Козырев. Путь мага - Лев Котляров

камень, — куда ею капнуть, чтобы я мог его активировать? Он же не будет ждать официальные документы?

— Он так не работает, вы правы, — недовольно ответил учитель. — Будет достаточно одной капли, чтобы замок открылся. Хотите попробовать сейчас?

— Конечно! Не ждать же повода! — откликнулся я, снимая с пояса кинжал.

— За такие речи вы можете загреметь в тюрьму. Сказать про такой повод, значит, пожелать смерти императору. Будьте осторожны в своих высказываниях.

— Молчу, молчу, — я изобразил, как закрываю рот на замок, и услышал в ответ только тяжелый вздох. — Просто капнуть, да?

Причалов не успел кивнуть, как я полоснул по ладони кинжалом. Боль вспыхнула и тут же погасла, спасибо лечебным заклинаниям, которые я выучил первым делом. Но на коже успели выступить алые капли. Затем я приложил руку к стеклу.

Первое, что я ощутил — это жгучий холод. Даже попытался отдернуть ладонь, но она фактически прилипла.

В следующую секунду в голове полыхнула мысль, что я недостоин камня. Да что камня! Даже стоять рядом с ним! В сердце закрались змеи сомнения, и мне стало жутко стыдно.

Кто я такой, чтобы претендовать на звание Хранителя такого ценной вещи? Я никто и звать меня никак. Даже фамилия Козырев вовсе не моя. На самом деле-то я Алексей Шабуров, военный, не имеющий никакого отношения к этому миру, магии и камню.

Тихие шепотки шуршали у меня в ушах, раздувая пламя собственной никчемности.

Чего я добился за все это время? Магия и та слушается через раз!

Сквозь этот поток неуверенности, вдруг появился образ директрисы. Чиркунова, как всегда, строго на меня смотрела. Ее губы двигались.

Странно было не это, а то, что вместо привычного: «Козырев, вы опять устроили драку!», я услышал: «вы со всем справитесь.»

Это перевернуло все с ног на голову. Я начал вспомнить, чего действительно добился за время пребывания в этом мире. Как завел друзей, сдавал на отлично предметы, завел друзей. Но самое главное, я почти обуздал свою силу!

Да я вообще, красавчик!

И шепотки затихли. Я сильнее прижал руку к стеклу и посмотрел на него с гордостью: я был наследником Петровского и имел право находиться здесь.

— Александр Николаевич, что с вами?

Я вздрогнул и перевел взгляд на учителя, потом на самородок. И тут все понял! Чертова каменюка проверяла меня! Гадина!

В следующую секунду стекло тихо зазвенело, и моя рука прошла сквозь него. Ладонь сама собой легла на серебряный бок камня Королей.

Я улыбнулся. Победил!

— Надо же, справились, — ворчливо прокомментировал Причалов. — Теперь возьмите его в обе руки.

— То есть вы знали, что он будет дурить мне голову и не сказали⁈

— Конечно, иначе, какой смысл? — он не изменил тон и даже не поднял брови. — Вы готовы?

— Готов. А что будет дальше? — я посмотрел на него и понял, что Причалов мне ничего не скажет.

Долбанный форт Байярд.

Раздраженно дернул плечом, я просунул в витрину вторую руку и со всей осторожностью поднял самородок с подставки. Он оказался тяжелым и немного теплым, словно внутри него стояла маленькая печка, которая подогрела его.

Я прислушался к себе, ожидая новой подлости, но камень был просто камнем, и никаких голосов в голове.

— Ничего не происходит, — разочарованно сказал я, собравшись положить его на место.

— Вы совсем не слушали меня, молодой человек, — покачал головой Причалов. — Еще раз вам говорю, такого рода артефакты работают только на магии крови.

— А как же самый первый, тот, кто его нашел у себя в огороде? Он тоже окропил его кровью?

— Этого никто не знает, слишком давно это было, — пробубнил учитель. — В последние лет двести камень отзывается только так. Готовы? Если что, тут есть удобная софа.

Да что ж ты все время спрашиваешь, готов я или нет. Стою же здесь, не убежал еще ни разу, хоть ты вечно нудишь под ухом! И при чем здесь софа?

Пришлось снова вытаскивать кинжал, ведь порез на ладони уже затянулся. Мне хватило десять секунд, чтобы моя кровь оказалась на серебристой поверхности камня.

И самое удивительное, она мгновенно впиталась! Я только хотел спросить про это Причалова, как вдруг мир вокруг меня резко потемнел, потянув меня в самую бездну.

Глава 6

Тяжелый звук шагов гулко разносился в тишине коридоров. Две пары начищенных сапог двигались по истоптанному ковру, свернули в небольшой холл и остановились перед резной дверью.

Две пары глаз посмотрели друг на друга. Одна рука мягко надавила на ручку, и двое мужчин вошли в просторный кабинет. Он явно использовался для приема пациентов. Об этом свидетельствовало наличие удобной кушетки, ширма и большой шкаф с лекарствами.

— Лекарь Васильев? — грубый, низкий голос разорвал тишину.

— А? Что? — хозяин кабинета поднял голову, рассеянно глянув на незваных гостей. — У вас назначено? Сегодня вторник, у меня прием начинается только через сорок минут. Подождите в коридоре.

— Говорят, что вы, Антон Степанович, можете раздобыть особое снадобье. И не просто раздобыть, а еще и продать нужным людям. За большие деньги.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — звук сломанного карандаша потонул в приближающихся к столу шагах. — Я уважаемый лекарь. Это все гнусные инсинуации!

— Странно. А нам сказали иное. Если мы обыщем здесь все, что мы найдем? Незаконные рецепты, склянки с синей жидкостью и серебристый порошок, так?

— Я никогда таким не занимался! Это запрещено! — испуганно заблеял лекарь, быстро скосив глаза на стену, где висела картина с деревенским пейзажем.

— А еще мы знаем, что императору нездоровиться.

— Это медицинская тайна! Я не имею права вам ничего рассказывать, тем более про императора.

Скрежет кресла по паркету, надсадный скрип ножек.

— Один звонок в охранку, и вы сядете в сырую камеру на долгие годы. Разве вам этого хочется? Такой уважаемый лекарь!

— Что вам от меня нужно? — тихий вздох, смирившегося человека.

— Помощи, конечно. И даже не нам, императору, — шорох стали по кожаным ножнам. — Две капли синьки ежедневно очень и очень помогут нашему дорогому императору.

— Но зачем? Это не убьет его, только дезориентирует. Да и в таких количествах… — судорожный вздох и стук затылка о подголовник. — Я понял! Все понял! Две капли! Я все сделаю.

— Вот и славно. Приятно иметь с вами дело. Неделю-две, потом три. Все просто.

— Вы убьете меня, да?

— Зачем же убивать лекаря? Тем более такого талантливого, — треск столешницы, не выдержавшей удара ножа. — Вы нам еще пригодитесь. Если никому ничего не скажете.

— Не скажу.

— И мы не скажем. Вот и договорились.

Едва заметный кивок, шаги, щелчок