Проклятый Лекарь. Том 2 - Виктор Молотов

глазах я был не врачом, а скаковой лошадью, пришедшей к финишу первой.

Что ж, пусть будет так. Пока что.

— Двигаемся дальше! — гремел Фёдор. — Варвара Николаевна! При ставке в четыреста рублей ваш выигрыш составляет тысячу двести! Поздравляем!

Варя взвизгнула от восторга и подлетела к столу, выхватывая свой приз. Её глаза горели азартом и предвкушением.

— Святослав, ты просто гений! — она подскочила ко мне и импульсивно, крепко обняла. — Я теперь точно куплю то платье из французского бутика! Ты не представляешь, какое оно!

Тепло её тела было мимолётным, а вот мысль о французской тряпке, очевидно, грела её куда сильнее.

— Ольга Петровна! — продолжил Фёдор. — Восемьсот рублей!

Оля подошла и забрала свой конверт куда более сдержанно. Она не прыгала от радости, но её щёки раскраснелись, а в глазах светилось тихое удовлетворение.

— На эти деньги можно целый месяц ужинать в приличных кафе, — почти шёпотом сказала она мне. — Спасибо, Свят.

Восемьсот рублей — не платье, а месяц сытой жизни. Более приземлённо. Более практично. В этом мире умение правильно расставлять приоритеты — уже само по себе талант.

— А теперь — сюрприз вечера! — Фёдор выудил из пачки ещё один конверт и обвёл взглядом комнату. — Костик! Константин! Ты где, дружище? А, вот ты где прячешься! Пятьсот рублей твои, выходи, не стесняйся!

Из дальнего угла комнаты, где он до этого скромно стоял за фикусом, вышел Константин. Он смущённо улыбался, почёсывая затылок.

— Я тоже поставил на тебя, Святослав, — тихо признался он, забирая деньги. — Я видел, какие анализы ты запрашивал. Это было нестандартно. А коэффициенты были слишком хорошие, чтобы упустить такой шанс.

— Даже Костик-молчун поставил! — искренне расхохотался Фёдор. — Вот это я понимаю — народная любовь и профессиональная интуиция!

А вот это было уже интересно. Сомов поставил из холодного расчёта. Фёдор — из дружбы. Девушки — из азарта и жажды красивых вещей. А Костик поставил потому, что видел мою работу изнутри.

Он видел, как я мыслю, как анализирую данные, как иду против очевидного. Его ставка — это не вера и не азарт. Это профессиональное признание. И в моих глазах оно стоило дороже всех остальных выигрышей вместе взятых.

— Ну а теперь — главное блюдо! Гвоздь программы! — Фёдор поднял самый толстый конверт. — Святослав Игоревич Пирогов! Две тысячи рублей собственной ставки, умноженные на коэффициент три, плюс премия от организаторов тотализатора за блестящую и зрелищную победу! Итого… восемь тысяч!

Он протянул мне увесистый, набитый купюрами конверт. Я взял его.

Он был тяжёлым. Восемь тысяч. Это была не просто сумма. Это была зарплата иного врача в государственной клинике. Это была цена подержанного автомобиля.

С этими деньгами я мог перестать зависеть от «Чёрных Псов» и их ночлежки. Мог снять нормальную квартиру, где Костомар не будет пугать соседей, а я смогу оборудовать себе лабораторию для ритуалов, не опасаясь, что кто-то войдёт.

Это была свобода. И я её только что выиграл.

— Впечатляет, — заметил я, небрежно взвешивая конверт в руке. — Не знал, что медицинские дуэли так хорошо оплачиваются в этой клинике.

— Это не дуэль оплачивается, — подмигнул мне Фёдор, спрыгивая со стола. — Это вера в друзей так щедро окупается! Кстати, раз уж мы все так внезапно разбогатели, все идут праздновать в «Золотого петуха»! Ты с нами? За твой счёт, разумеется! — добавил он и тут же расхохотался.

Я покачал головой, убирая конверт во внутренний карман.

— Спасибо, друзья, но у меня ещё есть дела. Может быть, в другой раз.

«Золотой петух». Шум, пьяные, бессмысленные разговоры, бесполезная трата драгоценного времени. Мои «дела» были куда важнее.

Дома меня ждал двухметровый рыцарь-скелет, который, я очень на это надеялся, ещё не спалил кухню, пытаясь приготовить свой «праздничный ужин». И беглая дочь графа.

Постепенно ординаторская опустела. Толпа схлынула так же быстро, как и собралась, унося с собой шуршание купюр.

У каждого в руках был маленький, звонкий кусочек моего триумфа, и теперь они спешили конвертировать его в свои приземлённые, человеческие радости.

Я уже собирался уходить, когда заметил, что Варя всё ещё здесь. Она медлила у двери, делая вид, что поправляет причёску, но я прекрасно видел её игру. Все остальные уже вышли.

Мы остались вдвоём в опустевшей, пахнущей азартом и чужой эйфорией комнате.

— Свят, — она подошла ближе.

Она сократила дистанцию, вторгаясь в моё личное пространство ровно настолько, чтобы это было интригующе, но ещё не вульгарно. Классический, веками отточенный приём. Я уловил тонкий, едва заметный аромат дорогих французских духов — ещё одно оружие из её арсенала.

— Я хотела спросить… Помнишь, ты подарил мне ключ? — она подняла на меня взгляд.

Конечно, я помнил. Он был эффективным способом держать её любопытство на коротком поводке.

— От таинственной двери, — кивнул я, подыгрывая. — Что с ним не так?

— Когда ты наконец покажешь мне, что за ней? — она чуть наклонила голову, и её блестящие каштановые волосы соблазнительно скользнули по плечу. — Я умираю от любопытства. Серьёзно, я каждый день прохожу мимо всех старых дверей в клинике и думаю — может, эта? А может, вон та, в подвале?

Она стояла чуть ближе, чем требовал больничный этикет. В её карих глазах плясали озорные искорки. Она играла, и играла хорошо.

— Терпение, Варя, — улыбнулся я. — Всему своё время. Скоро.

— «Скоро» — это слишком расплывчато, — она картинно надула губы. — Завтра? Послезавтра? Через неделю?

— Скоро — это значит скоро, — загадочно ответил я, наслаждаясь своей властью над её мыслями. — Поверь, ожидание лишь усилит впечатление.

Она хотела сказать что-то ещё, возможно, сократить дистанцию ещё на пару сантиметров, но тут я заметил движение за стеклянной дверью ординаторской.

Ольга.

Стояла в коридоре, прижимая к груди какую-то папку, и смотрела на нас. На её лице застыло кислое выражение — смесь обиды, недоумения и… да, это была она. Ревность.

Мощное, иррациональное чувство, отличный катализатор для необдуманных поступков и ценных ошибок. Прекрасно.

Незапланированное, но очень полезное осложнение. Соперничество между ними может принести неожиданные дивиденды в будущем.

— Мне пора, — сказал я, делая едва заметный шаг назад, разрывая интимность момента. — Увидимся завтра на утреннем обходе.

Варя проследила за моим взглядом и тоже заметила Ольгу. Что-то хищное и довольное промелькнуло в её глазах —