Сопротивление - Алексей Витальевич Осадчук

Сам Карл? Вряд ли, король не оставит столицу без пригляда. Маршал фон Мансфельд? Астландская часть войска будет под ним — это несомненно, а вот островитяне и вестонцы ему подчиняться не будут. Кто же тогда? Время покажет.

А ведь остается еще армия Золотого льва, с которым придется разбираться уже новым хозяевам Бергонии — дворянам, которым Карл так активно раздавал там земли. Хотя все прекрасно понимают, что одному легиону, собранному графом де Ролленом и тамошнему хлипкому дворянскому ополчению, не устоять против аталийцев.

И тут уже в игру, якобы, должен вступить я. Карл и его советники понимают, что Золотой лев и молодой король Адриан мимо моей марки не пройдут. Им обоим нужен реванш. Причем такой, чтобы ни у кого не было сомнений в том, что в прошлый раз моя победа была всего лишь случайностью.

А еще они понимают, что я просто так сдаваться не намерен. В мою победу Карл вряд ли верит. Но вот во что он реально верит, так это в то, что мое сопротивление аталийским легионам подарит ему время. Мне известно, что Карл весь последний год вел переписку с Великой степью, прося великого хана отправить в Вестонию один из его туменов. Не знаю, что он обещал правителю степи за такую поддержку, но если дело выгорит, десять тысяч всадников способны кардинально повлиять на ход этой войны.

Только вот как бы этот ход не спровоцировал новые проблемы: степняки — ребята интересные. Сами себе на уме.

От мрачных мыслей меня отвлекли восторженные возгласы сестер Макса, которые ехали сейчас со мной в карете и о чем-то приглушенно переговаривались. Они то и дело поглядывали в окна, за которыми проплывали особняки Новой столицы, высившиеся вдоль главной дороги, ведущей в королевский дворец. Замечая прохожих, которые, завидя мою новую карету, тут же замирали и с открытым от удивления ртом провожали ее восхищенными взглядами, девушки хихикали и весело переговаривались.

И мне их изумление и восторг понятны. Я сам, когда впервые увидел этого монстра, не мог отвести восхищенного взгляда. Мои мастера, собравшие ее по чертежам Урсулы Хуг, видя мою реакцию, только довольно улыбались и понимающе переглядывались.

Врать не буду, в создании чертежа я тоже поучаствовал, особенно это касалось ходовой и салона кареты. Но одно дело видеть это все на бумаге и совсем другое — вживую.

Новая карета была массивнее и шире. А значит — тяжелее и устойчивей. Колеса, рессоры, стекла и другие важные детали были созданы Урсулой Хуг из теневых материалов. Причем все было настолько качественно сделано, что столичным мастерам из моего каретного цеха оставалась только сборка и подгонка.

Первые испытания прошли успешно. Тяжелая карета, запряженная сразу шестеркой мистралов, катилась по загородной дороге мягко и плавно.

Качественная отделка салона, шумоизоляция, шесть мягких сидений — стоило ли говорить, что мое новое средство передвижения произвело фурор на улицах столицы.

Герцогиня дю Белле и сестры Макса, за которыми я заехал перед королевским приемом, некоторое время сидели молча, словно прибитые, разглядывая внутреннее убранство кареты.

Откидывающиеся спинки кресел, поддержка для ног, широкие мягкие подлокотники, система вентиляции и обогрев салона за счет небольшой печки, ремни безопасности, а также выдвижной столик и боковой ящик, где хранились охлажденные бутылки с напитками и фужеры — ни одна из карет этого мира не могла похвастаться таким удобным и роскошным салоном.

Стоит ли описывать восторг сестер, когда я объявил им, что эта карета останется в хозяйстве тетушки. Уже позднее, оставшись наедине с герцогиней, я поведал ей о бронированных стенках, дверях и опускающихся ставнях на окнах, а также двух небольших складных арбалетах с запасом болтов, двух кинжалах и нескольких эликсирах разных видов, спрятанных в тайниках под сидениями.

Жанна дю Белле слушала мой инструктаж молча и внимательно, без возражений и скептических замечаний. В общем, мне нравился ее настрой.

Наконец, наша карета, сопровождаемая эскортом из дюжины всадников, под изумленными взгядами сотен глаз подкатила к парадному входу королевского дворца.

Лакей в новенькой ливрее с гербом де Валье на груди открыл дверцу. Второй его коллега ловко откинул складные ступеньки, и я выбрался наружу.

Вскользь оглядевшись, я встретился взглядам с другими дворянами, которые, как и мы, семьями прибывали на королевский прием.

Мое появление вызвало лишь заинтересованность на их лицах. Одет я был, как всегда, без вызова, но дорого. Правда, Жан-Клод Сильвен, занимавшийся моим гардеробом, не терял надежды и постоянно пытался добавить к моему образу какие-нибудь кружева, ленты и подвески. Эти модные баталии он, конечно, неизменно проигрывал, но по его взгляду было понятно, что мой стилист просто так капитулировать не намерен.

И если со мной все его стилистические идеи с крахом проваливались, то на тетушке герцогине и виконтессах де Грамон Жан-Клод оторвался по полной программе. Особенно его впечатлило количество и качество дорогих тканей, лент, нитей и прочих материалов, которые я привез тете и сестрам. А когда ему продемострировали комлекты драгоценностей, парень сперва даже потерял дар речи. Но ступор продлился недолго, на смену ему пришел профессиональный и творческий азарт, результатом которого были четыре бальных платья, кои иначе, как шедеврами, назвать было трудно.

В общем, реакция всех окружающих на появившихся из изумительной кареты сопровождавших меня дам была соответствующей. Герцогиня дю Белле и ее племянницы своими нарядами и драгоценностями несомненно произвели фурор.

С первого взгляда на блистательный выход в свет сестер Макса было ясно — с сегодняшнего дня у герцогини дю Белле, которая не только выглядела богаче самой королевы, но и, казалось, помолодела лет на десять, прибавится хлопот в выборе достойных партий для виконтесс де Грамон.

На фоне этих четырех красавиц я как-то быстро затерялся. Что меня полностью устраивало. Правда, ненадолго. Вдоволь насмотревшись на моих дам, дворяне обратили внимание и на меня.

Будто прочитав мои мысли, герцогиня дю Белле, идущая со мной под руку, слегка прикрыв низ лица веером, украшенным розовым жемчугом и золотыми нитями, насмешливо произнесла:

— Взгляни на лица этих матрон, мой мальчик. Обрати внимание, как они смотрят на тебя и твоих сестер. Уже сегодня вечером, когда они вернутся в свои дворцы, их мужей ждут серьезные и обстоятельные разговоры о будущем их детей. И я знаю, чем закончатся эти разговоры. Начиная с завтрашнего дня, меня завалят приглашениями на обеды, ужины, завтраки и приемы.

* * *

— Слушайте все, владетели и слуги, послы и гости — да будет слышно слово королевской воли! — громогласно объявил