Знаменосец забытого бога (СИ) - Ра Юрий

Если бы кто-то заглянул в голову Тимура, он бы поразился, насколько далеки его мысли от тех шаблонов, какие лежат в головах одноклассников. Его цепляли словесные штампы, он их щупал, пробовал на язык, нюхал и даже жевал уголки, словно они были пластиковыми папочками для тетрадок. Передовой авангард молодежи — это как? Во-первых, авангард всегда передовой, тафталогия налицо. И во-вторых, вся молодежь дочиста заметается в комсомол и трусится в этой очень замечательной организации до двадцати восьми лет. То есть все молодые люди сразу, как сопли перестают течь из носа, и вплоть до того, как заматереют, числятся в ВЛКСМ. Какой же они авангард, когда они все там? Вне комсомола только вступившие в партию и уголовники.

Пока сидел и изучал наглядную агитацию, большая часть группы уже была втянута за двери какого-то там секретаря и исторгнута оттуда уже в новом статусе. А потом в приёмной торчать и вовсе втроём: Рудаменко, Чирков и Яковлев. Кто не допёр сразу, постепенно поняли, что ребят вызывают по алфавиту. Чтоб не было никому обидно. Какая может быть обида, если твоя фамилия на букву «Я» и твоё место во всех списках последнее! Привыкай к тому, что все люди рождаются уже неравными и кем-то заранжированными.

Три богатыря пока совсем не походили на монстров, особенно сейчас, когда они остались втроём — на фоне своих сверстников они еще могли выделяться ростом и размахом плечиков, а в кабинете второго секретаря, где все мужчины в возрасте вокруг тридцатника, а единственная девушка, присутствующая за столом могла одной левой грудью положить на лопатки любого семиклашку они выглядели утятами. Тимур это осознавал, а два его приятеля ощущали себя почти взрослыми, почти комсомольцами.

Стандартные вопросы про шесть орденов комсомола, про Устав ВЛКСМ, дурацкие вопросики про цену хлеба и количество комсомольцев, участвовавших в штурме Зимнего…

— Чирков Тимур, какая у тебя была общественная нагрузка в пионерской организации? — Девушка зашла с козырей, с его козыря. Тимур даже смог не смотреть на её трикотажную блузку, натянувшуюся в районе грудной клетки.

— Я знаменосец пионерской дружины. Был до сегодняшнего дня. — Поправился он.

— И какую нагрузку возьмёшь на себя, когда станешь комсомольцем? — Не «если» сказал суровый дядька-секретарь, а «когда», хороший знак.

— Возьму на себя… антирелигиозную пропаганду!

— Неожиданно. А что, в вашем классе с этим какие-то проблемы? — Озабоченность на лицах трёх взрослых.

— Во-первых, не надо замыкаться на классе. А во-вторых, успокоенность до добра не доводит. Пока ты спишь, враг точит ножи и копает норы.

— Ха-ха-ха! Отлично сказано! Мне нравится наша смена! А потянешь? Тем более в масштабах школы.

— С божьей помощью справлюсь. — А вот это было уже дерзко. Сказавший такое в райкоме ВЛКСМ должен понимать это и отвечать за свои слова.

— Это как, с божьей? Поясни.

— Да совершенно естественно! Как в бессмертной комедии «Кавказская пленница»: Тот кто нам мешает, тот нам и поможет! — Псевдокавказский акцент и палец, поднятый над головой, превратили затишье перед бурей в цирковое представление. — Они же в свих писаниях накрутили такого, что достаточно просто внимательно прочитать, а потом ткнуть носом в несоответствия. И церковникам сказать будет нечего.

— Да уж, повеселил. В самом деле читал что-то из Писания? — Второй вожак комсомола сумел сказать это слово с большой буквы, вышло «Писание».

— Пару Евангелий пока, больше не осилил. Слишком бредово звучит порой.

— Например?

— Да хоть Богоматерь. Исус же отрекся от неё и своих братьев. Опять же её непорочность. Если первенец был зачат непорочным путем, то все остальные го братья и сестры как получились? Не, я не спрашиваю вас, как. Технически тут всё ясно… — Речь Тимура была прервана сначала фырканьем, а потом и полноценным смехом девушки. Но он попытался продолжить, — а католики её вообще девой Марией зовут, с семью детьми на руках. Кстати, а почему церковь молчит про судьбу племянников Спасителя?

— Ой, не могу! Ой, помру! Теперь я уверена, этот юноша справится со своим поручением! Ой, хватит уже!

— А что, в самом деле у Иисуса были братья и сёстры? То есть, понятно, что персонаж выдуманный, но если судить по церковным канонам?

— Ну да, я о том и говорю, они понаписали всего, а потом не привели свои книжки в соответствие друг другу. Нам атеистам это играет на руку.

Последняя группа принимаемых стала отличным финальным аккордом в мероприятии, блеск Тимура попадал и на его товарищей. Так что большие дяди им троим жали руки с особенной теплотой и искренностью, желали успехов и светлой дороги. Даже Тимура пробило слегка, он тоже искренне улыбался.

Когда они вышли в большой коридор, застеленный красной дорожкой, и увидели, что вся компания не разошлась, а ждет последних, стало еще теплее на душе. Вот только было очень неожиданно для всех, что в ответ на вопрос «Ну как всё прошло?» ребята синхронно согнулись и начали смеяться.

— Вы чего? Больные?

— Там Чирик сейчас секретаря райком против религии агитировал!

— И что?

— Убедил, чёрт языкастый! С божьей помощью! — И снова засмеялись как припадочные.

— Да харэ уже, лучше скажите, вы с нами? Мы всей кодлой решили отметить это дело. Ну там лимонад, пирожные, коржики…

— Если лимонад «Жигулёвский», то я с вами. — Тут же въехал Яковлев.

— Тише ты! Забыл, где находишься?

И оба полукласса чуть не впервые пошли на неформальную совместную тусовку. Они ощущали себя совсем взрослыми, даже смешно было думать, что кое-кто на школьную линейку в честь последнего звонка должен будет идти как дурак в пионерском галстуке. Мало того, эти кое-кто учатся с ними в одном классе.

Глава 8

Длинный вечер

Скверы старой Москвы, то есть Москвы восьмидесятого года совсем не те, что в покинутом Тимуром мире двадцать первого века. Даже подготовка к Олимпиаде не сделали их теми холеными произведениями ландшафтно-паркового искусства, что помнил он. Асфальт в трещинах, немодные бордюры, которые никто не меняет по несколько лет, трава, какая сама выросла, а не посаженная армией озеленителей. И уж конечно её никто не косит. Тем более в конце мая. Кисть художника в этом году уже касалась этих островков зелени, но эта кисть была из мочала, а обмакивали её в ведро с извёсткой. Стволы деревьев, обрамление клумб — на всем было видно касание кисти вдохновленного мастера. В урне блестели два пустых источника этого вдохновения.

Зато в сквере были лавочки, хоть посадочных мест на них и было сильно меньше, чем подростковых попок, только что принятых в комсомол. Да и нестрашно, в школе насиделись, одна из лавок была накрыта газетой, на которую ребята выгрузили всю имеющуюся снедь. Пирожки, пачка печенья, бутерброды с котлетами из кулинарии, сырки. Последние были куплены не потому, что плавленный сыр сильно популярен, просто это было взрослой традицией. Пиво тоже пока не стало любимым напитком, но возраст, но статус обязывали сделать всё всерьёз.

Хотелось обмыть комсомольские билеты, но чего не имелось, того не имелось. Деньги на бланки и фотокарточки сдали загодя, думали, что и заветные красные книжечки — первые настоящие документы с фотографией вручат сегодня. А нет, Загурная сказала, что надо ждать, выдадут в школе через пару дней. Пиво и «Буратино» были тоже выставлены на кривые бруски скамейки, а чтоб бутылки не падали, их облокотили на спинку. Кто-то сделал это настолько мастерски, что на виду оказались только лимонадные этикетки, пивные стыдливо отвернулись. Беглый взгляд никакой крамолы бы не заметил — просто подростки, просто перекусывают в скверике, причем не сквернословят. Идиллия.

— Тихо, ребзя, менты!

— Да ладно страх нагонять, просто стоим не дергаемся, и ничего не будет. У них усиление перед Олимпиадой, им не до нас.

Прошедший мимо милицейский патруль был того же мнения, и вообще, ребятишки подросткового возраста сплошь в костюмах были категорически не похожи на хулиганов. Девушки в их компании такие же малолетки в платьях, улыбчивые и свежие, тоже выглядели неиспорченно.