Физрук на своей волне. Трилогия (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Пусть пацан подышит воздухом и остынет. Разговор нам предстоял непростой, и путь до дома даст Ване время хорошенько подумать – о себе, о сестре и о том, на какой стороне он хочет остаться.

Ваня, кстати, не стал спрашивать, куда я собираюсь ехать. Просто захлопнул дверь и уставился в окно, будто в ночной темноте можно было найти ответы на всё сразу. В его взгляде уже не было того вызова, что раньше.

Адреналин вышел, как пар из котла, оставив вместо себя тихую, опустошённую растерянность.

Пусть переваривает. Ему это нужно.

Иногда человеку полезно побыть наедине с собой, особенно когда привычный мир только что дал трещину.

Я повернул ключ, двигатель завёлся, и из динамиков послышался старый рок – Deep Purple, кажется, «Smoke on the Water». Гитарный рифф из другой эпохи разрезал тишину, напоминая о времени, когда музыка делалась сердцем, а не ради лайков.

Я невольно усмехнулся. Всё‑таки в восьмидесятых умели делать настоящий звук.

Ваня не слушал. Сидел неподвижно, опершись лбом о холодное стекло. Фары проносившихся машин мелькали на его лице, выхватывая то бледную щеку, то уголок губ. Казалось, что он ушёл куда‑то в себя, где всё только начинает осознаваться.

Мы ехали молча. За окном медленно проплывали гаражи, редкие фонари и пустые дворы. Минут через десять я свернул на стоянку. Машин за то время, пока нас не было, прибавилось прилично – ряды стояли плотнее, чем обычно.

Я неторопливо проехал вдоль забора и вместо пустого места, за которое я честно платил, увидел чужой внедорожник.

– Отлично… – выдохнул я.

Я подъехал ко въезду, и, как только заглушил двигатель, из будки вылез сторож. Увидев меня, он сразу засуетился и приветственно махнул рукой.

Следом медленно спустился по бетонным ступенькам, пряча взгляд. Я вышел из машины, хлопнул дверцей и кивнул в сторону чужого внедорожника, нагло вставшего на моё место.

– Всё‑таки жопа встала – место потеряла, – хмыкнул я. – Я же просил, дед, придержать моё место.

Глава 19

Сторож задумчиво почесал затылок, сразу ссутулившись.

– Ну… – начал он неуверенно, явно выискивая на ходу подходящее оправдание. – Хозяин наш приезжал… он не любит, когда пустые места стоят. Вот я и… ну… пустое место не стал держать.

Я молча смотрел на него, не перебивая. Дедок был довольно ушлый, поэтому сам быстро понял, что оправдание у него так себе. Ну и быстро сменил тактику. Оглядев стоянку, он ткнул рукой в тень возле забора.

– Слушай, – сказал старик уже бодрее, – там, у забора, хорошее место есть. Никто не ставит, место между прочим отличное. Давай ты туда поставишь?

Глаза у него хитро поблёскивали, дед явно надеялся выкрутиться из неприятного разговора лёгким манёвром.

Спорить сейчас не хотелось. После всего, что произошло, сил на препирательства не осталось. Да и мысли были заняты совсем другим – предстоящим разговором с Ваней. Всё остальное казалось мелочью.

– Давай, – коротко сказал я, соглашаясь с предложением старика.

– Только аккуратненько, – спохватился он, – там мои собаки могут спать прямо на земле. Не шугани, ладно?

– Постараюсь не раздавить ни одну животину, – хмыкнул я, снова заводя двигатель.

Я осторожно поехал вдоль стоянки к самому забору. И уже через пару секунд понял, что место, которое так расхвалил сторож, мягко говоря, не тянет на «хорошее». И сразу стало понятно, почему никто сюда машину не ставит.

Земля здесь была сбита колеями, а прямо под забором зияла тёмная щель «подкопа». Сетка в этом месте была чуть отогнута наружу, словно сюда регулярно пролезали.

Я заглушил мотор и вышел, чтобы осмотреть место внимательнее. На стоянке действительно не было других мест, а это место, если можно так сказать, пустовало, потому что сюда бы не встал ни один штатный внедорожник. Не будь у меня грязевой резины, я бы не встал тоже. В общем, хитрый дед…

Я махнул рукой, подозвав сторожа. Тот неторопливо подошёл, поправляя воротник куртки.

– А это что такое? – спросил я, указывая на дыру под забором.

Старик прищурился, сделал вид, что не понимает.

– Где? – протянул он.

– Да вот, – кивнул я, – чёрный ход у тебя тут, смотри‑ка, прям отдельный вход на стоянку.

– А это… Да это наши собаки ход нарыли, – отмахнулся сторож, будто вопрос был пустяковым. – Я ж тебе говорил, место хорошее. Пёсики мои тут дежурят, сторожат с двойным усердием, лучше любой сигнализации…

– Ясно, старый… – перебил я. – А другого места нет, получается?

– Да отличное место, Володя, – оживился он, – вот смотри, окно моей будки прямо сюда выходит. Я всё вижу, глаз не спущу, – заверил он.

Я прикинул варианты, так, как сделал дед, конечно, не делается. Можно и кипишнуть, заставить убрать машину с места, которое у меня уже было оплачено. Но не сейчас. Мне не хотелось упускать момент, когда Ваня был готов разговаривать.

Действительно, окно будки смотрело прямо на этот участок, и оттуда старик мог видеть каждое движение. Ну и псы тоже были здесь…

– Ладно, поставлю, – решил я. – Только в следующий раз я такой шикарный подгон не пойму, услышал, дед?

– Вот люди пошли… – начал причитать сторож вполголоса, будто сам себе, но достаточно громко, чтобы я слышал. – Вместо того чтобы спасибо сказать, что я им место, как у Христа за пазухой, берегу, им всё не нравится…

Тоже мне, блин, оскорблённый благодетель.

Я никак не отреагировал. Припарковал машину, выключил двигатель и закрыл двери. Потом коротко кивнул старику, мол, всё, вопрос закрыт, и повернулся к Ване. Мы вдвоём направились к выходу со стоянки.

– Так что, дружок, – сказал я, когда мы вышли, двинулись вдоль тротуара, – рассказывай теперь мне как на духу, что произошло и как ты до такой жизни докатился.

– Можно я расскажу с самого начала? – спросил пацан.

– Как считаешь нужным, – подтвердил я. – Начинай.

Он вдохнул поглубже, набирая побольше воздуха в лёгкие. Опустил взгляд и заговорил. Сначала осторожно, будто проверяя, слушаю ли я вообще, а потом уже увереннее, всё связнее.

Рассказывал он, как ни странно, складно, с чувством, будто у него за плечами уже был опыт рассказчика.

Я слушал молча, не перебивая. В какой‑то момент мелькнула мысль, что у пацана может быть заготовленная легенда – история на случай, если прижмут. Но говорил он с какой‑то тихой, сдержанной болью, и в голосе не чувствовалось фальши.

Может, я ошибался, но в тот момент почти наверняка знал, что Ваня не врёт.

– Я правда играл в компьютер, – говорил он. – И да, у меня реально получалось. Если вы думаете, что машину я купил на вот эти… заработки, то нет.

Он выдохнул, провёл рукой по затылку и продолжил:

– Я купил тачку сам. Мы с ребятами выиграли призовые на одном крупном турнире. Денег хватило и на машину, и ещё немного осталось.

Звучало логично – пацан играл, зарабатывал, выбился… но тогда зачем всё остальное? Зачем лезть в грязь, если жизнь и так складывалась нормально?

Мне даже не понадобилось у него спрашивать, пацан начал рассказывать сам.

– Я же профессиональный игрок, – продолжил Ваня, глядя перед собой, – и мне нужно было держать форму. Реакцию, скорость, концентрацию… Всё это важно и всё это очень легко потерять, но ужасно трудно вернуть

– Понимаю, – кивнул я, не перебивая. – Продолжай.

Ваня кивнул в ответ и пошёл дальше, чуть быстрее. Мне тоже пришлось ускориться.

– Турниры шли один за другим, – продолжал он. – Мы тренировались без остановки. Играли часами, сутками. Сначала я держался, а потом начал просто выгорать.

Он вздохнул, пнул носком кроссовка мелкий камушек. Тот покатился по асфальту, прыгнул через бордюр и исчез в траве. Пацан машинально проводил его взглядом, потом продолжил:

– Это правда тяжело. Я не спал ночами, а если и засыпал – то на пару часов, не больше. Сначала вроде справлялся, но потом начал чувствовать, что слабею. Реакция падала, глаза болели, руки дрожали… и я начал проигрывать. Всё чаще и чаще.