Эксперимент. Книга 2. Последний Оплот. Серия 3 - Валерий Увалов

— У нас все получится, — подбодрил я его, ощущая некую эйфорию и легкость.

А тем временем этот бамбуковый лес становился гуще, и по прямой идти уже не получалось, так как приходилось протискиваться между соседними стволами. И ко всему этому появилась паразитная растительность, обвивающая стволы деревьев и затрудняющая путь еще сильнее. Да и местная фауна добавляла адреналина в крови, заставляя постоянно оборачиваться на любой шорох.

Через час идти стало совсем трудно. Я дышал, как загнанная лошадь, и сейчас дело было не в условиях окружающей среды. Я просто устал прорываться сквозь эти заросли, еще и повышенная влажность заставляла потеть, как в сауне в училище на Луне. Кирим и вовсе выглядел плохо. Только подростки смотрели по сторонам с неподдельным любопытством. А еще какая-то тварь увязалась за нами, проносясь с шуршанием по ветвям сверху. Да так быстро, что разглядеть ее не удавалось, и я представлял огромного змея из детских кошмаров.

Но на этом ужас этого леса не закончился, и вскоре шуршание сверху усилилось, когда тварей стало больше. Они все прибывали и прибывали, и в какой-то момент сначала послышались частые щелчки, а потом нам на головы посыпались ветки, части стволов деревьев вперемешку с мелкими камнями. Выцелить кого-то наверху в этом падающем мусоре не представлялось возможным, и я принял единственно верное решение.

— Бежим! — заорал я и рванул вперед.

* * *

Конечно, побежать в этих условиях не так просто, но скорости мы слегка прибавили и, постоянно получая сверху по голове, с упорством носорога продирались метр за метром. Не знаю, сколько прошло времени, но в какой-то момент я не ощутил перед собой преграду и, рассекая воздух рукой, кубарем покатился вперед. Приблизительно то же самое исполнили и мои спутники. Но никто не стал разлеживаться — каждый, как мог, пытался отползти подальше от края леса, откуда продолжал лететь мусор.

Когда нам это удалось и обстрел прекратился, мы продолжали сидеть на земле, пытаясь отдышаться. Себя я не видел, но по исцарапанным лицам моих спутников мог себе представить, как выгляжу. Периодически поглядывая на край леса, откуда доносились явно недовольные вопли, я начал смеяться. Вскоре смех подхватили остальные, снимая напряжение последнего часа. Но смех смехом, а похоже, как мне и обещали, мы вышли на дорогу, точнее выползли.

Продолжая смеяться, я посмотрел налево, где явно годами утоптанная дорога поворачивала и уходила куда-то в лес, а затем перевел взгляд вправо, и мне резко стало не до смеха. Дорога продолжалась по дуге, охватывая долину, и упиралась в паре километров в большую реку, где виднелись какие-то постройки. Медленно поднявшись, я провел взглядом по этой реке, которая пересекала долину, и застыл, так как запнулся о десяток настоящих деревянных кораблей.

До кораблей было около километра, может полтора, не больше. И я хорошо видел, что формой они не отличаются от земных, физика везде одинаковая, но по их узкому и вытянутому корпусу можно сказать, что они созданы для скорости. Эти красавцы мчались и так легко рассекали водную гладь, что казалось, будто они едва касаются воды. И от этого в сторону расходились идеально ровные волны. Особое внимание привлекали высокие мачты, на которых развевались бордового цвета паруса. Это было завораживающее зрелище.

— К’чух’кек ри? [1] — послышалось за спиной.

Обернувшись на звук, я было схватился за чародин, но вовремя спохватился и приказал:

— Выключить чародины. — И сам исполнил, разомкнув ключ.

Но парни, видимо, испугались и не спешили выполнять приказ. Потому я легонько дал подзатыльник ближайшему для привлечения внимания и прикрикнул:

— Кому сказал выключить чародины!

На этот раз подействовало.

Там, у поворота, метрах в пятидесяти от нас, на странных, но очень похожих на лошадей животных восседали пять существ. Существа выглядели как гуманоиды: две руки, две ноги и голова, только телосложение у них было очень худощавое. Я бы даже сказал, что это скелеты, обтянутые кожей, которая с такого расстояния казалась болотного цвета.

Но в том, что они принадлежат к военному сословию, сомнений не было. На них блестела черная как уголь кожаная броня, расписанная знакомыми символами. А в руках они держали длинные копья, опущенные острием вниз. К тому же над их головами виднелось голубоватое свечение.

Неожиданно рядом со мной встал Кирим и тихо произнес, но так, чтобы услышал не только я, но и подростки:

— Не смотрите на них прямо.

— К’чух’кек ри?[1] — снова послышалась та же фраза.

Я не понимал, что они говорят, но вот Кирим, похоже, владел их языком.

— Мы торговцы! — крикнул он на известном мне языке.

И его поняли, так как прозвучала уже другая фраза:

— К’ех’хар!арак’а к’тухри?[2]

— Он у нас с собой! — ответил Кирим, подняв на уровень головы свою суму и потрясая ею.

— К’чур’ах к’хурр’ри?[3]

На этот раз Кирим ничего не ответил и через секунд пять уставился на меня. Я же, заметив его взгляд, мельком взглянул на него и снова на, как я уже понял, йорта. Но тот продолжал пучить глаза, и я снова обратил на него внимание, сообразив, что он что-то ждет.

— Я не понимаю, что они говорят, — развел я руками.

Удивление на лице купца я ни с чем не спутаю, и он как-то неуверенно сказал:

— Они спрашивают: «Кто старший?»

«Ну раз спрашивают, значит, ответим», — подумал я. И, выкатив грудь вперед, принял самую, по моему мнению, важную позу.

— Я князь Воеводин, из княжества Кровень. Я здесь старший.

Кирим с облегчением снова повернулся к йортам, но те молчали, а затем один из них направил в мою сторону копье и сказал.

— К’чу к’ур к’тахри?[4]

На этот раз Кирим обернулся ко мне бледный и с удивлением сказал:

— Они не понимают, что ты говоришь.

— Конечно, не… — с раздражение начал я, но, не договорив, захлопнул рот.

Я вспомнил тот разговор о языках в палатке, когда мы совещались. Вот она, адаптация и синхронизация, — они даже не понимают, что говорят на разных языках, и, похоже, каждый слышит свой родной.

— Переведи то, что я сказал, — сообразил я наконец, что делать.

И Кирим повторил все точь-в-точь, только указывая на меня руками. И снова наступила пауза, но