальную.

— А где ты достал «Московскую»? — слегка удивлённо спросила Эльвира, пьющая уже третий бокал вина.

Она имеет в виду колбасу — если «Докторскую» найти легко, то вот с «Московской» есть определённые трудности.

— Повезло, — пожал плечами Директор. — Вовремя в гастроном зашёл.

Но нет, в гастрономе № 1 сегодня этой колбасы «не было», поэтому пришлось доплатить сверху, чтобы «ой, оказывается, только что завезли».

Дефицит уже, потихоньку, начинается, но по-настоящему серьёзного масштаба он достигнет только после 85-го года, в рамках «ускорения» и «перестройки».

«Пятнистый „гениальный“ руководитель будет почти каждым своим действием усугублять ситуацию», — подумал Директор, наливая водку в рюмку Субботину. — «С другой стороны, он лишь значительно ускорил уже происходящее».

По состоянию на 1983 год, дефицит (1) имеет скрытый характер, потому что ещё нет механизмов, чтобы раскрутить его на всю катушку — их должен будет внедрить Горбачёв. И он внедрит их.

Ближе к девяти вечера все блюда были доедены и остались только недобитые салаты, а также шпроты.

— Мы, наверное, пойдём, — сказала Галина. — Игорю завтра в школу.

— Да-да… — опомнился Директор. — Я вас провожу…

Они встали из-за стола и вышли в прихожую.

— Выходи пока, сынок, — сказала Галина. — Я с папой поговорю.

Игорь вышел в подъезд.

— Что случилось, Володь? — спросила бывшая жена Жириновского.

— Много чего, — произнёс Директор. — Долго объяснять, но уверяю тебя, что все твои подозрения беспочвенны. Давай лучше завтра вечером встретимся, погуляем по городу и поговорим. Завтра у тебя не останется вопросов. Хорошо?

Галина рассмотрела его внимательным взглядом.

— Хорошо… — сказала она холодным тоном. — До завтра.

Директор интуитивно подался к ней, чтобы обнять и она ответила.

— Спокойной ночи, — пожелал ей он. — И позвони, как будешь дома.

— Спокойной ночи, — кивнула Галина. — Хорошо.

Она покинула квартиру, а Директор вернулся к гостям.

*СССР, Московская область, г. Москва, Докучаев переулок, дом 19, 2 6 апреля 1983 года*

— Головка-то бо-бо, да? — ощерился Владимир Вольфович в зеркале.

— Да… — болезненно поморщился Директор.

— Шампанское коварней водки, — философским тоном изрёк Жириновский. — А у меня вот голова не болит, ха-ха-ха! Пить меньше надо, алкоголик! А как смеялся вчера, веселился! Не смешно сегодня, да⁈

Вчерашний вечер прошёл почти так, как и было запланировано. Все ушли довольными и удивлёнными — видимо, никто не ждал ничего особенного от обычного дня рождения.

Под самый конец ему пришлось сесть за стол и подробно описать рецепты свинины в медово-горчичном соусе и куриных крылышек в панировке. Светлана, Эльвира и Геннадий зайдут на днях, с ингредиентами — очень уж им хочется научиться приготовлению у самого мастера…

— Не кричи, пожалуйста… — попросил Директор, бреясь электробритвой «Бердск-7».

— Так что будешь говорить Гале? — спросил Жириновский.

— Скажу 95% правды и 5% лжи, — пожал плечами Директор. — Опишу всю ситуацию с сертификатами и смещу акцент на то, что жития мне из-за этого не будет, поэтому нет другого варианта, кроме ОКСВА.

— Сразу готовь свою морду лица к битью, — с усмешкой, предупредил его Владимир Вольфович. — Разобьёт его она тебе, моя Галька-то…

Примечания:

1 — О дефиците — сколько ни слышал о дефиците, всегда делается упор на то, что товарный дефицит — это характеристика исключительно позднесоветской экономической системы. Но есть ещё одна экономическая система, в рамках которой дефицит есть всегда и он огромный, пугающе огромный, но это никого не парит. Это рыночная система. Тут у тебя, уважаемый читатель, может возникнуть вопрос: «Red, ты окончательно спятил и несёшь бред?» Но ты, прежде чем спрашивать у меня такое, лучше послушай и подумай. Вот смотри, плановая экономика (сначала сломанная Хрущёвым, потом чуть добитая Брежневым, а затем насмерть трахнутая Горби и ко): полки пусты, товар где-то есть, но он распределён по плану или его реально нет, потому что он очень задёшево продан заводами кооператорам и теперь торгуется по оверпрайсу и по большому блату, и деньги у людей есть, но нечего покупать. А вот тебе рыночная: полки скрипят и проседают от товарного изобилия, всё оперативно завозится, всё можно купить, но у большей части людей недостаточно денег. При рыночной экономике часть населения, иногда значительная часть, если дела идут плохо, или незначительная, если дела идут очень хорошо, отсечена от товара ценовым заграждением. Я называю это скрытым дефицитом: при таком дефиците это ты лично лох, сидр, нет друзей, раз не можешь купить всё, что тебе нужно или хочется, а товара-то дохрена и больше, покупай — не хочу. Не можешь купить — значит, мало или плохо работаешь, мало зарабатываешь и тебе самое место на паперти у храма. Но! У тебя есть шанс — работай больше и всё придёт, обязательно-обязательно, точно-точно! Номинально — у тебя перед глазами подсвеченные неоном прилавки, тысяча сортов колбасы, джинсов столько и такого разнообразия размеров, что нет на планете такой жопы, на которую их нельзя натянуть, но реально — обычным обывателем колбаса потребляется не каждый день, 993 сорта колбасы он никогда даже не пробовал, а джинсов он купил 5–7 штук, ещё и не самых дорогих. Поэтому барыги всегда, вот всегда, будут говорить тебе, уважаемый читатель, что вся проблема не в системе, а в том, что ты хреново работаешь, в тебе нет предпринимательской жилки, личностное развитие у тебя недостаточное, да и вообще, рынок уже всё порешал и ты вписался не в него, а в сточную канаву. То есть, вся разница — СССР пытался обеспечить дешёвым товаром всё население, но это, благодаря «гениальным» действиям генсеков, начиная с Хрущёва, стало невозможным, поэтому полки опустели, а в тех же США полки всегда полны, но доступ к ним есть далеко не у всех, поэтому, только номинально, у них нет никакого дефицита. А так, дефицит у них (и у нас, конечно же) был и есть, просто скрытый. И это охренеть как удобно — надрывные песни о дефиците в позднем СССР до сих пор являются главным козырем либеральной пропаганды, наряду с ГУЛАГом и «родинами нашего траха».