Другие грабли (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич

— Не продам, — сказал я. — Да и потом, откуда у тебя деньги?

— Э… — он замялся. — Пока бабок нет, это точно, но мы тут с пацанами кооператив думаем открыть.

— Флаг в руки, — сказал я. — Чем заниматься решили?

— Тут мы пока не договорились, — сказал Тимур. — Не хочешь к нам?

— Нет, извини, — сказал я. — Я верю в свободу предпринимательства, но мне доктор нервничать запретил. А я чувствую, что у вас без этого не обойдется.

— А, контузия, — сочувственно потянул Тимур.

— Угу, — сказал я. — А ты чего пришел-то? Еще ж не пятница.

— Это да, — он замялся. — Это… тут такое дело, Чапай, стрелу нам забили. Ну и я решил тебя до кучи позвать, для солидности. Тебе ничего даже делать не надо будет, так, постоишь, лицом посветишь…

— Когда? — спросил я.

— Завтра вечером. Ты на своей подъедешь?

— А из-за чего зарубились-то?

— Ну, там мутная история, — сказал Тимур. — Они нашего пацана на бабки кинули и отдавать не хотят. Говорят, что он им должен был.

— А он был?

— А я знаю? Говорит, нет, но, говорю же, дело мутное. Надо разбираться.

Я вздохнул.

— Понимаю, что о многом прошу, Чапай. Ты только вернулся, а тут это… Но, блин, у нас двое на этой неделе выбыли, один в больничку, другой по делам семейным, мне реально выставить некого. А ты ж понимаешь, если они поймут, что мы тупо слабее, они могут начать замес, а мне это сейчас вообще не надо. Я бы к тебе не пришел, но у меня реально другого выхода нет.

— И сколько их будет? — спросил я.

— Семь, может восемь. Край — десять.

— А нас?

— С тобой — семеро.

— Мелко плаваешь, Тимур, — сказал я.

— Так мы ж только начинаем, — сказал он.

— Может, лучше все-таки кооператив?

— Одно другому не мешает.

— Ага, — сказал я. — В период первоначального накопления капиталов люди не гнушаются использовать любые средства.

— Я не понял, — сказал Тимур. — Ты будешь или нет?

— Буду, — вздохнул я. — Как вооружаться?

— Да не будет ничего, думаю, на словах все разрулим. Но на всякий случай возьми что-нибудь потяжелее… ну, ты знаешь. А потом с пацанами твое возвращение отметим.

— Угу, — сказал я.

Согласие на участие в стрелке противоречило моему решению ни во что не влезать без тщательного обдумывания, но своим пацанам не отказывают, а Тимур, похоже, был своим. И судя по тому, как он нервничает, помощь ему действительно нужна.

Ну что ж, один раз можно и помочь, но если он начнет этим злоупотреблять…

В общем, надеюсь, что не начнет.

Он радостно ускакал дворами, чтобы поделиться с остальными радостной новостью, а я побрел к подъезду и опять столкнулся с Сашкой. Что-то уж больно часто мы с ним пересекаемся, я половину других соседей вообще в глаза не видел…

— Проблемы? — спросил он, мотнув головой в сторону ускакавшего Тимура.

— Друзья юности суровой, — сказал я.

— Значит, проблемы.

— На разборку позвали, — сказал я. А зачем я вообще это ему сказал, он же, какой-никакой, а милиционер? С другой стороны, в обычной встрече за гаражами никакого криминала нет, до тех пор, пока кулаками махать не начнут и кого-нибудь не покалечат, чего я попытаюсь не допустить. — За спиной для солидности постоять.

Может быть, все дело в некоторой моей растерянности и отвлеченности от реалий восемьдесят девятого года. Или в том, что Сашку я знал на пару дней дольше, чем Тимура, и он почему-то вызывал у меня больше доверия.

Или я просто хотел, чтобы он меня отговорил…

— О, сто лет в уличных драках не участвовал, — восхитился майор ОБХСС. — Хочешь, я с тобой пойду? Точнее, можно я с тобой пойду? Я охренеть как солидно могу за спиной стоять. Как я за спиной стою, так никто, сука, за спиной не стоит.

— А тебе вообще можно?

— Так я же не в служебное время, — сказал он. — Хотя можно провести в ведомости, как профилактическую работу с населением. Ты только своим не говори, что я мусор. Во избежание, так сказать, лишних вопросов.

— Дурацкая идея, как по мне, — сказал я. Я бы и сам не ходил, но пацаны не поймут.

— Ну пожалуйста, — сказал он и сделал такие глаза, что художник, нарисовавший кота из «Шрэка», удалил бы свое творение и снова взялся бы за кисть. — Ну Чапай, ну чего тебе стоит… Я страсть как подраться люблю, а у нас в ОБХСС с этим напряги. Я, главное, начальству говорю, переведите меня в ОМОН, пусть даже и с понижением, а оно отвечает, что я по габаритам, к хренам, не прохожу. И вообще, на своем месте нужнее, а меня уже задрало в бумажках ковыряться. Я, между прочим, в школе милиции чемпионом по боксу в своем весе был.

Если он тогда весил столько же, сколько и сейчас, то конкуренция была небольшой. Может, он даже победил в виду неявки соперника, а соперник не явился, потому что второго такого просто не нашли…

— А если ты меня с собой не возьмешь, то я тебя затоплю, — сказал он. — К хренам.

— Так я выше тебя живу.

— Это не имеет никакого значения. Я что-нибудь придумаю. Мехом наружу вывернусь, но придумаю.

Конечно, тащить мента на пацанские терки было не по понятиям. Но если он не при исполнении, и никто об это не узнает… А так-то вид у него страшенный, если оппоненты Тимура не отморозки последние, они трижды подумают, прежде чем на такого прыгнуть, и нам это только на руку.

Такого, наверное, и я с двух ударов не завалю.

— ОБХСС уличной шпаной не занимается, если что, — сказал Сашка. — И никакого профессионального интереса у меня тут нету. Просто развлечься хочется, расслабиться немного… Устал штаны в кабинете просиживать… Дядя Чапай, ну возьми меня с плохими мальчиками пободаться…

— Слушай, я всех раскладов не знаю, и плохими мальчиками вполне можем оказаться и мы. Есть, по крайней мере, такая вероятность.

— Хочу, хочу, хочу, хочу….

Ездит на мотоцикле, носит с собой ствол… Так и не скажешь, что жизнь у него скучная, что отвлечься ему надо. С другой стороны, каждый расслабляется, как может, а если пацаны спросят, так я скажу, что это сосед. А что он еще и мент, так он мне удостоверения не показывал.

— Ладно, черт с тобой, — сказал я. — Но если тебе там башку проломят, не говори, что я тебя не предупреждал.

— Не скажу, — просиял он, радуясь, как ребенок новой игрушке. — А что сейчас на такие рандеву принято с собой брать?

Я с сомнением посмотрел на его кулаки, каждый из которых размером был почти с мою голову. Что он может прихватить, чтобы выглядеть еще более устрашающим? Титановый лом? Пожарный топор?

— Вот ты чего с собой возьмешь?

— Клаву, — машинально сказал я. — В смысле, биту бейсбольную.

— Где взял? У нас в спорттоварах такие не продаются.

— Коллеги на работе подогнали, — сказал я. — Давно уже. Вожу с собой в качестве забавного сувенира.

— Может, мне скалку взять? — спросил Сашка. — У меня такая здоровенная скалка есть, я ей тесто на пельмени раскатываю. Или могу на дачу сгонять, у меня там рессора от трактора «Беларусь».

— А рельса у тебя там нет? — спросил я. — Небольшого, метра два с половиной?

— Рельса нет, — вздохнул он. — Можно без рельса?

— Можно, — сказал я. — Главное, ствол с собой не бери.

— Да нам и не выдают, — сказал он и даже глазом не моргнул. — Главное наше оружие — это острый отточенный ум. Работа в ОБХСС — это битва интеллектов, и это, сука, скучно, потому что девяносто процентов расхитителей умом не блещет, а тех, кто блещет, ловить нельзя, чтобы на кого-нибудь из партийного начальства случайно не выйти. Вот ты думаешь, я до сих пор майор, потому что плохо ищу? Наоборот, слишком хорошо.

— Сложно у вас там все, — посочувствовал я.

— Да, сука, не говори, — сказал он. — Потому и хочется иногда чего-нибудь, простых человеческих радостей. Водочки после баньки попить, на мотоцикле прокатиться, в рыло кому-нибудь сунуть. Необязательно в такой, сука, последовательности.

— Ладно, подходи сюда завтра часиков в девять, если не передумаешь. Вместе поедем.