Невестка слепого барона (СИ) - Полина Ром

графиня, – свекровь смотрела на меня с надеждой, продолжая машинально прижимать руку к сердцу.

Я обратила внимание, как она постарела: руки были покрыты целой сетью мелких морщинок. Это была не рука женщины средних лет, а старческая, чуть скрюченная кисть с тонкими кривоватыми пальцами.

Срок беременности у меня был не такой и большой, утренняя тошнота давно осталась в прошлом. И в целом я чувствовала себя отлично. Пусть и противно мне было вспоминать первого мужа, но и отказывать постаревшей баронессе мне не хотелось.

— Я обязательно приеду, госпожа Розалинда.

***

На следующий день после визита баронессы я совершенно неожиданно получила письмо от Освальда!

Это было такое счастье, что некоторое время я совсем не могла рассуждать здраво. Только торопливо прочитав заполненный уверенным почерком лист и потом перечитав его еще раз, уже более внимательно, я обратила внимание на ту женщину, которая привезла мне сверток пергамента: баронетта Бенедикта фон Краузе была плотной сорокалетней женщиной, все это время терпеливо ждущей, пока я дочитаю.

Освальд в письме сообщал, что нанял даму мне в компаньонки. На оборотной стороне листа по-русски было написано: «… даму эту я знал еще во времена службы принцу. Нельзя сказать, Искра, что мы были слишком уж хорошо знакомы, но она всегда казалась мне доброй и рассудительной. Увы, единственная дочь ее погибла родами, а бывший зять, оставивший себе приданое, содержать тещу отказался. Я не стал бы настаивать на компаньонке в твоей жизни, если бы все время мог быть с тобой рядом и оберегать тебя лично. Прошу тебя, не гони госпожу Бенедикту и позволь ей сопровождать тебя по городу, в гостях и в храме. Мне так будет немного спокойнее. Женщина она порядочная и вполне сможет подсказать тебе, что делать, если вдруг ты нарушишь по незнанию какие-то нормы этикета…».

Признаться, появление этой самой компаньонки сперва меня слегка расстроило: я боялась, что баронетта окажется назойливой. Но уже через несколько дней убедилась, что дама неглупа и деликатна. Восторга от новой няньки я не испытывала, но и раздражения у меня она не вызывала, умея оставаться почти незаметной и в то же время внимательной и услужливой. При поездке в город баронетта даже оказалась мне весьма полезна, отговорив от некоторых покупок:

— Я бы, госпожа графиня, предпочла на пеленки льняную ткань. После стирки лен быстро становится мягким, а вот этот отрез, он хоть и кажется белоснежным и крепким, но останется таким же жестким еще очень долгое время. Ткани из крапивы, конечно, прочны, но могут раздражать кожицу младенца, – после этих слов баронетта вновь отступила ко мне за спину, предоставив мне самой решать, покупать или не покупать.

В целом мы с моей компаньонкой поладили достаточно скоро, тем более что ее заинтересовала моя мастерская, и часть времени она с удовольствием проводила там, обучаясь вязать узлы.

Утром двадцать второго числа мы проснулись затемно и после торопливого плотного завтрака отправились в храм. Карету сопровождали шестеро солдат и капрал. Всадники по двое держались чуть позади кареты: дорога была слишком узкой. Впереди скакал только капрал Прессон.

Глава 26

ОСВАЛЬД

Почти месяц пути до Дольфенберга прошел достаточно скучно. Пожалуй, путь даже вызывал у меня некоторое раздражение своей монотонностью.

Казалось бы, жаловаться мне не на что. Герцогский повар готовил для нас: для своего хозяина, кардинала со спутниками и меня вполне пристойно. Ночлеги были пусть и не слишком чистые, но достаточно удобные и теплые. Даже погода благоприятствовала нам: за весь месяц пути только три дня были сильные ветра, когда нам пришлось задержаться в одном из старых дворянских замков.

Именно там, в замке заштатного небогатого барона Фогерта, я и встретил свою старую знакомую: баронетту фон Краузе. Дама находилась в весьма стесненных обстоятельствах и со слезами на глазах поведала мне, что ее из милости согласилась приютить двоюродная сестра. Ничего хорошего от этой милости баронетта ждать не может.

Решив, что Клэр не помешает опытная компаньонка, да и просто желая, чтобы рядом с женой было больше преданных ей людей, я отправил госпожу Бенедикту с письмом в свой замок, наняв ей охрану из людей Фогерта.

Дальше, после этих нескольких ветреных дней дорога стала совсем скучной и монотонной. И чем дальше мы уезжали, тем тоскливее становились мои мысли. Меня снедало беспокойство за Клэр. Я жалел о каждой минуте, проведенной вдали от жены. Кроме того, у меня появилось и еще одна, может быть, даже и надуманная причина для беспокойства.

Я размышлял о первом браке Клэр, о котором она, пусть и не слишком охотно, рассказывала мне. Чем больше думал об этом, тем сильнее тревожился. Казалось бы, что сейчас все опасности, нависавшие над Искрой, уж пропали: муж ее давно гниет в земле. Слепой барон показался мне пусть и несколько слабовольным, надломленным, но в целом очень неплохим человеком. Да и не живет больше Клэр в его доме.

Как ни странно, в основном тревоги мои были связаны с бывшей свекровью Искры. За всеми делами и заботами ее роль как-то затерлась и потерялась. А ведь, по сути, зная о том, что ее драгоценный сынуля способен на насилие и убийство, она не только не пыталась возражать ему, но и весьма охотно поощряла такое поведение.

Достаточно вспомнить, что до Клэр у старой баронессы было аж две невестки, которых тетка сумела отправить на тот свет. Пусть она не резала им горло лично, но однозначно помогала своему наследничку травить беспомощных девочек.

Почему-то на ум приходило знаменитое дело Спесивцева — маньяка-убийцы, которого активно поддерживала его мать. Из-за развала Советского Союза об этом деле хоть и шумели в прессе довольно много, но как-то быстро забыли. Тогда почти у всех рухнула спокойная и налаженная жизнь, и людям было не до чужих проблем: ужастиков и в реальной жизни хватало.

Даже я запомнил этого маньяка больше всего, потому что мой сосед по комнате в общаге носил ту