Охотник 6: Реквием - Александр Робский

Артём нашёл во «Дворце Чудес» и в данный момент использует для создания личной армии состоящей из искусственной «Иной Расы». Значит, вот кому нужно говорить «спасибо» за столь ценные данные. И эти учёные не просто знают язык Первых «Первородных». Они владеют им в совершенстве! Ведь одно дело управлять «Мирозданием», где ты задаешь команды на языке «Первых Первородных», а другое дело говорить на нём и делать записи.

В лаборатории, помимо Ликов и Десниц, возникло человекоподобное существо, состоящее из лазурной энергии. И Артём с Самюэлем последовали именно за ним.

— Самюэль, подойди!

По центру помещения, возвышаясь, словно пирамида, установлено подобие пьедестала, где свои безумные опыты проводит дымчатое человекоподобное существо.

— Дядя, прошу меня простить за столь наглое опоздание.

— Да всё нормально. Можешь не переживать!

Самюэль поднялся по ступеням, оказавшись на вершине пьедестала, на котором, помимо Силифа, находиться ещё та самая женщина, что всем видом даёт понять, будто бы она мертва… но вот её глаза, в которых закручивается серый туман, говорят об обратном. Так же она выглядит как мумия, которая вот–вот обратиться в песок.

Лежит Лилит наподобие хирургического стола, а рядом с ней расположились разного рода инструменты для вскрытия мертвецов.

— Здравствуй, племянник, — кивнул Силиф.

— Здравствуй, Дядя, — на секунду приклонил голову Самюэль, — Ты хотел меня видеть?

— Да… я хотел поговорить! — он закрыл собой тело женщины и облокотился спиной на операционный стол, — Ты не думаешь, что Мироздание в последнее время ведёт себя странно?

— Он всегда так себя ведёт.

— Да, ты прав. Но я про другое… такое чувство… что он хочет нас покинуть.

Самюэль дрогнул, а в его памяти наверняка возник диалог о том, что Мироздание хочет отдать ему свои силы… но… что дальше⁈ Это ведь означает, что отец всего живого сложит бразды правления и просто покинет дом «Иной Расы».

— Не знаю, — солгал Самюэль, — Как по мне: всё, как и обычно.

— Ты с ним говорил?

— Да. Вчера утром.

— И как он себя вёл?

— Как и обычно. Я же уже сказал!!!

Секундная нотка гнева выставила Самюэля не в лучшем свете и заставила Силифа на мгновение задуматься.

— Ладно, извини! — стал голос дымчатого весёлым и звонким, — Сам не знаю, почему начал тебя расспрашивать… эх… хотя знаю. Просто я переживаю за отца. Но да ладно. Забудь. Я позвал тебя по другой причине, — он наконец–то отошёл от стола и открыл вид на мёртвую женщину, — Взгляни на неё.

Самюэль встал поближе к столу, наконец–то заметив не только инструменты по вскрытию, но и чашу… заполненную белыми червями, которые мерзко извиваются и раскрывают рот, что больше напоминают круглую мясорубку.

— Что это⁈… — ужаснулся Самюэль.

— Это — жизнь! — сказал Силиф загадочным голосом, — Стоило мне сделать надрез, как из её плоти полезли эти странные черви. Она порождают жизнь, но её тело мертво… просто сумасшествие! Да?

Самюэль вытянул руку, желая прикоснуться к червям. Он хотел рассмотреть их поближе.

— Нет! — схватился Силиф руку племянника, сумев остановить момент касания, — Лучше не стоит. Эти черви не так просты.

— В каком смысле?…

— Они паразиты, а так же эволюционная форма жизни.

— Чего⁈ — усмехнулся Самюэль, — Черви⁈ Эволюция жизни⁈… Я тебя не понимаю!

Силиф тяжело вздохнул, поднял правую руку и щёлкнул пальцами.

— Крангель! Мальчик мой, объясни нашему гостю доступными словами, что мы с тобой обнаружили.

И в туже секунду на вершине пьедестала возник Десница, который очень сильно отличался от своих собратьев. Место крыльев, двух пар рук и лица, скрытого во тьме капюшона, перед Самюэлем предстал молодой блондин в белом балахоне. Его глаза полностью золотые, словно в них залили жидкое золото, а на лице можно заметить добрую улыбку.

— Это мой подчинённый — Крангель. И он же моя правая рука во всех вопросах.

— Да, я его помню.

Артём остолбенел, а в его мыслях возникло куча вопросов, которые он тут же унял. Ведь сначала нужно досмотреть воспоминания, а уже только потом строить свои теории.

— Почему он выглядит как человек? — спросил Самюэль, явно удивившись тому, в каком именно образе предстал Десница.

— Это мой эксперимент. Мы же хотим, что бы люди стали нам ровней. Да? — на этот вопрос, Самюэль кивнул, — Ну так вот! Я нашёл способ, как Десницы могут вселяться в человеческие тела. Они будут направлять людей, и искать среди них достойных, дабы те направили род человеческий к великим свершениям.

— Вселяться⁈ — опешил Самюэль,

— Верно. Прямо как это делаешь ты и твои собратья. Вы даёте людям магию, а взамен, среди них может возникнуть ваш избранник. И такими методами вас практически невозможно убить. Даже и не думал, что у ветвей «Гидросиля» может быть подобный эффект. Это завораживает.

В Самюэле, как и в других Богах «Среднего Мира», кроме Рэй, есть полноценные ветви Гидрасиля. И когда Первородные дают свою силу людям, то от этой ветви отламывается кусочек, что и дарует их подданным магию, а так же разного рода паранормальные способности. И отломанный кусок со временем восстанавливается, так что Боги не ослабевают из–за подобного фактора передачи. И да, именно так в Артёма попал кусок ветви «Гидрасиля» Самюэля, который смешался с кусочками ветви «Гидрасиля» Вильдрифа. Из-за этого возник эффект поглощения и теперь Артём становиться новым «Безымянным Богом».

По рассказу Самюэля, в Рэй и Вильдрифе нет полноценных ветвей. Точнее, что бы их создать, частицы ветвей добыли из очищенной крови Богов. С одной стороны — в них всё же есть ветвь «Гидрасиля», а с другой — это куски от всех ветвей, что обрели новую полноценную форму.

— Здравствуйте, господин Безымянный, — поклонился Крангель, — С вашего позволения, я начну рассказ, — подошёл он к столу с женщиной и чашей с червями, — Первое — перед нами совершенно уникальный организм, у которого нет названия и аналогов. Мы видим такое впервые. Она мертва… но стоит сделать надрез, как рана вмиг исчезнет. Тоже самое происходит, если отрубить ей конечности. Они отрастут заново.

— Так она жива, или нет⁈

— Сложно сказать, — призадумался Крангель, — Фактически — нет, но в теории — да! И на то есть одна догадка.

Крангель взял со стола подобие скальпеля, следом навис над женщиной и выпрямил одну из её рук.