"Фантастика 2025-60". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Кипчаков Александр Заид Массани

– Хоффман, не стой без дела. Проверь тела…

– Я сам это сделаю, – прерывает Ксандер, щедро поливая кусок ткани водой из бутылки.

Кейд косится на него и втягивает воздух сквозь сжатые зубы, когда Рид принимается промывать его рану.

– Ладно. Одним делом меньше. Хэтти, на тебе капсула.

– Я сам проверю, – твердо произносит Ксандер, заставляя меня нахмуриться.

Больше не обращаю на них внимания, потому как Органа явно не терпится от меня избавиться, чтобы избежать засвидетельствования его человеческих чувств. Боится показывать на людях свою слабость? Понимаю, никто этого не любит.

Ксандер, в свою очередь, по каким-то причинам не желает подпускать меня к капсуле. Он узнал, кого в ней заперли?

Горло сдавливает от плохого предчувствия, и, если еще минуту назад я всеми силами хотела этого избежать, теперь ничто не остановит меня от того, чтобы добраться до истины.

Отворачиваюсь и медленно шагаю к капсуле, сосредоточив на ней все внимание. Ноги кажутся невероятно тяжелыми, постепенно замедляюсь и торможу в метре от цели, пораженно глядя на открывшуюся картину.

Внутри находится полностью обнаженная девушка, ее тело покрыто синяками в форме отпечатков ладоней и пальцев, это свидетельствует о том, что ее изнасиловали перед тем, как убить. Грудь и бедра в кровавых разводах и точечных гематомах, напоминающих отпечатки зубов.

Подношу ладонь ко рту, сдерживая тошноту.

Пожалуйста, пусть это будет не Эмер!

Спутанные и так же покрытые кровью темные волосы девушки свисают так, что полностью скрывают лицо, а по тому состоянию, в котором они сейчас пребывают, точный оттенок разобрать невозможно. Не думая, что делаю, замахиваюсь и с силой бью топором по стеклянной крышке гроба. По руке расходится вибрация, едва не вою от боли и с трудом удерживаю топор в онемевших пальцах. На поверхности капсулы остается только неглубокая царапина. Черт!

– Ксандер? – хриплю я, не узнавая собственный голос. – Ее можно открыть снаружи?

– Сейчас подойду, – в тот же миг отзывается он.

Судорожно вздыхаю, ощущая, как дрожат руки. Не могу оторвать взгляд от несчастной девушки, с каждой новой секундой находя на ее теле все новые следы бесчинств. Сейчас я всеми силами ненавижу тех, кто сотворил с ней такое, и борюсь с желанием выхватить из кобуры пистолет и высадить всю обойму в жестоких убийц. Жаль, что они уже мертвы.

Вздрагиваю, когда Ксандер проходит рядом, слегка касаясь моего плеча. Не отрывая от меня наполненного тревогой взгляда, он заводит руку между стеной и капсулой и производит какие-то манипуляции. Не в силах выдерживать столь пристального внимания в миг, когда испытываю запредельную душевную нестабильность, отворачиваюсь. Через плечо смотрю на Кейда, грудь которого теперь туго перебинтована. Он медленно надевает футболку и тоже наблюдает за мной. Сейчас я благодарна ему за то, что он не открывает рот и не комментирует происходящее, потому как уверена – всего одно неосторожное слово способно сорвать мне крышу.

Тихий щелчок возвещает о том, что капсула открыта. Сосредотачиваю на ней все внимание и уверенно шагаю вперед, хотя ничего подобного не испытываю и в помине.

– Давай, я? – мягко предлагает Ксандер.

Трясу головой, не желая перекладывать это на него. Даже миг неизвестности способен убить к чертям все мои нервные клетки.

– Я сама, – бормочу сдавленно.

Преодолеваю последнее расстояние, вместо двух шагов делаю не меньше шести, и поднимаю руку. Удивленно пялюсь на все еще зажатый в ладони топор. С трудом возвращаю его на поясную петлю и пробую снова.

Касаюсь холодных и склизких от крови прядей, краем сознания отмечая, как сильно дрожат пальцы. Не испытываю ни капли отвращения, меня переполняет жалость к несчастной девушке, несправедливо настрадавшейся в руках мразей, которые в разы хуже серых тварей. Теми руководит инстинкт, а что толкало этих на бесчеловечные поступки? Желание развлечься?

Человечество деградировало настолько, что сейчас я уверена – оно заслужило тех бед, что на него свалились. Но людям все мало, никаких выводов они не делают, продолжая методично уничтожать себя своими же руками.

Сдвигаю в сторону волосы мертвой девушки, открывая лицо, и с шумом выдыхаю, сдерживая всхлип.

– Это не Эмер, – произношу безжизненно и отхожу от капсулы, желая как можно скорее убраться от нее подальше. Смотрю сначала на Ксандера, затем на Кейда. – Я больше этого не вынесу, – признаюсь честно, наплевав на то, что с меня кусками отваливается маска вечной холодной сдержанности. – Сколько еще капсул эти садисты для нас оставили? Я не хочу заглядывать ни в одну из них. Если Эмер и остальных поймали, они мертвы или скоро будут.

– Согласен, – резюмирует Ксандер.

Кейд тоже кивает.

– Значит пойдем максимально быстро. Но, Хоффман, будь готова, если твоей подружки и ее прихвостней не будет в безопасном месте, искать мы их не станем.

Отвожу взгляд и смотрю в светлеющее за окном небо. Как бы мне не хотелось это признавать, Кейд прав. Нет смысла гоняться за трупами. Сейчас ничего иного, кроме как надеяться на то, что они живы, нам не остается.

Протягиваю руку Ксандеру, и когда он сжимает мою ладонь, заявляю решительно:

– Давайте убираться отсюда.

Глава 11

Органа в тысячный раз недовольно бурчит что-то неразборчивое чуть ли не в самое ухо. Раздраженно морщусь, пихаю его локтем и рычу едва слышно:

– Отодвинься.

Он шипит от боли, и я тут же жалею о своей несдержанности ровно до того момента, пока он не открывает рот.

– Полегче, Хоффман, если и эта футболка пропитается кровью, стирать сама будешь.

– Вот еще, – фыркаю я и сразу понижаю тон. – Хватит пыхтеть мне в затылок, я это ненавижу.

– Да не нужен мне твой затылок, я ничерта не слышу, можешь подвинуться?

– Куда?

– Тихо! – шикает на нас Ксандер, занявший самую удобную наблюдательную позицию.

Воспользовавшись тем, что он сам заговорил, Кейд спрашивает:

– Ну? Что там?

Рид оборачивается и окидывает нас хмурым взглядом.

– Если вы хоть минуту помолчите, возможно, я что-нибудь и услышу.

Кейд отмахивается, случайно, а может, и нет, задевая мое плечо.

– А видно-то что? Не смотри так на меня, Хоффман, я не специально.

Ксандер шумно выдыхает.

– Вы как дети, – выдыхает он и просит, снова отворачиваясь. – Ведите себя тише. Похоже, они заканчивают.

Кейд раздраженно сопит мне в затылок, сцепляю зубы, сдерживаясь от того, чтобы снова не пихнуть его локтем на этот раз в живот.

Полчаса назад, когда он сообщил, что до места, где они оставили вторую часть группы, не больше двадцати минут быстрым шагом, это и случилось. Мы налетели на очередной патруль, уже пятый на пути от второй капсулы. И каждый из них находился в непосредственной близости от очередного цилиндрического гроба. Ксандер настоял на быстрой проверке, ни в одной из которых я, к счастью, не принимала участия. Три капсулы оказались заняты трупами незнакомцев, две – пусты.

Пятый патруль оказался самым многочисленным из всех и вооруженным более основательно. Если бы Ксандер не оттолкнул меня в сторону, я обязательно поймала бы пулю, которая раскрошила и без того неприглядного вида штукатурку на стене. О бесшумности можно было забыть.

Завязалась перестрелка, но она продлилась считанные секунды.

Двери одной из ближайших лабораторий вынесли твари, очевидно, попавшие в нее через окно. Они ворвались в коридор сплошным серым потоком когтей и зубов, сметающим все на своем пути. Повезло, что все произошло в двух шагах от лестницы, на ней мы и засели, но дальше не продвинулись, потому как восточники с чего-то решили забаррикадировать выходы на остальные этажи. С остатками патруля разобрались твари, и прямо сейчас они пожирают добычу за дверью, по другую сторону которой находимся мы.

Кейд должен контролировать лестницу, чтобы вовремя отреагировать, если сверху кто-то покажется, а не раздражающе дышать мне в затылок. Ксандер, как самый высокий из нас, наблюдает за происходящим в небольшое запыленное окно в верхней части двери. А я закипаю от необходимости этой вынужденной передышки, да и от безответственности Органа тоже.