Из рода Бурого Медведя. Том 2 - Федор Анатольев

ты обзываешься?! — не выдержал я. — Хватит орать на меня.

— Потому что ты тупой, я тебя толкаю а ты тормозишь. Я тебе даю понять что чуть помедленней, а ты прёшь как баран вперёд!..

Ладно, я опять смолчал.

Мы снова взялись за станок. И наконец вытянули его из подвала окончательно. Ноги промокли и неприятно хлюпали, а руки уже устали его нести. Хотелось сказать, что надо передохнуть, но гордость не позволяла при таком враждебном отношении. Мы потащили станок дальше наверх. Тащили и тащили. Пару раз нам попадались преподаватели и тогда мы останавливались, что бы пропустить. Наконец втащили его на чердак.

Спустившись низ, я понял что ещё целых девятнадцать станков! Девятнадцать! То есть ничего по сути не сделано, а усталость у же появилась. Настолько они были неудобными в переноске.

Взяв спереди, я хотел было идти. Но Камнежабов меня одёрнул:

— Куда! Давай сзади.

— Сзади я только что прошёл четыре этажа, — возразил я. — На мне была большая часть веса. Теперь твоя очередь.

— Ты не умеешь идти спереди! — возразил он. — Давай сзади.

— Чёрт с тобой, — сдался я. — Давай…

Не хотелось с ним ссориться и всё повторилось вновь. Тяжёлый подъём, усталость в спине и руках. Его ругань. Но так как я разогрелся стало чуть полегче. Поднявши ещё два станка я твёрдо решил, что теперь уж точно потащу спереди.

— Давай назад, — опять скомандовал Славик Камнежабов.

— Нет, твоя очередь быть сзади!

— Ты думаешь спереди легко? — усмехнулся он своим большим жабьим ртом. — Да пожалуйста. Но не дай бог я ещё раз споткнусь по твоей вине… не дай бог.

Спереди тоже оказалось трудно, но по другому, были задействованы немного другие мышцы. Можно сказать я немного отдохнул. Но на третьем этаже чуть не случилось ЧП, когда мы тащили одиннадцатый станок, он чуть не улетел вниз. С трудом мы его удержали и минут пять спорили кто виноват.

— Ты виноват дебил, ты его дёрнул на себя…, — брызгал он слюной, разевая свою жабью пасть и тыкая в меня пальцем. — Нихера не можешь! За. ал меня уже немощный!

— Ты сам дебил! — кричал я в ответ. — Ты его не удержал! А на меня валишь… Оборзевший!

— Заткнись лучше криворукий!

— Я тебе сейчас в челюсть дам, язык свой поганый откусишь! — резко ответил я.

Последовало ответные угрозы переломать мне всё что можно, вплоть до убийства. На самом деле я не знал кто был виноват, но его напор, наглость и беспричинная агрессия не давали мне выбора. К тому моменту я стал выбиваться из сил и прилично вспотел. А он меня бесил всё больше и больше. Всё чаще меня посещали мысли о физическом насилии в отношении него. Мы продолжили ругаться переходя уже на откровенный мат и всё больше распалялись. И казалось драка была неизбежна.

Но…

Из кабинета выскочила преподаватель математики — женщина и немного нас остепенила:

— Хватит орать молодые люди, вы не в кабаке. Здесь культурное место! Так что не орите, а тем более матом! Ваше счастье что я не Питонов. Разве вам мало того что вы сейчас и так отрабатываете за поведение!? Так что тихо!

Вняв предупреждению, мы молча донесли станок до верха и стали спускаться вниз. Ещё восемь станков мы сделали ругаясь и матерясь но уже тихо, вдли от кабинетов и аудиторий. И вот осталось два «босса»: станки весом под пол тонны.

Взявшись за холодный металл я понял, что теперь это будет пытка. Следовало принести их первыми. Я встал сзади и на меня легло триста килограмм. Раз пять останавливался отдохнуть, чем вызвал очередные насмешки Камнежабова и мою окончательную к нему ненависть за его злой язык, поганый характер и мерзкую рожу. Но я молчал. Я решил ни с кем в универе не воевать. Врагов хватало и так, что бы ещё и это место превращать в поле боя.

Наконец это случилось и мы подняли последний станок, на чердак. Спина к тому времени почти отвалилась, руки как боле слабые мышцы отвалились напрочь. Лишь только по этому у нас не вышло с ним драки. Но неприятие между нами возникло, притом обоюдное. Как только ножки станка коснулись дубового пола, я тут же молча пошёл по своим делам. В спину мне не был не сказано ни слова, чему только обрадовался. Но с удовольствием заметил что в конце мой напарник-оппонент тоже устал и вспотел.

Я вывел из под навеса мотоцикл и отправился домой. Быстро переоделся. Запихнул в себя краюху хлеба и ломоть сыра, запил кефиром и поехал на тренировку.

Тренировка не шла, я слишком устал таская эти станаки. А ещё я понял что нервотрёпка, то есть ругань с Камнежабовым здорово подточила мои силы.

— Чего с тобой сегодня пил что ли? — спросил подозрительно Демьян.

— Не пью я, — резко сказал я. — Станки таскали с одним идиотом с подвала на четвёртый этаж… ругались всю дорогу и тяжело было.

— Понятно. Ну тогда тебе сегодня технику отрабатывать нельзя, испортишь. Видишь, тебя руки не слушаются. И если сейчас начнёшь заучивать, тело запомнит неправильную координацию. Так что я даже не знаю… может поработай на силу сейчас. На выносливость…

— Мне ещё вещи стирать срочно, — сказал я. — Может не надо.

Демьян подумал.

— Значит спина забита, бицепсы забиты, пальцы забиты, кисти забиты… ладно езжай домой. Я тоже сегодня подустал, на этих тренировках…

А потом я ещё стирал брюки. А затем вспомнил, что внизу висит ещё один костюм, на такие случаи. Ругнувшись про себя, я плюнул, достирал брюки и пошёл за вторым сменным костюмом.

Глава 30. Кадетский(3)

В кабинете Кадетского сидел Можарович. И Кадетский был ему не рад. Вот кто проторил к императору дорожку, вот кто исполняет все его прихоти по первому зову. Вот кто имеет блат в империи, и все блага от этого. Можарович вальяжно сидел на стуле, так словно это Кадетский пришёл к нему, а не наоборот. Из под синего кафтана торчало пузо. Ну что ты будешь делать! Бездарь, враль и хвастун. Всё на связях, на лизоблюдстве. Одевался Можарович словно он был купцом из пятнадцатого века, имел длинную рыжую бороду и посох с огромным магическим кристаллом на конце. Хотел наверно подчеркнуть свою приверженность к русской культуре и традициям…

Кадетский с трудом сдержался, что бы не засмеяться.

— С чем пожаловали Константин Гаврилович? — спросил Виктор Кадетский.

— Да всё с тем же Виктор Наумович. Как вы знаете, мы с вами занимаемся похожими делами…

О