Эксперимент. Книга 2. Последний Оплот. Серия 3 - Валерий Увалов

оказалось неожиданностью, но вот отплытие я наблюдал с открытым ртом.

Тот йорт, что к нам подъехал первым, начал раздавать приказы, и команда корабля забегала, отдавая швартовые и поднимая паруса. И когда все было готово, на бортах, мачтах, палубе корабля проявились чаровые символы, но особо обильно ими была усыпана конструкция, которую я посчитал декоративным элементом. На корме и носу перпендикулярно продольной оси корабля стояли большие кольца метров пять в диаметре, с отсутствующими сегментами сверху, — такие себе рогатины. Вот кормовая рогатина прям засияла от множества символов.

И неожиданно в полном безветрии мне дунул в лицо такой поток воздуха, что пришлось отвернуться. А в это время паруса раздулись, послышался натужный скрип мачт, и я испытал давно забытое ощущение ускорения. За пару десятков секунд корабль вышел на середину реки и набрал скорость, по моим оценкам, километров восемьдесят — девяносто в час.

Брызги воды летели мне в лицо, и я улыбался, наслаждаясь скоростью, а вот мои спутники держались побелевшими руками за борта корабля и с выпученными глазами смотрели, как мимо проносится берег. Мне же, наоборот, хотелось поддать еще скорости, проверить, на что это деревянное корыто способно.

— Ч’ак!арк' к’луври? — неожиданно услышал я за спиной.

Я обернулся и увидел перед собой знакомого йорта и сначала посмотрел ему в глаза, а потом спохватился и перевел взгляд ему на макушку. Естественно, я не понял, что он сказал, и пришлось звать переводчика.

— Кирим? — подозвал я его рукой.

Тот, перебирая руками по борту корабля, медленно приблизился. По его лицу стекали струйки пота, а в глазах читался страх.

— Второй раз на корабле, а все равно страшно! — проорал Кирим, перекрикивая шум ветра.

Йорт, конечно же, понял, что он сказал, и оскалил множество мелких, но острых зубов, после чего повторил свои слова, обращаясь к Кириму:

— Он спрашивает, нравится ли тебе его корабль?

— Еще бы! — с нескрываемым восторгом ответил я и тут же спросил: — А он может еще быстрее?

Нужно было видеть лицо Кирима, когда он это услышал, но, несмотря на явный испуг, он все же повторил мои слова.

— Я никогда не видел, чтобы люди не боялись скорости, как йорты, — сказал наш знакомый. — Но уверен, ты испугаешься, когда мы выйдем на большую реку. Это один из самых быстрых кораблей в Хори, так что будет тебе быстрее, князь.

После этого йорт просто развернулся и, что-то прикрикнув в адрес команды, удалился по своим делам.

— Зачем тебе быстрее, Дамитар? — поинтересовался Кирим. — Мы уже мчим так, что вся требуха в животе сжимается.

Знал бы он, на каких скоростях я передвигался в своей жизни, наверное, в обморок упал бы.

— Ты не понимаешь, Кирим! — не разделил я его опасения. — Это же просто чудо какое-то. Двигаться на парусах, когда нет ветра и в любом направлении, — это же какую логистику можно построить!

Но то ли Кирим не разделял моего восторга, то ли просто не понял слова 'логистика! так как смотрел на меня озадаченно и, наверное, даже с опасением от мысли, не сошел ли я с ума.

— А… ай, — махнул я рукой и решил задать только что появившийся у меня вопрос: — Кстати, Кирим, а в Беловодье есть такие корабли?

— Нет, Дамитар, — он вытер лоб рукавом, — и слава Богу. У нас рек-то таких больших нет, чтобы на кораблях плавать. А те, что есть, с трудом на мелкой лодке пройти можно.

— Почему тогда караваны не передвигаются вот так, — я обвел паруса рукой, — по суше? Продолжают таскать телеги конями, когда можно быстрее домчаться до места, да и кормить животных не нужно.

— Скажешь тоже, — хмыкнул Кирим и ухмыляясь добавил: — На корабле — да по суше.

Я, конечно, теперь понимал, как сделать более совершенный транспорт как на суше, так и на воде, но для Кирима придумал понятную для него конструкцию.

— Да не на корабле — на телеге! Ставишь один парус и механизм для поворота колес, — я указал на рулевое колесо корабля, — и все, вперед!

Кирим сначала продолжал ухмыляться, а затем улыбка медленно сползла с его лица, и он поднял взгляд на паруса, открыв при этом рот. Так он и стоял минут двадцать, пока мы не вышли из притока на большую воду. И как только это случилось, на корабле послышались крики, а члены команды забегали по всем этим веревкам и лестницам. Делали они это так легко, что я даже позавидовал их прыти.

Поначалу я подумал, что это идет подготовка к более быстрому ходу, и корабль действительно прибавил в скорости, но суета продолжалась, и я забеспокоился. Наконец эта беготня прекратилась, и йорты выстроили в две шеренги с одного борта.

— Что случилось? — поинтересовался я у отмершего Кирима.

Тот какое-то время вслушивался в разговоры йортов, а после указал в сторону борта, где стояли шеренги, и испуганно сказал:

— Там их враг.

«Да что ж за наказание такое! — подумал я. — Только забрезжила впереди надежда, как обязательно что-то происходит». Борясь с покачиванием палубы, я переместился к другому борту корабля и сжал кулаки от досады. Там из соседнего притока на большую воду вышла парочка таких же кораблей и встала на параллельный курс относительно нашего корабля, постепенно сокращая дистанцию. Вот это и есть причина такой подготовки йортов.

То, что они враждебно настроены, я понял, когда между нами оставалось не больше пятисот метров и сделалось прекрасно видно, как на их палубах так же выстроились вояки. Я представил, как сейчас начнется абордаж и эти с виду скелеты начнут тыкать друг друга копьями. Похоже, мы стали невольными наблюдателями местных разборок, только в мои планы это не входило.

Найдя глазами знакомого йорта, я подумал: «Где же твоя хваленая скорость одного из самых быстрых кораблей?» Он будто почувствовал мой взгляд и что-то прокричал, повернувшись в ту сторону палубы с пассажирами. А через секунд десять меня дернул за локоть Кирим:

— Дамитар, нам говорят спуститься в трюм.

Я взглянул на испуганного Кирима и снова на приближающиеся корабли и, слегка повернув голову, крикнул:

— И что дальше, Кирим? Отдаться потом на волю победителя? А это так себе план. Наших йортов, — я махнул в сторону шеренг,