Ревизор: возвращение в СССР 45 (СИ) - Винтеркей Серж

От дальнейших расспросов меня спас появившийся повар, который доложил, что уха готова. Тут, конечно, стало уже не до разговоров.

Уху принесли, перелитую из котелка, во вполне себе приличную восьмилитровую кастрюлю из нержавейки. Тут же все приступили к дегустации. В ухе, скорее всего, смешали и барракуду, и пеламиду. Не знаю, принято так вообще делать, или лучше варить их по отдельности? Но мы не жаловались, и не планировали это делать. Хорошенько так оголодали, пока рыбачили. Вроде и позавтракали неплохо, но тот омлет давно уже бесследно исчез, как и бутерброды. Всё же когда ты на море, да еще у тебя азарт во время рыбной ловли разыграется, то аппетит всегда самый что ни на есть превосходный.

Что касается вкуса, может, конечно, я и голодный был, а может, подсознательно нравилось, что ем ту самую рыбу, которую сам выловил из океана, но уха показалась мне очень вкусной. Одна из лучших, что попадались на моем пути за обе жизни. Ну, правда, ещё есть вариант, что повар для генерала готовит тоже вряд ли плохой, так что он в любом случае уху бы вкусную сварил, даже если бы рыба была из морозилки.

Только ухи поели как следует, тут как раз и дети проснулись. Их накормили, и пошли поплавать немножко. Немножко, поскольку учитывали, что на набитое брюхо плавать сильно-то не стоит. Но главное, мы уже с Галией общались, у Александра не было повода дальше свои вопросы задавать. А где-то часа через полтора уже и обратно в отель засобирались.

– Эдик, давай женщин и Павла с детьми пораньше отправим, а мы с тобой ещё посидим, потолкуем, давно всё же не виделись, – предложил Александр Балдину.

– Почему бы и нет, – согласился тот.

Так что нам быстренько подогнали одну из «Волг», мы туда впятером погрузились и поехали, оставив генералов одних с их свитой. Детей Галия и Валентина Никаноровна на руки разобрали, устроившись на заднем сиденье. А я поехал один на переднем сиденье рядом с водителем.

***

Куба, пляж на побережье

Балдин в принципе предполагал, что Александр не так уж сильно по нему соскучился. Просто ему интересно, что это за молодое дарование вместе с ним на Кубу прикатило отдыхать, отсюда и выросли ноги у этого предложения задержаться на пляже. Так что он совсем не удивился, когда, едва машина скрылась из виду, Александр упёр руки в бока и спросил его:

– Не, ну ты, конечно, Эдик, здорово меня вчера разыграл. Знал же, какое впечатление на меня произведёт пацан, когда я ждал кого-то солидного. Ладно, розыгрыш удался. Но теперь-то хоть расскажи, чей сын этот мальчик из Кремля?

– Ну, папа у него доцент, в Горном институте работает, а мама вроде как в бухгалтерии в одном НИИ, неподалёку от дома, где они живут.

– То есть ты хочешь сказать, что он из обычной семьи? То есть сейчас в Москве, пока я тут разъезжал за рубежом, новая тенденция появилась: студенты из обычных семей в Кремле, на радио, и в крупнейших газетах стали работать? Причем везде одновременно?

– Ну, все студенты, конечно, нет, – усмехнулся Балдин, – но Павел, как ты уже, наверное, понял, ко всем студентам никакого отношения не имеет, он достаточно уникальный человек.

– Так, а что тогда? Бабушка с дедушкой у него какие-то особенные? – не сдавался Александр в попытке всё же найти корни такого необычного успеха для молодого человека в возрасте Павла.

– Саш, да оставь ты эти поиски волосатой лапы из его детства, – не выдержал Балдин, – нет у него ничего такого, своим умом всего добивается. Если кто ему сейчас в чём помогает, так это сугубо потому, что парень –светлая голова. Чем ни займётся, всё у него ладится. К примеру, он не только из Святославля в Москву переехал, поступив в МГУ, но и кучу родственников уже туда за собой перетащил. И мать с отчимом, и тестя, и брата жены своей. И всех, кстати, неплохо пристроил.

– Так он еще и не коренной москвич? – изумился Александр. – Нет, конечно, у нас в стране молодёжи все пути открыты, но разве ты сам не согласишься, что всё же такой набор должностей и занятий – это уже перебор? Забавно прозвучало, каламбур получился, – усмехнулся он. – Набор-перебор.

– Так тут всё просто, – улыбнулся Балдин, – Паша Ивлев просто трудоголик. Возможно, весь секрет его множественных успехов в том, что ему очень легко всё даётся. Вот он чем-то одним и не удовлетворяется, что-то новое всегда ищет. А там, где он уже проявил себя и понравился всем, там его не отпускают, стараются удержать. Вот он и остаётся там со своими подработками или полставками. И идет куда-то еще…

Вот взять, к примеру, то же самое общество «Знание». Насколько я понимаю, оно могло бы его с большим удовольствием задействовать с утра до вечера, и он бы деньги лопатой грёб. Сам же знаешь, что они по червонцу платят хорошему лектору за одно занятие. И он, кстати, действительно так колесил года два назад по Московской области неделями, по шесть-семь лекций в день читал. А сейчас, как он сам и сказал, уже раз в неделю ходит, но всё же полностью это дело не забросил. Не отпускают они его…

– Ну а ты-то как на него вышел? – спросил старый друг, удивленно качая головой.

– Так это же Эльвирин внук, помнишь же, наверное, ту историю, про женщину, что меня на войне спасла? Так что я Пашку, можно сказать, с пелёнок знаю. И, надо сказать, вначале он рос достаточно бестолковым парнем, добрым, хорошим, но каким-то тюфяком. А потом как-то года два с половиной назад приезжаю к ним, смотрю, а парень-то за какой-то год, что я его не видел, уже совсем иначе раскрылся. Прежняя пассивность куда-то напрочь исчезла. Он же раньше под Элиной железной рукой и пикнуть не смел. Как собачонка бегал по ее поручениям. А тут уже смотрю, и Эльвира его с интересом воспринимает, и на равных с ним общается, и решения он какие-то предлагает сам достаточно сложных семейных проблем. Порадовал меня тогда пацан, что уж тут сказать…

– Ну ладно. Но скажи только честно, в МГУ хоть это ты его пристроил, небось? Помог сделать первый шаг, после которого у него все уже и завертелось?

– Нет, Саша, верь не верь, а я для него вообще ничего не делал. Помог разве что разок к сестре слетать, гостинцы отвезти на транспортном самолёте. Только и всего. Всё, чего он добился, – это его собственные успехи.

– Надо же. Так какой же он тогда получается талантливый парень, – покачал головой Александр. – К нам бы его. Нам бы такой талант пригодился.

– Нет, Саша, даже не трать время на это. Армия однозначно не для Павла Ивлева. Он не из тех, кто по струнке ходит. У вас ни одного шанса нет его к себе заполучить… Ты вот парень умный, а сколько у тебя начальников дуроломов на твоем пути было, пока ты до генерала не вырос? Ты терпел, чтобы вырасти, как и я у себя, а вот Ивлев терпеть дураков над собой не будет, не из таких. Смысл ему это делать, если он по любой другой дороге пойдет и успеха добьется? Мы умные, а он гений, он везде нужен. А что в армии случается, когда нижестоящий, каким бы он ни был полезным и талантливым, взбрыкивает? Вот то-то же! У нас не гражданка, где такое терпеть будут ради ценного кадра, у нас дисциплина во главе угла.

***

Москва, редакция газеты «Труд»

Вера Ганина как раз вернулась из буфета, когда у нее на столе зазвонил телефон. Подняв трубку, она услышала голос своей давней приятельницы Тамары из ТАСС.

– Верочка, привет! Что нового? Как дела в целом? – прощебетала та.

– Все хорошо, Тома. Дела потихоньку делаются, – улыбнувшись, ответила Вера. – Мы же с тобой недавно совсем виделись. У меня жизнь насыщенная, конечно, но все же не настолько, чтобы каждый день что-то интересное случалось. Скорее у тебя нужно новостями интересоваться. Вы же обо всех событиях первыми узнаете.

– Это да, – согласилась Тамара. – Я тут просто как раз недавно на новость наткнулась, когда сводку просматривала. Поэтому и набрала тебя…

– Какую новость? – заинтересовалась Вера.

– Про Павла Ивлева на Кубе, – ответила Тома. – Я его статьи у вас в газете постоянно читаю, вот и обратила внимание, фамилию знакомую увидев. Как же это вы такого талантливого журналиста на Кубу работать отправили? Жалко-то как! Я думала, он у вас в редакции прочно закрепился и еще не раз будет своими статьями читателей радовать. А тут такая новость. Обидно даже как-то немного. Теперь только про Латинскую Америку и будет писать, получается. А мне его статьи про нашу жизнь нравились…