Величие империи (СИ) - Старый Денис

— Александр Лукич, командир, я был и остаюсь твоим человеком, — искренне сказал Иван Тарасович, отстранился, сделал стойку «смирно», и продолжил уже другим тоном. — Прошу простить меня за опоздание, я и вверенный мне полк прибыли в ваше расположение и готовы исполнить любой приказ.

Мы встретились с Подобайловым в десяти верстах от Шлиссельбурга, когда пришлось остановиться и дать отдых лошадям.

На самом деле, полк, над которым я поставил командовать Подобайлова, отправился к Шлиссельбургу еще вчера. Как и многие другие. Удалось сделать так, что все солдаты и офицеры передвигались либо конно, либо на телегах. Иные даже в каретах. Так что передвигались быстро, даже очень.

Стоило только намекнуть и пустить слух, что защитникам Отечества не хватает гужевого транспорта и что лошади, телеги и даже кареты будут выкуплены за две трети стоимости, так возле казарм измайловского полка, бывшего моего дома, случилась такая дорожная пробка, что Петербург подобного еще не видывал. Так что наше перемещение выглядело, словно Петербург решил переехать на новое место. Причем, и бедные горожане, и состоятельные жители столицы, переезжали. Некоторые кареты были очень даже не плохи.

Я даже подумал о том, чтобы отправить их после войны, если, конечно же, останутся целыми, на завод и модернизировать, установив рессоры и новую систему отопления.

По прибытию в Шлиссельбург я получал доклады.

— Неприятель выдвинулся из Выборга и быстрым маршем двигается на Петербург. Отмечается высокая скорость передвижения противника, — докладывал полковник Миргородский.

Судя по всему, неприятель подойдет к Шлиссельбургу через два-три дня. Шведы спешили. И в этом можно было найти и полезное для нас. Не думаю, что дисциплина нынешней шведской армии столь велика, что у них не будет проблем с отставанием обозов.

— Алкалин, друг мой, я не смею тебе приказывать, но прошу тебя, — обращался я к башкирскому старейшине. — Нужно обойти шведскую армию и начать громить их обозы.

Я не звал своего башкирского друга на эту войну. Это было его решение и даже его обида, что он не был оповещен о моем отбытии на фронт.

Что больше двигает башкирами, стремление ли выполнить дружеский долг, верноподданнические чувства или же элементарное желание пограбить шведов, не столь важно. Главное, что в моем распоряжении уникальный для этих мест отряд воинов. Я уверен, что выйти в тыл шведскому войску для Алкалина не станет сложностью.

— Премьер-майор Смолин, — обратился я к своему давнишнему товарищу, который нередко выполнял роль командира конных отрядов. — Берете с собой роту конных стрелков-штуцерников и начинаете издали тревожить неприятеля. Запрещаю подходить к неприятелю ближе, чем на триста шагов.

Уже сейчас необходимо использовать свое преимущество. Наши штуцеры перезаряжаются быстро, новые пули стреляют дальше и точнее. Так что есть возможность отстреляться, нанести урон, сесть на коней и удрать. Если шведы будут посылать в погоню, хоть бы и две сотни своих конных, можно устраивать на них засады. И мои бойцы должны с этим справиться. Опыт имеется.

— Подпоручик Фролов… поручик… после Военного Совета останьтесь, и мы подумаем, как лучше применить ваш отряд. Пока думайте, что можете предложить, — сказал я.

После началось муторное и долгое совещание. Мой секретарь еле успевал записывать все цифры в протокол. Нужно было хотя бы пока на бумаге определить, как поступить я рядом небольших отрядов, как объединить их в более крупные соединения, назначить командиров. Также необходимо зафиксировать, сколько у нас съестных припасов, фуража, сколько мы можем взять из крепости Шлиссельбурга.

А потом была ночь и под утро прибыла артиллерия — три десятка новейших пушек производства демидовских заводов.

На данный момент у нас шесть с половиной тысяч солдат и офицеров против в трое большего количества шведов. Прибытие ладожского и двух новгородских полков ожидали в ближайшее время. Оставалось недолго.

Выдюжим? А есть варианты?

Новый роман от Анатолия Дроздова. Дед по прозвищу Пельмень Бессмертный, переместившись в новый мир, показывает местным, что есть еще в пороховницах порох. https://author.today/work/498011

Глава 7

Самая лучшая война — разбить замыслы противника; на следующем месте — разбить его союзы; на следующем месте — разбить его войска. Самое худшее — осаждать крепости.

Сунь Цзы

Шлиссельбург

25 сентября 1735 года

Ночную тишину разрывали всхрапывания и ржание лошадей, выкрики людей, скрип повозок и карет. Мое войско готовилось отравиться в свой решительный бой. Но для этого следовало бы еще провести ряд маневров. Я все же надеялся, что получится зайти основными силами противнику в тыл. Не зря же сбор определялся на восток от Петербурга, а не на север, откуда и стоило ждать неприятеля.

Я стоял и наблюдал за тем, как лоскутное одеяло, трещавшее в местах наспех пришитых отрезков ткани, пробовало демонстрировать, что еще крепкое, послужит хозяевам. Я же в том уверенне был. Каждый лоскут — отдельный отряд, который прибыл на пункт сбора русской северной армии. Это были, порой, и сотня воинов, иногда, батальон. Но из разных частей.

Люди не воевали друг с другом. Некоторая часть их еще не была под моим началом. А мне кажется, что я еще тот командир-самодур. Не каждый сразу и поймет, чего я хочу.

Чему этих людей учили, как они поведут себя в бою? Все это предстояло узнать. И лучше бы не при таких условиях, когда на кону стоит Петербург. Но и расчет мой на хитрость, как и на маневренность большого отряда, который немного не дотягивал до дивизии, должен оправдаться. Уже кое-что о современном военном искусстве и тактическом мышлении, я знаю.

Шлиссельбург, стоящий восточнее Петербурга, не подходил на первый взгляд для скорого выдвижения против шведов. Всё же противнику нужно будет немало поломать голову, чтобы понять, почему это мы словно бы оставляем Петербург без защиты.

Впрочем, бурная деятельность по строительству оборонительных укреплений велась именно со стороны Сестрорецка, с северо-востока Петербурга. Как раз там, куда и должно было подойти вражеское войско. Так что всё говорило о том, что мы имеем своим планом ударить во фланг шведской группировке.

Сколько именно войск стоит практически под самим Петербургом, шведы наверняка знать не могут. Более того, перед своим отъездом я приказал открыть все склады с армейским обмундированием и "нарядить"в военное обмундирование мужиков, строительные артели, добровольцев, которых Ганнибал привлекал для строительства оборонительных укреплений. Все сейчас щеголяют в солдатских и офицерских мундирах.

Так что по всему выходило, что противник, когда будет проводить разведку, увидит немалое количество солдат, трудящихся на укреплениях. С другой стороны, и про скопление ударной группировки наших войск с востока шведы должны узнать.

Если бы шведское командование располагало хотя бы пятидесятитысячной армией, то сомнений у них было бы намного меньше. А так по всему выходило, что мы собираемся отсечь шведскую армию от снабжения своей ударной группировкой и остановить их на подступах к Петербургу.

Стратегически подобный наш манёвр — уже поражение шведов.Если, конечно, они не остановятся и не займут оборону у многочисленных озер и болот севернее столицы Российской империи. О том, что это в некоторой мере блеф, противник догадаться не должен. К подобным авантюрам педантичный и дисциплинированный враг готов быть не может.

— Выходим! — скомандовал я и мы выдвинулись на север.

Огромное количество телег и карет отправились в свой поход. Враг был в трёх днях пути. И пока ещё не приходили сведения о том, что шведы намереваются как-то задерживаться.Возможно, что башкиры и отряд Смолина ещё не успели достичь шведов, и не стали наносить ему урон. Но это случится обязательно.