Двадцать два несчастья - Данияр Саматович Сугралинов

+1 час 12 минут к продолжительности жизни.

Буквально с каждым шагом к моему существованию прибавлялись секунды, и к моменту, когда я добрался до места работы, обновленный прогноз почти откатился к вчерашним значениям:

Прогноз продолжительности жизни уточнен: 9 дней 21 час…

Девятая городская больница Казани производила приятное впечатление даже на мой искушенный взгляд. Светлое, оранжевое, как апельсин, ухоженное здание с современной пристройкой, обновленной, но сохранившей черты старой архитектуры, а внутри — аккуратные коридоры с ровным, блестящим линолеумом, свежая покраска стен в мягкие, теплые тона. В воздухе ощущался легкий запах чистоты и антисептика — спокойный, внушающий доверие и уверенность в порядке.

В коридоре меня перехватила медсестра — полная женщина лет пятидесяти с чересчур короткой стрижкой и выражением вселенской усталости на лице.

— Епиходов, тебя уже Ростислав Иванович обыскался. — Она окинула меня неодобрительным взглядом. — Ждет у себя.

Хмыкнув (не по субординации обращается!), я кивнул и направился к кабинету заведующего хирургическим отделением. Внутри уже вовсю разворачивался спектакль. Ростислав Иванович Харитонов, грузный мужчина с одутловатым лицом и властными манерами, расхаживал по кабинету, как беспокойный и встревоженный боров в овраге. Напротив него сидел Михаил Петрович — худощавый, подтянутый, с сединой на висках и умными глазами за стеклами очков.

— А, явился! — Ростислав Иванович резко повернулся в мою сторону. — Для особо одаренных: рабочий день в нашей больнице начинается в восемь, а не когда вздумается. Хотя… — он сделал паузу и криво усмехнулся, — тебе это скоро не понадобится.

Михаил Петрович слегка покачал головой, давая понять, чтобы я не ввязывался в конфликт.

— Извините за опоздание, — ровно ответил я и, хоть опоздал всего на пять минут, решил не нагнетать обстановку. — Больше не повторится.

— Много чего у тебя не повторится, Епиходов. — Заведующий скривился, словно проглотил лимон. — Приказ о переводе подписан. С сегодняшнего дня ты в распоряжении отделения неотложной помощи. Будешь все время, пока идет служебное расследование. Там тебе самое место — где решения принимают быстро, а ошибки… впрочем, о твоем таланте к ошибкам нам всем хорошо известно. Надеюсь, недолго тебе осталось в медицине. Да и вообще на воле.

Я промолчал, хотя в голове крутилась пара весьма язвительных ответов. Московский хирург, Сергей Николаевич Епиходов, мог позволить себе поставить на место зарвавшегося начальника. Но казанский Серега Епиходов с его историей и репутацией…

— Ростислав Иванович, — спокойно вмешался Михаил Петрович, — мы договорились о временном переводе. Да, в отделении неотложной помощи сейчас кадровый голод, но давайте рассматривать это как возможность для Сергея… э-э… реабилитироваться.

Харитонов фыркнул.

— Реабилитироваться? После трех летальных исходов за месяц? — Он покачал головой, глядя в мою сторону. — Я бы на твоем месте, Епиходов, уже писал чистосердечное признание и заявление об уходе. Но твое счастье, Мельник питает странную привязанность к твоей семье. — Он повернулся к Михаилу. — Ты же понимаешь, Петрович, что берешь на себя всю ответственность?

— Понимаю, — кивнул тот. — Но… ты ж понимаешь. Не могу иначе.

Харитонов скептически хмыкнул.

— Ну, твоя шея. Документы я подписал. — Он махнул рукой в сторону двери. — Забирай своего… протеже. Век бы его не видеть!

Мы вышли в коридор, и я почувствовал, как напряжение постепенно отпускает. Михаил Петрович вздохнул и покачал головой.

— Ты выбрал не лучшее время для опоздания, Сергей. Харитонов только и ждет повода, чтобы окончательно тебя уничтожить.

— Спасибо за поддержку, — искренне поблагодарил я. — Но почему он так настроен против меня?

Михаил Петрович окинул меня странным взглядом.

— Ты действительно не помнишь? Или это такой способ делать вид, что ничего не произошло?

Я пожал плечами, решив не уточнять. Пока у меня слишком мало информации о прошлом этого тела.

— Ладно, — Мельник потер переносицу, — идем в отделение. Познакомлю тебя с командой.

— Михаил Петрович… — Я качнул головой на душевую. — Мне бы помыться сначала, а? А то дома воды горячей нет.

Принюхавшись, он поморщился и кивнул:

— Давай мойся. И это… Не торопись, тщательнее…

Глава 5

Отделение неотложной помощи встретило меня привычным хаосом: медсестры сновали с капельницами, санитары перевозили пациентов на каталках, где-то вдалеке кричал ребенок, а возле поста дежурной медсестры толпились родственники больных, наперебой требующие информации.

— Добро пожаловать в сердце нашей больницы, — с тонкой улыбкой произнес Михаил Петрович. — Здесь ты либо научишься думать и действовать вдвое быстрее, либо… впрочем, других вариантов у тебя больше нет.

Мы прошли мимо смотровых боксов, где за занавесками врачи осматривали пациентов. Попасть в неотложку для многих докторов понижение. Для хирурга особенно. Но не в моей ситуации было возмущаться. К тому же… чем черт не шутит, может, за счет прежних навыков удастся восстановить репутацию Сереги… если раньше тело не откажет.

— Коллеги! — Михаил Петрович хлопнул в ладоши, привлекая внимание персонала, окучивавшего пост. — Представляю нового члена команды — доктора Сергея Николаевича Епиходова. Временно переведен из хирургии, но, надеюсь, задержится у нас надолго. А может, и насовсем.

Я окинул взглядом новых коллег. Высокий мужчина с залысинами и легкой щетиной — лет сорока, с усталыми глазами и слегка циничной улыбкой. Рядом с ним две девушки, настолько похожие друг на друга, что я не сразу сообразил, что это близнецы. Чуть поодаль — эффектная брюнетка с ярко-красной помадой на раздутых от гиалуронки губах, осматривающая меня с нескрываемым любопытством. И, наконец, невысокая полная женщина постарше со сжатым в куриную гузку ртом и самым скептическим выражением лица, какое я когда-либо видел.

— Олег Бойко, — представился высокий, коротко кивнув. — Мы, кажется, уже пересекались… в курилке.

Он явно оставил при себе подробности нашей встречи, за что я был благодарен.

— Сестры Ольшанские, Кира и Мира. — Михаил Петрович указал на близнецов. — Наши анестезиологи. Тандем, который спасет вас даже от самой сложной интубации.

— Я Кира! — одновременно сказали девушки, засмеявшись.

— Не обращайте внимания, — продолжил Михаил Петрович, — они постоянно так шутят. Полгода работаем вместе, а я до сих пор не могу их различить.

— Эльвира, — представилась симпатичная молодая брюнетка с бейджем «Гизатуллина Э. М.», протягивая руку. — Медсестра экстренного приема. Наслышана, Сергей Николаевич. — Она улыбнулась, но резиновая улыбка не достигла ярко накрашенных глаз.

— Галина