Тактик 8 - Тимофей Кулабухов

и ярости, быстрее и успокаивался. Теперь он, полностью невозмутимый, уже отдавал приказы патрулям, осматривающим периметр.

Мои телохранители-орки, которые не могли защитить меня из-за работы магического купола, стояли чуть поодаль. С непривычным выражением на лицах глядя на своего командира, который только что лично сразил вражеского герцога. Кажется, их мир немного пошатнулся.

Через Рой я ощущал общую усталость и лёгкое опустошение армии.

Победа была полной, сокрушительной, но потребовала множества усилий.

И она отнимала жизни.

— Мурранг, — мой голос прозвучал хрипло и устало. — Могу я тебя озадачить? Собери похоронные команды. И своих, и чужих. Всех.

Гном-полукровка кивнул, не задавая вопросов. Он видел достаточно битв, чтобы понимать — мёртвые уже не враги.

— Разделим их?

— Конечно. Для наших — одна братская могила. Для солдат Гуго — другая. Никаких свалок из тел. Давай сделаем всё как положено.

Гномы, пусть и квизы, то есть с примесью негномьей крови, хотя конкретно эти квизы пользовались колоссальным уважением, в любом случае любили порядок.

Хайцгруг, наш яростный и азартный орк, сейчас лежал без сознания. Рядом с ним, весь покрытый какой-то копотью от магических зарядов и огня, перетаптывался Гришейк, а над раненым колдовали медики.

Бреггонида, чья магия страха немало помогла в этой битве, лично осматривала его раны. Жив. Это главное. Остальное поправимо.

Победа — это не только триумф.

Это ещё и ответственность. Ответственность за живых и за мёртвых.

И сейчас, глядя на это поле смерти, я понимал, что следующий мой шаг будет не менее важен, чем любой тактический манёвр в бою. Он определит, кто я такой в глазах этого мира — очередной удачливый головорез или лидер, способный не только разрушать, но и созидать.

Когда я спустился со стены во внутренний двор, меня уже ждал Фомир. Главный маг Штатгаля выглядел измотанным, его мантия была покрыта пылью, а под глазами залегли тени.

— Рос, — он кивнул, пропуская мимо себя санитаров, несущих раненого. — Я слышал твой приказ. Ты серьёзно хочешь хоронить их с почестями? Ну, я врагов имею в виду?

— А ты хотел как? В яму их закидать?

— А что не так? Они не наши павшие.

— Они были солдатами. Они выполняли приказ.

— Они пришли нас убивать! — в голосе Фомира прорезались циничные нотки. — Они пришли пытать раненых и насиловать жителей Вальяда. Не думаешь о мести, подумай об их чести!

— Мы все позаботились об их чести, когда разгромили их под стенами.

— Предлагаю более рациональный подход. Сжечь. Быстро, дёшево и гигиенично. А пепел — по ветру. Экономия на камнях, на земле, на времени.

Я посмотрел на него. Понимаю его логику. Он мыслит, как практик, для которого мёртвый враг — это просто биологический материал, который нужно утилизировать. Но я мыслю иначе.

— Нет, Фомир. Мы не будем так делать. Мы похороним их, как солдат.

— Рассчитываешь, что они в своё время поступят с нами так же?

— Нет, я рассчитываю эту войну пережить, — мягко усмехнулся я в ответ.

В этот момент к нам подошёл Хрегонн. Его лицо, обычно непроницаемое, выражало что-то вроде мрачного удовлетворения. Он слышал наш разговор.

— Босс прав, Фомир, — неожиданно произнес он своим низким, рокочущим голосом. — Я видел, как Бальтас передал меч победителю. А ты видел, какой он здоровый? Не хочу никого обидеть, но он мог бы поступить иначе… Но он признал нашу победу и победу босса не только силой, но и честью. Если мы сейчас поступим с их павшими, как с мусором, этот жест потеряет всякий смысл.

Он посмотрел на Фомира, и в его взгляде была сталь:

— Прости меня, человек, но уважение к мёртвому врагу — это не слабость. Это демонстрация силы. Мы показываем, что наша победа настолько неоспорима, что мы можем позволить себе великодушие. Это поймут и оценят. И те, кто выжил, и те, кто наблюдает со стороны. Слухи о жестокости распространяются быстро. Но слухи о благородстве победителя — ещё быстрее. И они работают на нас.

Фомир хмыкнул, он явно хотел припомнить гному, что в войне гномов и орков, гномы трупы орков обычно сжигали, но спорить не стал.

Он был циником, но не дураком, и прекрасно понял мысль Хрегонна. Политика. Даже после боя она никуда не девается.

— Ладно, — пробормотал маг, доставая из-за пазухи флягу и делая большой глоток. — Ваша взяла, моралисты. Но могильные камни — это всё равно лишнее. Простые деревянные столбы. Дешёво и сердито.

— Камни, — твёрдо сказал я. — Два большим камня. Простые, но добротные. Одинаковые по стилю. И для наших, и для чужих. Пусть единственным отличием будет надпись. «Воины Штатгаля, павшие при защите Вальяда». И «Воины герцога Гуго, павшие при штурме Вальяда».

Хрегонн одобрительно кивнул:

— Это произведёт впечатление.

— На это и расчёт, — я хлопнул Фомира по плечу. — Смерть всех уравнивает.

Маг что-то проворчал себе под нос и побрёл в сторону казарм. А я посмотрел на Хрегонна. Нам действительно предстояло ещё много работы. И похороны были только её началом.

Глава 5

После игры (Aftermath)

Работа закипела.

Мои солдаты, привыкшие к труду и крепко наученные концепции о том, что «пот экономит кровь», а также обычной, но такой ценной в критических ситуациях дисциплине, без лишних слов принялись за тяжёлую и неприятную задачу.

Они стаскивали тела в ряды, отделяя своих от чужих. Зрелище было не для слабонервных, но война быстро стирает брезгливость.

Новость о моём решении быстро разлетелась по городу, поэтому и реакция не заставила себя ждать. Ко мне подошла делегация из нескольких пожилых женщин, закутанных в тёмные платки. Они оказались членами местного похоронного общества — женщины, которые провожали в последний путь всех жителей Вальяда.

— Сэр герцог, — начала самая старшая из них, низко склонив голову. — Мы слышали Ваше намерение похоронить павших. Это… благородно. Мы хотели бы помочь. У нас есть травы для омовения, белые саваны… Мы знаем ритуалы, которые нужно провести, чтобы богиня смерти Клегга приняла души павших и не позволила им остаться неприкаянными призраками.

Я с удивлением посмотрел на них, ведь в своём решении я не рассчитывал на помощь горожан в этом деле.

— Я буду благодарен, — искренне ответил я. — Делайте всё, что считаете нужным.

Женщины молча кивнули и разошлись, отдавая распоряжения. Вскоре к сбору тел присоединились и горожане. Они работали молча, с мрачной сосредоточенностью.

Уже после распределения тел (и в разумной степени — мародёрству, которое делалось с немецкой, имени Мейнарда, педантичностью) местные омывали тела павших врагов с той же тщательностью, что и тела своих защитников,