Гарри Поттер и На самом деле - Михаил Владимирович Уткин

Так… А чего это мы прячемся и так недовольны, Гарри? Выяснили же, что еда нужна, а если её хорошо жевать, то и живот не болит. Ну безвкусная и ладно, зато у нас есть МАГИЯ и язык в полметра!

Глава 4. Вернон Дурсль и загадка одежды

Вернон Дурсль выглядел… Классически. Вспомнить, каким он был в фильме, я не мог, но вот, увидев, тут же узнал. Светлые волосы зачёсаны направо. Пышные усы, широкое налитое кровью лицо, внушительный второй подбородок. Прищуренные серые глазки сканируют газету, сложенную четвертью, чтобы легко было держать в одной руке, в другой — маленькая чашка чая.

Я проигнорировал нервную реакцию тела, подкинувшего в память несколько агрессивных моментов, когда дядька раздражался и кричал по разным поводам. В основном, пытаясь заставить неблагодарного племянника принимать пищу. Тот же всегда сопротивлялся, как мог, категорически не желая мучаться болью. Плевался, переворачивал, швырял бифштексы…

Сам же ощутил мимолётное раздражение, «вспомнив», как этот бестолковый взрослый пару раз даже пытался заставить есть племянника, потыкав его носом в тарелку, как кутёнка.

Впрочем, малыш-волшебник ничуть не облегчал ему жизнь, даже близко не пытаясь ничего объяснить. Ну а Дурсль, похоже, был как никто далёк от понимания детей. Впрочем, в его присутствии смирившийся со временем племянник хоть что-то ел, хоть это вечернее сидение за столом было обоим неприятно.

Этот человек был из категории любителей навешивать на людей ярлыки. Так и на племяннике он, судя по всему, навесил бирку: «капризный умственно отсталый». Гарри по своей интровертной натуре предпочитал отмалчиваться, игнорировать оскорбления, и не реагировал на любые попытки вызвать на разговор, лишь бросал невпопад слова и междометия, постоянно находясь в негодовании. Вот же ж, придумал защиту, чтоб отстали… Дурацкая, но дети к ней прибегают. Информация всплыла в памяти «как своя», но, конечно, полной не была. И мне такой расклад совершенно не понравился. Будем исправлять:

— Добрый вечер, дядя. Я слышал, что в северной части Лондона сегодня был дождь, не заносило ли на дороге?

— Вечер добрый, нет, шоссе на Литтл-Уингинг сухое, тучи прошли стороной. Да если бы даже и намочило, у меня стоит универсальная летняя резина…

Автоматически начав отвечать, Вернон понёс чашку ко рту, но внезапно замер, поняв, КТО сейчас с ним говорит. Я же ловко перебросил на тарелку оставленную порцию яичницы с беконом («Треть сковороды!») и спокойно сказал:

— Хорошо. У вас сохранился рекламный буклет этих шин? Мне любопытно почитать, какими слоганами их рекламировали.

Дурсль икнул, глаз у него дёрнулся, потом дядя икнул снова. Гм, экстраверта для начала нормального общения всегда нужно разговорить, потом немного поспорить, дать победить в споре… Но, похоже, трудновато пошла у него ломка шаблонов, не учёл.

Хорошо в следующее мгновение появилась Петунья, грозно глянула на меня, потом заботливо — на мужа. Положила руку на его ладонь и мягко заставила поставить чашку на стол. А Вернон сипло сказал:

— Этот… Этому любопытно почитать рекламные слоганы шиномонтажной мастерской…

(Прозвучало это как: «Передо мной вынырнула лошадь и спросила, сколько времени».)

— Всё просто, милый. Поттер решил, наконец, перестать изображать умственно отсталого. Ему раньше, видишь ли, казалось, что «Так будет всем проще!».

Пока она говорила, я невозмутимо покромсал ножом бекон и яичницу. Даже успел кусочек прожевать — кивнул согласно, когда тётка потребовала взглядом подтверждения:

— Дадли поранился сегодня, пришлось действовать и оставить игры в дурачка в прошлом. А ведь получалось же, дядя. Согласитесь!

В лицо Вернону ударила кровь, пальцы судорожно сжались, комкая газету:

— Ах ты, гадёныш! Ты, значит, всё это время…

— Не всё время. Маленький же был совсем, постепенно осознавал. Но простите, извините, был не прав, — поспешно перебил разгневанного мужчину, изобразив котика из «Шрека», что определённо должно с внешностью Гарри получиться.

Вернон шумно выдохнул, и его моржовые усы дрогнули. В невольной усмешке? Он прищурился, как бы оценивая и взвешивая все мои грехи, после чего фыркнул и погладил ладонь Петуньи, которую она ненавязчиво положила ему на плечо. Для тех, кто понимает, ей достаточно было слегка нажать, чтоб не дать мужу вскочить в гневе.

И пока я тщательно пережёвывал пищу, тётка перемещалась по столовой, наводя на мысли об акуле, контролирующей жертву. Она ловко вставляла в наш натянутый разговор правильные фразы, блокирующие раздражительность мужа. Вернон же определённо пытался принять новый стиль «прозревшего» племянника, хотя получалось пока слабо. Ну ничего, поработаем над этим. Постепенно. Я тоже не гений общения, по ходу определюсь.

Мужик холеричный, взрывной, но отходчивый. Да и фирма у него вроде бы как своя, значит, априори не дурак. На исчадие ада не похож, вполне обычный.

Родственников не выбирают, но они же являются везде и всегда базой, основой. Командой, которая исторически твоя. И дураком надо быть, чтобы игнорировать такой ресурс. Магия-шмагия — оно хорошо, но пока не понятно, что от неё ждать и как вообще магический мир взаимодействует с реальным.

Когда я вернулся под лестницу, ощутил, как ноги гудят после тренировки. Натурально, если прислушаться, то повышенный кровоток ощущается, как некое гудение, завтра мышцы болеть будут, и это хорошо… А вот попытка отжаться тут же прекратилась жжением в трицепсах и животе, да таким резким, что руки подкосились, и чуть носом в пол не уткнулся.

— Ну что же, логично. Что ещё от таких «спагеттин» ждать? — пробормотал я, потрогав бицепс, который мог почти полностью обхватить собственными пальцами. Так что дальше?

Тело испустило тяжкий вздох и подкинуло волну уныния, как-то связанную с ванной комнатой.

— Не понял, Гарри, ты так не любишь мыться? Но ладно, примем душ перед сном.

Вода у Дурслей была едва тёплой, но всё-таки не холодной. У Гарри, оказывается, отдельная персональная полка, на ней губка — коричневая и неприглядная, которую тот сильно не любил, завидуя ярким разноцветным мочалкам разных сортов, что висели в стороне. И кусок серого мыла рядом с губкой, с резким противным запахом. Никаких шампуней, дезодорантов, жидких мыл и прочего, которыми изобиловала «сторона Дурслей».

Я хмыкнул:

— Ну да, малыш, похоже на отношение к «неграм» и «слугам» недостойным, и всё такое. Но не будем пока делать поспешных выводов…

Память вновь колыхнулась негодованием, подкидывая требования Петуньи к племяннику, чтобы тот ежедневно мылся, словно он свинья, что в грязи постоянно купается. Дадли же, если пару раз в душ зайдёт в неделю, и то хорошо, постоянно воняет старым потом. В отличие от самого Гарри. Да ещё категорический запрет брать что-то из красивого