Господин следователь 6 (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

— Григорий, я что-то одного не пойму… Предположим, я в ссылке. А может и нет. Но вам-то какое до всего этого дела?

— Хочешь на вы, так давайте на вы… — пожал плечами студент.

— Да я с вами вообще никак не хочу. Ни на ты, ни на вы, ни даже на мы. Лучше, отойдите-ка с моей дороги, да пропустите нас. Расстанемся красиво, а иначе мне вас подвинуть придется. Тогда не взыщите.

— Нет, Иван, так нельзя. Ты, то есть вы, меня за скотину считаете?

— Вам, Прохоров, уши заложило? Я все сказал. Мне, право слово, неинтересно — кто вы. Скотина ли, человек.

— Иван, хочешь я на колени перед тобой встану? — ухватил меня студент за рукав, опять переходя на ты. Понимаю. Сложно перейти на вы с человеком, с которым долгое время был на ты.

Похоже, студент и на самом деле готов брякнуться на колени.

— Не писал я доноса на тебя, чем угодно могу поклясться, — перекрестился Прохоров.

О, почти дозрел. Студенты, вроде, себя атеистами считали? А тут, вишь, крестится. Значит, все-таки был донос? И кто же доносчик? Узнаю.

— Писал, не писал — какая разница? И на колени передо мной не нужно вставать. Я не икона, да и штаны порвешь, а они у тебя и так…. — Делая вид, что раздумываю, сказал. — Только из уважения к тому времени, когда были знакомы… Где здесь можно посидеть? Выяснять отношения на улице — дурной тон. К тому же — барышня со мной.

— Сестренка? — поинтересовался Прохоров. Не дождавшись ответа, показал рукой и вздохнул: — Тут вот, рядышком, пивная есть.

— Хм…

— Да нет, она приличная, — заторопился Прохоров. — Это и не пивная, а кондитерская, просто мы ее так зовем. И барышням туда зайти не зазорно, а уж с братом — тем более. Там не только пиво, но и лимонад подают, кофе. И даже пирожные есть. Так мы же туда вместе сколько раз заходили, забыл?

— Возможно, — не стал я спорить. Забыл, так забыл. Почему я должен оправдываться?

— Вот только… — призадумался Прохоров, засовывая руку в карман. Понятное дело. Судя по его внешнему виду, с деньгами у парня негусто.

— Я предложил — угощаю, — усмехнулся я, вспоминая — а сколько у меня денег с собой? Не то три рубля, не то пять. Должно хватить.

Мы вошли внутрь, уселись за столик. Тут же подбежал официант.

— Для господ — пиво, а к пиву красная рыба. Барышне могу предложить лимонад и пирожное.

— Аня, что станешь заказывать?

— Только лимонад, — сообщила Анька. Подумав, добавила: — А еще пирожное. Два!

— А кофе имеется? — поинтересовался я.

— Лучший!

— Тогда мне кофе и пирожное, а этому господину, — кивнул я на Прохорова, — на его вкус. Счет мне.

Студент не слишком шиковал за чужой счет — заказал две бутылки пива и тарелку рыбы. В ожидании заказа, Прохоров уставился на меня, словно бы ожидая вопросов. А я, слегка склонился к Анне и принялся рассказывать ей байку о том, как кони Клодта обогнали коляску императора Николая Павловича, а тот, посмотрев на бронзовых лошадей, простил скульптора.

Официант принес все, кроме кофе. Понятно — его еще сварить надо.

— Чернавский, так ты где нынче пребываешь? — не удержался Прохоров, наливая себе стакан.

Ох, как мне не нравится подобное обращение — на ты, и по фамилии. Но у здешних студентов, похоже, так принято.

Сделав вид, что я не услышал, продолжал разговор с Аней.

— Чернавский, я к тебе обращаюсь? — начал злиться студент.

— Слушай, Григорий. Пиво пей, закусывай, — посоветовал я. Усмехнувшись, глядя тому в лицо, спросил: — Ты мне о чем-то поведать хотел? Давай, излагай. Нет, неволить тебя не стану.

Прохоров, осушив почти весь стакан, сказал:

— Хотел сказать, что не виновен перед тобой. Мне вообще сказали, что это шутка.

— Считай, что твоя шутка удалась, — кивнул я.

— Да не моя она!

— А ты не ори, — посоветовал я.

Мне принесли кофе. Неплох, надо сказать. Отпив глоточек, спросил:

— Я так и не понял, что тебе от меня надо? Я тебя ни о чем не спрашивал, а ты кипятишься, словно котел у паровоза. Не твоя шутка, так не твоя. Не хочешь сказать — так и не говори. Мне-то какое дело?

Искоса посмотрел на Аньку. Девчонка уже уминала второе пирожное. И молодец — не забывала вытирать мордочку салфеткой.

— Аня, хочешь еще? — поинтересовался я, придвигая барышне свою тарелку. Мне отчего-то не хочется.

Нюшка вздохнула, поморщилась, но пирожное к себе придвинула. А кто еще друга выручит, если не она?

Прохоров налил себе еще стакан, но пить не спешил.

— Иван, я вижу, что я тебе неприятен, — заметил он. — Вон, кофий сквозь зубы цедишь, а есть не стал.

— И это все, что ты спросить хотел? — допил я свой кофе. — Уверяю — по отношении к тебе у меня вообще нет никаких чувств. Сиди, допивай. А мы пойдем. Прости, времени у меня мало. Скоро уезжать, я вот с сестренкой немножко пообщаюсь. Соскучилась. Верно Аня?

— Верно Ваня!

Анька встала, подскочила ко мне и обняла, словно и на самом деле была сестренкой, любимый брат у которой прибыл на побывку не то из тюрьмы, не то из ссылки.

Ох ты, а у Прохорова-то уже слезы текут. Ай да мы с Анькой!

— Да, я подлец. Но поверь — не я донос написал. Завьялов это. Я его только на Гороховую отнес, в ящик опустил.

— Завьялов? — пожал я плечами. — Ну, пусть Завьялов. Увидишь — передавай от меня поклон. Надеюсь, на научной стезе у него все сложится, все мечты исполнятся. И доктором станет, и кафедру со временем получит. И у тебя все получится.

А что еще должно получится и о чем может мечтать выпускник университета? Усмехнулся, делая вид, что поднимаюсь из-за стола.

— Главное — прокламации не читай.

— Чернавский, да ты прям, как Исусик. Сам же знаешь, что не было никаких прокламаций. Завьялов донос написал, чтобы вместо тебя в Германию ехать. У Веерштрасса в Берлине только одно место, а собирались послать тебя. А ты и так везунчик. Дед генерал, папочка вице-губернатор. И сам — первая голова на факультете. А после Германии тебе место на кафедре дадут. Не слишком ли много? А так, Завьялов сказал — не арестуют Чернавского, в тюрьму не посадят, но за границу не выпустят из-за неблагонадежности. Значит, в Берлин его отправят, а меня в Вену.

Я поднял руку, подзывая официанта.

— Сколько с нас?

— Два пятьдесят, — отозвался тот.

— Ага, — кинул я трешку на стол. — Сдачи не надо.

— Иван, и это все? — удивился Прохоров.

— А что еще? — пожал я плечами. — Я с тобой посидел, что тебе еще надо?

— Так ты хотя бы скажи — что мы скоты, подлецы.

— Почему подлецы? Напротив — вы молодцы. Все сделали так, как надо. Все в традициях нынешнего времени. И от меня избавились, и место себе заранее забронировали. Но ты, Прохоров, коленки-то свои береги. А заодно и штаны. Если на колени часто падать станешь — протрешь, да останешься без штанов.

[1] Врет главный герой. Слишком он молод, чтобы ходить в приятелях у человека, который ему в отцы годится. А книга есть на АТ. https://author.today/work/69237

[2] Не врут. Главному герою следует подождать годик, и здесь откроют ресторан.

Глава седьмая

Месть — странное блюдо

— Пешком или на извозчике? — спросил я у Нюшки.

— М-м…— промычала девчонка.

Сам бы с удовольствием прошелся пешком, чтобы утрясти сведения, полученные у своего недавнего «друга». Но судя по мычанию барышни, третье пирожное оказалось лишним.

Все ясно. Придется брать извозчика. Вон, стоит один в ожидании. И всего за гривенник. А чего так дешево? А, конкуренция высокая.

Эх, чучело, даже в экипаж еле-еле влезает. Пришлось малость помочь.

— И не надо меня так пихать… — пробурчала моя прислуга, усаживаясь на жесткую скамейку. — И деньги изводите зря. Из-за вас у меня теперь пузо болит, и на этого… на студента, рубля полтора ушло. Мы за такие деньги два раза бы кофе попили, с пирожными, а вы козла кормите.