Я умер и переродился шаманом-травокуром - Павел Журба

больше ничем иным, кроме этого весёлого занятия, но это было бы ложью: я всего лишь обезопасил себя очередным щитом. Настоящая магия, стоит упомянуть, и состоит только из защитных действий, потому как дать в рыло может каждый дурак, а вот защитить своё рыло - лишь редкий мастер.

— Просто я не поддаюсь беременным тёмным эльфам! — сказав это, я взял негодяйку за волосы и отбросил в угол. Я не учëл лишь одного: углы в карете расположены слишком близко друг к другу.

Я отхватил по морде каблуком и на полном ходу вывалился из кареты. Транспорт покатил к поместью, стоящему на небольшой возвышенности, ловко избегнув моего приятного императорского общества. Только вот кучера это обстоятельство нисколько не спасло: он продолжил вести карету к проклятому дому, невзирая на пропажу одного из его пассажиров.

«Как хорошо гипнотизировать людей! Они слушают тебя даже после того, как вы расстались, а между прочим, этим свойством не обладала ни одна из моих дам сердца... Зато обладает кучер. Неприятно вышло»

Я рванул к ограждению, поросшему терновником. Я был должен... Нет, обязан прийти первым и утереть Маргарите нос, который она мне расквасила всего минуту назад. И мне было решительно наплевать на тот неприятный факт, что я вывалился из кареты случайно, так ещё и из-за собственных действий.

Я прошёл сквозь неровный ряд кустов и подобрался к ограждению. Перелезть низенький каменный заборчик не составило для меня никакого труда, поэтому уже спустя пару секунд я находился на территории проклятого поместья и внимательно разглядывал каждую подозрительную пылинку.

Где-то за нестройной стеной из сараев громко ржали лошади и подвывал один знакомый мне кучер: мои спутники добрались до «Гарцующего осла» чуть раньше меня, что, впрочем, нисколько не удивительно, если учитывать, что они использовали животных, а я — ноги какого-то шамана-травокура.

— Итак! — громогласно воскликнул я, испугав небесные своды мощью молодого тенора. — Я ищу мастера по призыву демонов! Есть тут такой?

В глубине хозяйского дома что-то тихо зашуршало. Мне показалось, что этот необычный звук доносился из подвального помещения. Словно подтверждая мои мысли, из разбитого окна погреба послышался подозрительный гул, быстро сменившийся шёпотом, чем-то похожим на причитания плакальщиц.

Я призвал охотников на демонов повторно, прибегнув к самым ярким увещеваниям и эпитетам. Это мне ничуть не помогло, возможно, даже немного навредило: дом был нем, и, казалось, что горе явится к тому, кто рискнёт нарушить его мёртвый покой... Поэтому я умолк и направился к так называемому «постоялому двору».

Это было трёхэтажное здание с основательным каменным фундаментом и цветными витражными окнами. Многие из них потрескались, поэтому я мог рассмотреть сквозь тёмный зёв оконных проёмов детали быта и обстановку: сваленные в кучу столы, разбитую посуду, гору сваленных бутылок и оборванные куски дорогих нарядов.

Прежде чем войти, я уловил вкусный аромат трупа, — за дверью, открывающейся вовнутрь. Её доски так скрипели от натуги, что даже невнимательный гость мог бы понять, что на дверь навалилась чья-то жирная, смердящая гнилью туша.

В окне соседнего сарая мелькнуло что-то очень похожее на движение. Я встрепенулся и отправил в сторону подозрительного здания огненный шар. Странный домик с соломенной крышей разлетелся на куски, и от него осталось лишь основание — толстые, подпаленные балки.

«А это обещает быть интересным...»

С моих пальцев пошёл сизый дымок. Я нервно поправил волосы и закурил косяк от указательного пальца.

Глава 6

Набравшись смелости, я забрался в здание через оконный проём. Под моими ногами тотчас затрескались битые куски стекла. Как любитель чужой смерти, я не мог не заметить, что у входных дверей действительно лежал труп: огромный мужчина, облачённый в кухонный фартук, с пушистыми моржовыми усами, которые так любимы постаревшими романтиками. В руках он держал поварёшку. Я подошёл к его посиневшему телу и присел на корточки.

Труп представлял собой жуткое зрелище, впрочем, как и все мёртвые тела: окоченелый, обрюзгший и всеми брошенный.

— Причина смерти — отмирание клеток головного мозга...

Меня передёрнуло от той простой мысли, что на месте мужчины мог оказаться кто угодно: заклинания, пассивно действующие на способности организма, почти невозможно обнаружить человеку без магических способностей. Бедняга скорее подумает, что он слишком много работал и ему требуется отдых, а не о том, что ему нужно быстрее нестись к лекарю.

«Заклинание второго уровня. Действует незаметно, как паразит, и всего за пару дней лишает человека жизни. Вероятность — стопроцентная...»

Я почувствовал, что мою ментальную защиту прощупывают простенькой магической ладошкой. Повернувшись, я и вправду обнаружил, что над моим затылком нависла скрюченная кисть с длинными грязными ногтями — признак демонического вмешательства в плетение.

Я сделал вид, что не замечаю нависшей над собой культи, и прошёлся по комнате, стараясь не упускать противную руку из виду. Она шла за мной по пятам, куда бы я не направлялся: на кухню, залитую кровью и заваленную кусками человеческих тел, в гостиную, где были в кучу свалены курительную трубки, или же в туалет — смердящее фекалиями место, где, — я больше чем уверен, — не обошлось без демонического вмешательства.

За то время, пока я исследовал помещение, рука порядком устала и поэтому уже не пыталась скрыться. Я сумел рассмотреть её во всех деталях и вскоре пришёл к выводу, что это наблюдательное устройство принадлежит весьма сильному демону: уж больно чёрная у культи была аура.

Я уже намеревался поймать подлую лапку за самый чистый палец и закинуть её в сельский туалет, как тут...

— АААААААА!

Магда схватилась за веник и бросилась на меня с воинственными криками.

— Получай, уродина! Н-на! Что, мало?! — вместо того чтобы бить по культе, неловкая служанка с завидной мазохистам регулярностью лупила меня по хребту.

Рука, казалось, решила надо мной поглумиться и предпочла не убегать, а сообразить вокруг меня пару кульбитов и мёртвую восьмёрку. Горничная не могла попасть по ней, как ни пыталась, и только усугубляла моё подневольное положение парильщика.

— Стой! Погоди! — закричал я, когда уже не мог вынести пытки веником, и просяще поднял персты к небу.

— Не дёргайся, я почти её поймала!

Я убежал в туалет и заперся на три замка. Хитрая рука пролезла вместе со мной и теперь изрядно посмеивалась над ситуацией, иронично скрючивая пальцы.

— Эй, Магда! — заголосила Авдеева, по-видимому, только зашедшая в дом. — Ты нашла этого идиота-кучера? Проклятые лошади совершенно меня не слушают! Как будто каждой особе женского пола,