Физрук на своей волне. Трилогия (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Ну что ж. У меня как раз было кое‑что подходящее… Те самые духи, что я конфисковал у Миши. Изначально я хотел их Марине подарить в знак поддержки. Но сейчас Марине точно не до парфюма. А вот медсестра, судя по её виду, к таким вещам неравнодушна.

Я достал из внутреннего кармана духи, с торжественным видом поставил флакон на стол.

– Вот, чтобы вам, Мария Николаевна, было легче справляться с муками совести, когда вы будете писать мне справку.

Медсестра медленно протянула руку к коробке.

– Это что, духи? – спросила она, не скрывая любопытства.

– Ага, – подтвердил я. – Французские. Аромат тонкий, благородный… ну, вам под стать.

Мария Николаевна улыбнулась, но улыбка эта была коварной – классически «женской», причём женщины явно опытной.

– Ах, Вовочка, – сказала она. – Ты меня губишь…

– Да бросьте, – усмехнулся я. – Я не умею.

Медсестра ещё секунду колебалась, потом аккуратно взяла коробочку. Сняла крышку, поднесла флакон к носу и вдохнула аромат. На лице её появилось выражение чистого восторга – морщины разгладились, глаза засияли.

На мгновение передо мной будто возникла та, кем она, наверное, когда‑то была. Обаятельная, чуть дерзкая женщина девяностых. Эх, попалась бы мне такая Машка в своё время… спуску бы не дал!

– Боже, Вовочка… – прошептала она, – какой запах! Прямо весна в Париже. Хотя… – она улыбнулась и вздохнула. – Этот аромат, наверное, больше для молодых женщин. Но в душе‑то я всё ещё молодая.

– Ещё какая, – подтвердил я. – Я даже по‑хорошему вам завидую.

Мария Николаевна довольно хмыкнула, отставила коробочку в сторону и достала из ящика бланк. Записала что‑то размашисто, не экономя чернил, потом поставила жирную печать.

– Вот, держи, красавец. Тут написано: «Рекомендовано посетить терапевта. Освободить от занятий по состоянию здоровья». Пойдёт?

– Полетит, спасибо большое.

Я кивнул, забирая бумагу. Естественно, никакому терапевту я идти не собирался, но бумажка пригодится. Мало ли кто потом вздумает спрашивать, куда я исчез. Лучше иметь прикрытие про запас.

Да, как я уже говорил, не стоит лишний раз расслаблять педагогический коллектив.

Тем временем Мария Николаевна, не жалея, прыснула себе духи на шею, волосы, руки, даже халат. Запах сразу наполнил кабинет, перебив даже аптечную химию.

– Ну что, Вовочка, нравится? – спросила она, улыбаясь с той кокетливостью, которую не убивают годы.

– Очень, – подтвердил я.

– Спасибо, Вовочка, – сказала она, довольная, и спрятала духи в сумочку.

Я сунул справку в карман и, поблагодарив её ещё раз, направился к двери. Приятная всё‑таки женщина, наша медсестра.

К спортзалу я вернулся как раз в тот момент, когда прозвенел звонок. Двери распахнулись, и шум мальчишеских голосов эхом прошёлся по коридору. В спортзале стояли мои ученики, занятые кто чем. Но что удивительно, ничего не было сломано.

– Так, молодёжь, – сказал я, заходя внутрь и хлопнув в ладоши, – всем спасибо. Все свободны. Ценю, что вы не устроили мне тут цирк во время моего отсутствия.

– А пятёрки будут? – сразу же выкрикнул Артамонов.

– Как обещал – каждому по пятёрке за сегодняшний урок, – ответил я.

Ребята зашумели.

– Владимир Петрович – лучший!

Я только махнул рукой. Пусть думают, что я добряк – иногда полезно, чтобы боялись меньше и слушались лучше.

Когда последние ученики выбежали из спортзала, я направился к своему кабинету.

Марина сидела на стуле, поджав ноги, и тревожно подняла взгляд, когда я вошёл.

– Ну что, Владимир, получилось взять освобождение? – спросила она, будто не веря, что всё так просто.

– Конечно, получилось, – я достал из кармана справку и показал классухе.

Она даже улыбнулась, но улыбка вышла усталой.

– Поехали. Разберёмся, что там с твоим братом творится.

Я выключил свет в кабинете, захлопнул дверь, и мы вышли из школы.

Я вызвал такси прямо на крыльце, пока Марина стояла рядом, кутаясь в своё тонкое пальто.

– А мы на такси поедем, Владимир Петрович? – спросила она чуть удивлённо. – А где же ваш автомобиль?

– Вот за нашим автомобилем мы как раз и поедем, – пояснил я. – Оставил его на стоянке, думал после школы пройтись пешком, размяться.

– Мне всё‑таки ужасно неудобно, что я вам все планы рушу… – тихо сказала она.

– Неудобно, Марина, – это на голове вверх ногами стоять, – ответил я машинально. – А помогать людям – это нормально.

Она попыталась улыбнуться, но улыбка получилась натянутой. Я отметил, как до сих пор дрожат её пальцы – нервы у девчонки были на пределе.

На экране телефона высветилось: «Водитель Додонжон. Лада Гранта. Прибудет через 2 минуты».

Вот это я понимаю, быстрая подача.

К тому моменту, как мы с Мариной вышли со школьного двора, к тротуару уже подкатила белая «Лада». Машина выглядела чисто, даже зеркала не заляпаны. Редкость для этого времени года.

Я открыл заднюю дверь и помог Марине сесть. Она неловко опустилась на сиденье, придерживая юбку, стараясь не смотреть на водителя.

Я сам уже по привычке потянулся было к переднему пассажирскому месту, но вовремя вспомнил, что в этом времени ездить сзади считается приличнее. Хмыкнув, я обошёл машину и сел рядом с Мариной.

Ехать, по приложению, показывало пятнадцать минут. Долго…

Я наклонился к водителю – молодому парню, явно приезжему, с аккуратной бородкой и приветливым взглядом.

– Братское сердце, – сказал я негромко, – опаздываем. Можешь поддать газку?

Парень оживился, мгновенно поняв тон.

– Домчим ветерком, начальник, – пообещал он с улыбкой.

И действительно, «Лада» рванула с визгом шин. Машина заскользила между потоками, как рыба в воде – парень знал, что делал. Ветер бил в окна, а за ними мелькали улицы – дворы, магазины, остановки.

Марина сидела рядом, вцепившись в ремень безопасности, и нервно прижимала сумку к себе. Я же, наоборот, чувствовал себя почти расслабленно. После девяностых такие поездки даже не казались экстремальными.

Уже через десять минут, вместо обещанных пятнадцати, мы притормозили у стоянки.

– Выручаешь, брат, – сказал я, доставая деньги.

Оплата шла наличкой – старый надёжный способ. Я протянул парню тысячу рублей и добавил:

– Сдачи не надо.

Водитель благодарно кивнул:

– Спасибо, доброго пути!

Я хлопнул дверцей и обошёл машину, а когда открыл дверь Марине, заметил, что она смотрит на меня с лёгким изумлением.

– Что? – спросил я, усмехнувшись.

– Просто… – она покачала головой, – не ожидала, что учителя могут так щедро разбрасываться деньгами.

– Я не разбрасываюсь, а плачу за скорость. Время – это единственное, чего не вернуть.

Классуха ничего не ответила, но я заметил, как на её лице мелькнула тень уважения.

Мы вышли из машины, я хлопнул ладонью по багажнику «Лады», давая понять водителю, что можно ехать. Тот посигналил сторожу, который как раз стоял у своей будки и кормил собак. Две дворняги, рыжая и чёрная, азартно тявкали, пытаясь поделить кусок хлеба.

Сторож, услышав сигнал, поднял голову, прищурился и, узнав водителя, махнул ему рукой – видно, знали друг друга. Может, он здесь машину ставит и сам с этого района?

Я не придал этому значения и направился к стоянке.

– Ну как мой конь вороной? – спросил я, подходя ближе.

– А ты что, уже собрался забирать? – удивился сторож. – У тебя же сутки оплачены.

– Ненадолго, – ответил я. – Место придержи, я скоро вернусь.

Дед хотел было выдать что‑то вроде «жопа встала – место потеряла», видно, фраза уже вертелась на языке, но я с улыбкой хлопнул его по плечу.

– Не переживай, дед, я клиент надёжный, – сказал я.

Он хмыкнул, махнул рукой и, не споря, пошёл снимать цепочку со въезда, бросая на меня взгляд из‑под густых седых бровей.

Мы с Мариной дошли до моего джипа. Она села на пассажирское сиденье, я завёл двигатель и вырулил со стоянки. Остановился у старика‑сторожа и опустил стекло.