Право победителя (СИ) - Романов Герман Иванович

Маршал пребывал в возбужденном состоянии, поглядывая на Апанасенко и сидящего за столом генерал-полковника Захарова — опытный генштабист разработал операцию детально, с привычной дотошностью распределив задачи меж корпусами, уделяя внимание каждой мелочи, которая при ближайшем рассмотрении таковой не являлось. Тут маршал Шапошников, рекомендовавший Захарова, как и Климент Ефремович Ворошилов, которому тот сильно помог страшным летом сорок первого, оказались правы — о лучшем помощнике мечтать не приходилось, снял большую часть тягостной ноши. К тому же абсолютно не требовалось стоять «над душой» — штаб ГК ДВН работал хорошо отлаженным механизмом, без малейших неточностей и тем более ошибок. И замысел был настолько отшлифован, полностью расписан в исходящих приказах, что оставалось только решительно и настойчиво его выполнить, как говорится, «от и до».

— Японцы пытаются провести контрудары, Григорий Иванович, но у них нет нормальных танков. Появились модернизированные «Чи-Хе», с лобовой броней в 50 мм, но их немного, и «гадюки» уверенно справляются. А вот «панцер-ягеров» не так и много, как мы первоначально рассчитывали, и все они распределены по укрепрайонам, а не по танковым дивизиям, которые могли бы стать мобильным противотанковым резервом.

— Я не удивлен, Матвей Васильевич, — пожал плечами Кулик, — у меня стойкое ощущение, что противник не придавал по каким-то причинам внимания, не изучил со всей тщательностью, идущую в Европе войну. Такое ощущение, что воюет флот и авиация, но оперативное искусство у японцев застыло на уровне прошлой мировой войны, даже русско-японской, как мне порой кажется. Они не умеют применять танки соединениями, не маневрируют, стараясь выйти на фланги, и при этом не отходят, попадая раз за разом в оперативные окружения, где мы дробим их дивизии и уничтожаем по одной. К сожалению, это не часто случается, японцы остервенело сражаются, при этом истребляя массы китайцев.

— А где самураям было научиться воевать, Григорий Иванович? Китайцы не тот противник, с ними идет обычная колониальная война, пусть и на огромной территории. Применение танков и авиации носит ограниченный характер, как и автотранспорта, воюет в основном пехота, армиями в сотни тысяч бойцов на всевозможных направлениях, при отсутствии нормальной дорожной сети. Реальный опыт у самураев был только на Халхин-Голе, но там сражались лишь две японские дивизии, и то неполного состава. Бои в Малайзии и Бирме проходят в джунглях, там танкам нет места. С нами было точно также — пока в сорок первом не получили опыта маневренной войны, воевать по большому счету не умели.

Кулик ничего не ответил, только кивнул, подошел к карте. В центре огромный полуовал, похожий на очерченный треугольник — Чанчунь, Гирин и Мукден. Именно здесь, на этой протяженной дуге японское командование планировало дать генеральное сражение, вначале отразив советское наступление и нанеся тяжелые потери наступающей Красной армии. Однако Ставка утвердила иной план наступления — сковать японские оборонительные позиции стрелковыми дивизиями с приданной артиллерией, в то время как с двух флангов нанести глубокие охваты. Приморский фронт генерал-полковника Рокоссовского бросил по отрогам восточно-маньчжурских гор обходящую 25-ю армию, в составе которой были собраны все егерские и горно-стрелковые дивизии, усиленные танками, с тем, чтобы выйти к верховьям Ялу. И наступать как можно дальше вдоль реки по левому берегу, отсекая тылы Квантунской армии, в то время как американская авиация методично уничтожала все переправы и мосты через Ялу. В идеале, но то максимум возможного, с выходом к устью вся Квантунская армия, если не успеет предпринять меры, будет отсечена от Корее, так как переброски войск и перевозки грузов в северном направлении уже невозможны. Вся логистическая инфраструктура противника практически уничтожена за несколько месяцев беспрерывных бомбежек и штурмовок союзной авиацией.

Главный удар наносил Маньчжурский фронт генерал-полковника Малиновского, причем в обход была двинута 6-я танковая армия генерал-полковника Романенко, и она уже прошла почти двести километров. А там еще немного, танки выкатятся на берег Печелийского залива, и Квантунская армия будет отрезана от помощи «глубинной» группировки, главных сил армии страны Восходящего Солнца, что воюет в Китае вот уже пять лет. Дальше занять бы Инкоу, важнейший порт на реке Ляохе, и выйти на ЮМЖД — тогда японские войска попадут в оперативное окружение, и будут лишены связности со стратегически важным портом Дальний на Ляодунском полуострове. И все — самураи неизбежно проигрывают войну, вопрос только во времени и сохранившийся мощи «Объединенного Флота», который сейчас никак не сможет повлиять на бои в Маньчжурии.

Овладеть Квантунской областью, или начать наступление в Корею будет невозможно, пока целы японские линкоры и крейсера, но вся штука в том, что не нужно будет устраивать морских сражений, когда есть пикирующие бомбардировщики «доунтлесс» и торпедоносцы «эвенджер». В Желтом море не в океане, его за два часа перелететь можно из одного конца в другой, и любой корабль можно отправить на дно, проведя массированную атаку.

Еще раз взглянул на карту — стрелки с каждым днем удлинялись, благодаря карандашам штабных офицеров. Ситуация менялась с быстротой калейдоскопа, одни картинки менялись другими. Князь Дэ Ван со своей гвардией перешел к маршалу Чойбалсану, советско-монгольская КМГ идет на Калган, через неделю выйдет, японские войска прикрывают Пекин, и одновременно ведут ожесточенную войну с частями китайских коммунистов, нанеся по ним ряд. Император Пу И уже в Харбине, и бежал он от японцев явно по наводке американцев. А вот самураи окончательно озверели, давя восстание изуверскими методами. Коммунисты сражались и погибали вместе с поддержавшими их жителями, а вот сторонники гоминдана с другой частью населения бежали из Маньчжурии сломя голову, японцы их просто выталкивали, массово выселяя без всякой жалости. Сторонники императора уходили в противоположном направлении, на север, в «зону отчуждения» КВЖД, которую правительство Маньчжоу-Го формально возвратило СССР, как и всю занятую японцами с 1905 года Квантунскую область, причем в «вечную аренду», не на 25 лет, когда полвека тому назад заключили договор с царем. И что удивительно, это решение было продиктовано Москвой…

В 1945 году японское командование прекрасно осознавало, что война проиграна, тем не менее было полно решимости затянуть ее. Ведь раньше разрабатывались не только наступательные, но и оборонительные планы. Возведенные на границе укрепрайоны должны были задержать продвижение советских войск и «обескровить» их, и когда те подойдут к главной оборонительной линии, дать генеральное сражение, победить и тут же начать решительное контрнаступление…

Глава 19

— Авианосное соединение не подойдет к Камчатке, Мицуи, вести туда сейчас корабли, значит, обречь их на смерть — там американских самолетов больше, чем растревоженных пчел в улье. Мы понесем большие потери еще на подходе — во «Внутреннем море» нас постоянно бомбят «летающие крепости», а их намного больше, чем у нас истребителей. Командование постоянно высылает разведчиков, все они были сбиты гэйдзинами, кроме одного.

Одзава отвел взгляд от Футиды, оглядывая шедшие строем «коробки» корабли — решение далось тяжело, и ему самому, и адмиралу Ямамото. Они оба были готов погибнуть, однако даже сама смерть не могла изменить сложившуюся ситуацию, в которой впервые страна Восходящего Солнца, на фоне беспрерывных побед флота оказалась на краю жестокого поражения, и виной тому армия. Да, именно армия, которую русские ухитрились разбить в Маньчжурии уже третий раз за прошедшие восемь месяцев войны.

Теперь, стоя на мостике своего флагманского авианосца, и подставляя лицо соленому ветру, Одзава отчетливо осознавал, что отчасти вина за случившееся лежит и на флоте, тут армия права в своих упреках. Если бы с самого начала войны высадили бы десант на Камчатке, собрав линкоры, и придав пару авианосцев, не случилось бы столь печальных последствий. Но это объяснимо — шла жестокая схватка за Индийский океан, где он сам потопил три линкора Ройял Нэви, и высаживал войска на Цейлон. «Объединенный флот» напрягал все силы, сражаясь при Мидуэе, а позже поддерживая армию, что вела отчаянные бои на Гуадалканале. И везде были победы, но ценой их стало безмерное напряжение всех сил. Было не до Камчатки, высадку откладывали раз за разом, а вот гэйдзины этой ошибкой и воспользовались, их линкоры перешли с Аляски в Петропавловск, в который следом за ними явились бесконечной вереницей транспорты. За зиму американцы и русские не только укрепились, но захватили все пять северных островов Курильской гряды, и только тогда в Токио осознали всю опасность ситуации. И все потому, что в приморье началась массированная переброска американских самолетов, включая множество четырехмоторных бомбардировщиков, что принялись засыпать фугасками не только Маньчжурию и Корею, но и сами острова, сделав даже налет на столицу. Однако осознание пришло поздно, большие потери пилотов во время битвы за Гуадалканал, и серьезные повреждения авианосцев, заставили «Объединенный флот» сделать паузу, чтобы набрать и подготовить новые эскадрильи и отремонтировать корабли. Но и враг времени зря не терял, его авиационная группировка намного превысила силы авиации Квантунской армии, которые в бесконечных воздушных боях полностью иссякли. Армейское командование делало все возможное, но когда осознало, что победить в небе невозможно, в ультимативной просьбе «потребовало» немедленно захватить Камчатку и пресечь этот неиссякаемый поток американских самолетов. Осознали свои просчеты и ГМШ, и вот теперь было решено дать русским и американцам генеральное сражение, и не только возвратить утерянные острова, но и занять, наконец, Камчатку.