Тактик 8 - Тимофей Кулабухов

class="p1">— Это называется «завоевание сердец и умов», — мягко усмехнулся я. — Куда надёжнее, чем завоевание мечом. Война закончится, Хрегонн, а жизнь продолжится.

Уже назавтра выяснилось, что городской Совет не просто согласился, но и проявил деловую хватку.

Утром они явились в ратушу, Отто и пара советников — Глава гильдии торговцев и Глава гильдии строителей.

— Герцог, мы обсудили Ваше щедрое предложение, — начал торговец, человек с цепким взглядом и мозолистыми руками, которые выдавали в нем того, кто сам начинал с самых низов. — Город благодарен Вам. Но у нас есть встречное предложение. Или, скорее, дополнение.

— Я слушаю, — я скрестил руки на груди, с интересом ожидая, что они придумали.

— Вы и мы, то есть мы все вместе, собираемся извлечь тысячи тонн грунта, — продолжил глава гильдии строителей, коренастый мужчина с обветренным лицом. — Куда Вы собираетесь его девать? Просто свалить на берегу? Это создаст новые проблемы.

— У меня есть несколько идей. Например, оборонительный вал, два вала у Северного и Южного моста, дополнительная защита, — уклончиво ответил я.

— Это не такие большие объёмы грунта. А остальное?

— Не знаю, но судя по вашему подходу, у вас есть какие-то идеи. А?

— Да, они у нас есть. Позвольте нам предложить, — вмешался советник. — К югу от города есть обширные болотистые низины. Они портят воздух, являются рассадником комарья в тёплое время года и мешают расширению пригородных территорий, размещению ферм. Если мы используем извлечённый грунт для того, чтобы засыпать эти болота, мы убьём двух зайцев одним выстрелом. Избавимся от грунта и получим новые, пригодные для заселения земли. Что-то нам подсказывает что как бы ни пошла война, будут беженцы, а мы сможем их принять.

Я мысленно усмехнулся. Прагматично. Даже в такой ситуации как война вокруг, они думают на несколько шагов вперёд и о выгоде для своего города. Это вызывало уважение. Они не просто сидели и ждали, пока я решу все их проблемы, за ночь они явно посовещались и искали выгоду для «общего дела». Мда… Надо помнить, что слово «республика» переводится как «дело народа».

…

— Это разумно, — кивнул я. — Я согласен. Давайте согласуем действия наших магов и ваших подрядчиков. Организуйте повозки и рабочих для перевозки грунта. Это потребует дополнительных расходов?

— Мы всё берём на себя, — быстро ответил глава гильдии торговцев. — Гильдии выделят средства. Новые земли окупят эти вложения сторицей, когда мы сможем получить аренду с сельскохозяйственных земель.

Вот оно что. Они не просто хотели осушить болота. Они уже делили шкуру неубитого медведя, планируя, как будут застраивать и продавать новые территории. Эти ребята были настоящими капиталистами в средневековом антураже.

— Хорошо, — я кивнул, принимая их условия. — Договорились.

Когда они ушли, довольные собой и заключённой сделкой, я посмотрел на Мурранга, который всё это время молча стоял в углу кабинета:

— Ну, что скажешь?

— Скажу… Может, мы им предложим вырубку леса и выравнивание территорий?

— Не можем. Заносим хвосты, готовимся к рейду.

— Какой-то замок? Доберёмся до замка Гуго?

Я криво улыбнулся. Да, с замком Гуго была загвоздка, он был в лесистой части провинции. Взятие его было не невозможно, а не целесообразно, слишком много сил для переброски войск, слишком долго-далеко.

В итоге, замок будет пустым. Да и Гуго там уже нет, он теперь покоится в живописном пригороде. На кого мне охотиться, на его полоумную (если верить слухам) вдову?

— Нет. Мы начинаем большую игру. Выдвигаемся на запад.

— На запад? — сдвинул густые брови гном. — Но столица Бруосакса на востоке.

— Нормальные герои… Короче, есть у меня одна идейка. Но пока ничего говорить не буду и ты не говори никому.

— Это само собой.

Я смотрел, как за пределами ратуши, уже выстраивались очереди из горожан, желающих записаться на работу.

Мужчины, женщины, подростки — все хотели внести свой вклад и заработать.

Да, строительство — это непросто. Но, чёрт возьми, оно того стоило. Это было куда приятнее, чем просто смотреть на горы трупов. Это было рождение чего-то нового. И я рад был принимать участие не только в войне.

* * *

Перед сражением мы развернули громадный лазарет и это, чёрт подери, себя оправдало. Зданием мы выбрали тёплый склад столярного сырья (досок), потому что его одобрил Зальген.

Просторный зал, обычно служивший для хранения и торговли, сделок, теперь был заставлен рядами коек, а воздух, некогда пахнувший сосной и воском, пропитался резким запахом антисептических трав, крови и страдания.

В центре зала, на импровизированном операционном столе, лежал Хайцгруг.

Мой лучший командир, яростный и безрассудный, который пережил такое невероятное превращение. Из рядового убийцы в банде в неблагополучных пригородах Пьённистара, в лидера, офицера и орка, способного контролировать свои эмоции и использовать голову не только для того, чтобы есть, а думать.

Массивный орк, казавшийся несокрушимой скалой, сейчас выглядел беспомощным и уязвимым. Его могучая грудь впала, тяжело вздымалась, дыхание было хриплым и прерывистым, кожа стала землистой.

В плече, там, куда угодил арбалетный болт, зияла уродливая рана. Края её были чёрными, словно обожжёнными, и от раны исходила едва заметная, тошнотворная аура тёмной магии.

Вокруг стола собрался необычный консилиум.

Главный медик Зульген, суровый орк с добрым сердцем и ловкими руками, только что закончил осмотр и мрачно качал головой. Рядом с ним стоял Фомир, который в задумчивости перекатывался с пятки на носок.

Он держал амулет, похожий на переплетение мелких веточек, а от него исходило мягкое свечение, которое маг направлял на рану орка.

Капелька пота стекала по виску мага, он что-то бормотал себе под нос — обрывки заклинаний, которые должны были закрыть рану, очистить её от инфекции и срастить ткани.

Но ничего не происходило.

Золотистый свет касался почерневшей плоти и бессильно рассеивался, словно её сдувало.

Рана не затягивалась. Наоборот, казалось, что чернота медленно расползается как хищное насекомое, пожирая здоровую ткань.

Фомир раз за разом повторял заклинания, вкладывая в них всё больше силы, но результат был нулевым. Его магия, способная исцелять самые страшные раны, здесь была бессильна.

В стороне, скрестив на груди костлявые руки, стояла Бреггонида Грибница. Старая ведьма, окружённая своими молчаливыми ученицами, наблюдала за тщетными усилиями Фомира с откровенной насмешкой на морщинистом лице. Она не произносила ни слова, но её презрительная ухмылка говорила громче любых слов.

Она наслаждалась провалом своего вечного соперника, главы «официальных» магов.

Я стоял в тени, наблюдая за этой сценой.

Через Рой я чувствовал состояние Хайцгруга. Жизнь, которая горела в нём ярким пламенем, подвергалась атаке тьмы.

Проклятие, которым был заряжен болт, а это было определённо проклятье, мы много раз его видели на