Охотник 6: Реквием - Александр Робский

Эта сцена прекрасно показала то, что даже великий «Безымянный Бог» не совершенен. Он тоже может утонуть в собственных пороках.

— Всё так!… — стал голос мальчика тише, а его взгляд упал на площадь, — Я купался в славе и любви, а когда понял, что могу это потерять, то промолчал… остался в стороне. Это был для меня урок, который я запомнил на всю жизнь. Иногда нужно идти против своих принципов… забыть о том, что важно тебе одному, и вспомнить, что добро нужно дать всем и каждому.

— Тоже глупо! — рассмеялся Артём, — Быть эгоистом — не преступление. Мы все такие. Но вот в чём дело… если ты эгоист только для себя одного — это плохо. Но в тоже время всех не спасти. Нужно думать только о тех, кто рядом с тобой. Вот посмотри на них, — кивнул Артём в сторону «Иной Расы», — Они дали тебе любовь и славу… только тебе одному. Но что дальше? Утонув в их признание, ты бы стал никем… пустышкой! Если и добиваться своей цели, то ради кого–то одного или небольшой группы, а не только ради себя любимого или всех и каждого.

— Ты прав, — улыбнулся мальчик, — И я рад, что мы мыслим одинаково. Идём дальше?

— И это всё? — Охотник вновь оглядел «Иную Расу», — Хотя можешь не отвечать. Я уже всё понял. Даже после слов Корона и Тьмы, они будут поступать по-своему. Чёрт! Да этот город самый настоящий рассадник анархии.

— То, что последует дальше, будет иметь последствия для всех миров. Этот день стал точкой к неминуемому закату «Иной Расы», который мы чудом смогли обойти… точнее… от нас осталась лишь горсть…. — он поднял правую руку и щёлкнул пальцами, — Идём дальше.

Реальность изменилась, нарисовав длинный чёрно-белый коридор, по которому молча, и в полном одиночестве, идёт Самюэль.

Видно, что Безымянного пожирают сомнения. Он не понимает, чего на самом деле хочет. Всего лишь одна сцена на площади заставила его задуматься о многом. И сейчас, по всей видимости, он хочет спросить совета.

Безымянный остановился, резко повернул направо и прямо перед его взором, в мраморной стене, образовалась дверь из потоков чистого света.

Проход открылся, и Самюэль оказался в огромной комнате, которая погрязла в белых нитях. И здесь царствует яркий свет, невзирая на то, что окна отсутствуют, как и посторонние источники света.

У одной стены расположился широкий чёрный стол, забитый кипой бумаг и книгами, а так же там есть чернильница и золотое перо. В другом углу обосновалась широкая кровать из золотых покрывал, а подушки выглядели так, словно их сделали из облаков. Возле потолка, до которого аж тридцать метров, парит в невесомости человекоподобное существо, состоящее из потоков чистого света. От его тела исходят белоснежные нити, из которых он сделал себе длинный плащ, а его поза выглядит так, словно он лежит на твёрдой поверхности.

Роскошью тут и не пахнет. Всё выглядит так, словно это комната затворника.

На полу можно увидеть скомканную бумагу с перечеркнутым текстом. Словно здесь живёт не властитель всей жизни, а горе автор, который зашёл в тупик и не знает, как продолжить свой роман.

— Господин! — встал Самюэль на одно колено и опустил взгляд, — Я прошу прощения, что потревожил вас. Надеюсь, я вам не помешал?

— Как видишь, нет… — лениво ответил Мироздание, — Что тебя гложет, Самюэль?… Дай угадаю… ты переоценил ценность человеческой жизни?

Плечи Безымянного дрогнула, а глаза широко раскрылись.

— Наконец–то ты начинаешь смотреть на ситуацию под нужным углом, — Мироздание опустился на пол и подошёл к Безымянному, — Правильно, ставь свои желания превыше всего. Поверь, так будет только лучше.

— Господин… почему вы так недолюбливаете людей? Да, вы их не создавали, но вы помогли в их сотворение.

— Я разочаровался, мой дорогой Самюэль… люди… они не совершенны… их обещания — это пустота, их желания и самопожертвование — это смерть. Дай им свободу, и ты увидишь, что «Иная Раса» по сравнению с людьми — это неотёсанные дети.

— Вы так же думаете и про меня?… Я ведь тоже был человеком. Я могу поменять свой облик, но суть моя останется всё той же.

Мироздание протянул руку, положил пальцы на подбородок Самюэля и поднял его лицо вверх.

— Ты особенный, Самюэль. И скоро ты это поймёшь. Настанет час, когда именно перед тобой будут приклонять колено и называть господином всего сущего. Просто дождись этого момента и не нарывайся на неприятности.

— Что⁈… — опешил Безымянный, — В каком смысле?… О чём вы?…

— Я скажу это лишь тебе, Самюэль, — его голос стал тише, — Я передам тебе все свои силы. Ты заберешь то, что и властвует над всем. И тогда, ты сможешь решать: кто должен находиться на вершине, а кто неминуемо канет в пропасть. Но знай — середины не существует. Это всё миф.

Артём заметил, как Самюэль впал в глубокий восторг, но в тоже время его уста сокрыли правду.

— Серьёзно? — удивился Артём, — Ты не сказал ему про Негу?… На сей раз тебя ослепила алчность!

— Мы поклялись, что про шестиглазую женщину умолчим. Точнее, не будем говорить, пока не разберёмся в происходящем. Все был удивлены двум вещам: рисунку на потолке и загадочной мёртвой особе. Мы поняли, что Мироздание и Тьма что–то скрывают, поэтому было принято решение ненадолго умолчать о находке. Но я хотел ему рассказать, честно… но его слова… они поглотили меня. Я не слышал в его голосе ложь, лишь правду. Решать то, кому возвыситься, а кому пасть. Это ведь то самое, что я и желал. С этой силой я мог добиться равенства. Поэтому да… алчность взяла вверх. Но всё это было ради блага! У меня нет, и никогда не было, злых умыслов!

— Ага–ага… так я тебе и поверил! — Артём сел на корточки и сощурил глаза, внимательно присмотревшись к лицу Самюэля, — Тебе не хватает внимания? Любви? Или же ты желаешь власть, и только её?…

— Если бы я желал власть, то первым делом убил именно тебя… того, кто пожирает мои силы и становиться новым «Безымянным Богом»! Любви?… Да, наверное, я хочу, что бы меня любили. Даже не так. Я жажду признания. Так бы я