Рогалик в Хогвартсе - Elanor

Людо Бэгмен, с его неизменной фальшивой бодростью, что-то говорил о Кубке Трех Волшебников, установленном в центре лабиринта, о славе и чести. Его слова были для меня пустым звуком. Единственное, что имело значение — это выжить. Любой ценой. Или, по крайней мере, умереть так, чтобы моя следующая «жизнь» началась с новым, полезным знанием.

Чемпионы — Седрик, Флер, Крам и я — должны были войти в лабиринт с интервалом в несколько минут, в зависимости от набранных очков. Я был вторым, после Седрика. Когда прозвучал сигнал, и он скрылся в темном проходе между высокими стенами тиса, я ощутил, как воздух вокруг меня стал еще холоднее. Мои дементорские способности обострились до предела. Я чувствовал страх Седрика, его неуверенность, смешанную с отчаянной решимостью. И я чувствовал сам лабиринт — его темную, враждебную магию, его скрытые ловушки, его голодных обитателей.

— Удачи, Гарри, — тихо сказала Флер, когда подошла моя очередь. В ее голосе не было обычной надменности. Только какая-то странная смесь сочувствия и… страха. Она тоже чувствовала исходящий от меня холод.

Я кивнул, не глядя на нее. Удача здесь была не при чем.

Шагнув в лабиринт, я погрузился в мир теней и обманчивой тишины. Коридоры из живой изгороди извивались, пересекались, образовывали тупики. Воздух был тяжелым, пахнущим сырой землей и чем-то еще… чем-то сладковато-приторным и одновременно отталкивающим. Я двигался медленно, осторожно, палочка наготове. Моя способность «видеть» страх помогала мне обходить некоторые ловушки — я ощущал концентрированные сгустки ужаса, исходящие от них.

Первым серьезным препятствием стала соплохвостая скручиха — отвратительное существо, порождение экспериментов Хагрида, похожее на гибрид манты и скорпиона. Она выскочила из-за угла, разбрызгивая во все стороны искры из своего жала. В прошлых «жизнях» я бы, наверное, запаниковал. Но сейчас я лишь выставил вперед руку, и волна ледяного ужаса, сорвавшаяся с моих пальцев, заставила тварь на мгновение замереть, ее многочисленные ножки беспомощно заскребли по земле. Этого хватило, чтобы обойти ее, не вступая в бой. Сила дементоров была эффективна против существ, подверженных страху. Но что, если я столкнусь с чем-то, что страха не знает?

Лабиринт был полон не только тварями. Магические ловушки, иллюзии, заклятия, меняющие направление, заставляющие ходить кругами. Я несколько раз натыкался на Седрика и Крама, мы обменивались настороженными взглядами и расходились, каждый сам за себя. Атмосфера становилась все более гнетущей. Чем ближе я подбирался к центру лабиринта — а я интуитивно чувствовал направление, словно Кубок притягивал меня — тем сильнее становилось ощущение чьего-то злобного, наблюдающего присутствия. Лже-Муди. Крауч-младший. Он был где-то здесь, дергая за ниточки, направляя своих марионеток.

Я старался не использовать открыто свои дементорские способности, если только это не было абсолютно необходимо. Во-первых, это отнимало много сил, оставляя после себя чувство глубокой внутренней пустоты. Во-вторых, я не хотел, чтобы Дамблдор и Министерство узнали о моей сделке раньше времени. Хотя, судя по реакции Снейпа, слухи уже могли поползти.

В одном из коридоров я столкнулся с боггартом. Он принял форму дементора — иронично, не правда ли? — но я лишь усмехнулся.

— Ридикулус, — лениво произнес я, и боггарт, вместо того чтобы превратиться во что-то смешное, просто съежился и растворился в воздухе, словно не выдержав моего собственного, внутреннего холода. Кажется, даже боггарты предпочитали не связываться со мной.

Но не все было так просто. В одной из секций лабиринта на меня напал сфинкс. Огромное существо с телом льва и головой женщины. Она не атаковала физически, а задала загадку. Мои дементорские способности здесь были бесполезны. Сфинкс не излучал страха, только холодное, отстраненное любопытство. Мне пришлось напрячь остатки своего человеческого интеллекта, чтобы разгадать ее каверзный вопрос. К счастью, годы, проведенные за чтением в библиотеке (в том числе и в Запретной секции, благодаря Снейпу), не прошли даром. Сфинкс с неохотой пропустила меня.

Я чувствовал, что Кубок уже близко. Воздух здесь был особенно тяжелым, пропитанным темной магией. И тут я увидел его. Не Кубок. Снейпа.

Он стоял в тени одной из арок, вырезанных в живой изгороди, почти невидимый. Если бы не моя обостренная чувствительность к чужому присутствию, я бы его не заметил. Что он здесь делал? Судьи и преподаватели должны были находиться за пределами лабиринта, наблюдая за ходом испытания с помощью магических средств. Его присутствие здесь было… неправильным.

Он не смотрел на меня. Его взгляд был устремлен куда-то вглубь коридора, из которого я только что вышел. Он выглядел напряженным, словно чего-то ждал.

Я хотел окликнуть его, спросить, что происходит. Но что-то меня остановило. Какое-то шестое чувство, или, может быть, отголосок той паранойи, которой меня заразил лже-Муди в одной из прошлых «жизней». Я решил пройти мимо, сделав вид, что не заметил его.

И тут это случилось.

Я сделал всего несколько шагов по узкому проходу, когда из стены тиса прямо передо мной выметнулись шипастые, темно-зеленые лианы. Они двигались с невероятной скоростью, обвиваясь вокруг моих ног, рук, туловища, впиваясь в кожу острыми, как иглы, шипами. Я вскрикнул от неожиданности и боли.

— Диффиндо! — я попытался разрубить их палочкой, но лианы были слишком толстыми и прочными. Заклинание лишь оставило на них неглубокие царапины.

Я почувствовал, как шипы впиваются глубже. И вместе с болью пришло другое ощущение — странная, нарастающая слабость. Голова закружилась, перед глазами поплыли темные пятна. Яд. Эти шипы были пропитаны ядом.

— Снейп! — выкрикнул я, из последних сил поворачивая голову в ту сторону, где только что видел его. — Помогите!

Он все еще стоял там. Теперь он смотрел прямо на меня. На его лице не было ни удивления, ни сочувствия. Только его обычное, холодное, презрительное выражение. И что-то еще… что-то похожее на мрачное удовлетворение.

— Профессор! — я хрипел, чувствуя, как яд растекается по телу, парализуя мышцы, затуманивая сознание. — Это яд… Пожалуйста…

Он не двинулся с места. Он просто смотрел, как я борюсь, как жизнь медленно покидает меня. Демонстративно. Он видел, что я в смертельной ловушке. Он знал, что я умираю. И он ничего не делал.

Почему? Неужели моя сделка с дементорами настолько оттолкнула его? Неужели он считал, что я заслуживаю такой смерти? Или это было частью какого-то его собственного, непонятного мне плана?

Лианы сжимались все сильнее, высасывая остатки сил. Я чувствовал, как холод, который был моей силой, теперь обращается против меня, смешиваясь с ледяным дыханием яда. Мои дементорские способности были бессильны против этого. Яд действовал на физическом уровне, разрушая тело, а не разум.

Последнее, что я