Великий диктатор. Книга 4 - Alex Berest

Кое-какие запасы медикаментов, инструментов и снаряжения глава моей медицинской компании Фердинанд фон Вальберг уже откладывает. Но этого мало. А ведь ещё нужны вошебойки, полевые кухни, палатки для карантина, мебель, мобильные генераторы, системы очистки воды и многое другое. И это не говоря про подготовку специалистов. В принципе, всё это можно сделать и собрать на складах. А подготовленные кадры — трудоустроить. Придёт беда — а мы к ней уже готовы. Вот это, я и хотел поручить Татьяне, а заодно проверить её организаторские способности.

- Ну, я не против. Ты только объясни мне подробнее, что нужно делать. А штат какой у меня будет? Я смогу набирать в свой отдел девушек с которыми училась? - тут же засыпала она меня вопросами.

- Конечно, дорогая. Вот завтра, прямо с утра, мы с тобой и поедем этим заниматься. Я тебе всё расскажу и покажу, - искренне обрадовался я, что наконец нашёл на кого свалить эту проблему.

…..

Гельсингфорс. Здание парламента.

- Я рад приветствовать вас, господа, в нашем новом доме, - объявил я с новенькой трибуны Эдускунты. - И главная заслуга в том, что мы с вами сейчас находимся в этом помещении всего через полтора года, как было принято решение о перестройки парламентского комплекса, принадлежит этому замечательному архитектору — Оливии Матильде Лённ.

И я указал рукой на смущённую, но довольную женщину. Зал взорвался аплодисментами и одобрительными криками, засверкали магниевые вспышки фотокорреспондентов, а несколько специально подготовленных помощников депутатов от аграрной партии вручили Виви Лённ букетики цветов.

Наша архитектор отгрохала просто шикарный зал заседаний. За основу, насколько я понял, она взяла зал Госсовета империи в Мариинском дворце. Избавившись от боковых окон, она была вынуждена сделать стеклянный купол, что сразу как-то расширило и возвеличило это помещение. На галёрке появились сидячие места для гостей и журналистов, а новая кафедра стала многоместной. Теперь там размещался не только председатель парламента, но так же и главы партий. А каждый депутат получил по отдельному рабочему месту, с запирающимися ящичками и просторной столешницей.

И хоть зал был закончен, работы по постройке парламентского городка продолжались. Велись отделочные работы в кабинетах комиссий, гараже и столовой. А в жилом здании прокладывали коммуникации и возводили последний, девятый этаж. Тем не менее, весь парламент был рад возвращению в здание Сословного сейма, так как работать в зале сената было возможно только три дня в неделю. Из-за чего, многие проекты, инициативы и документы были не то что не приняты, а даже не рассмотрены.

- Прежде чем покинуть эту трибуны и передать слово председателю риксдага, - я развернулся к кафедре и отвесил лёгкий поклон Ээро Эркко, которого уже второй срок выбирали на эту должность. - Мне хотелось бы поднять один очень важный вопрос. Как вы знаете, в сентябре прошлого года скончался наш многоуважаемый генерал-губернатор Леопольд Мехелин. Я не буду перечислять все его многочисленные достижения, вы и без меня об этом знаете. Я предлагаю увековечить память об этом, без сомнения великом, человеке, назвав в его честь Привокзальную площадь.

В зале раздались аплодисменты как со стороны аграрной партии, так и со стороны либеральной партии, главой которой долгие годы и был Мехелин.

- Со своей стороны, я уже заказал и оплатил создание памятника нашему великому скульптору — Эмилю Викстрёму, и договорился с городом об установке этого монумента напротив нового вокзала. Прошу секретарей внести мою инициативу в список на голосование. - Перекрикивая аплодисменты, выкрики и прочий шум, закончил я свою речь и, спустившись с трибуны, покинул здание парламента.

…..

25 февраля 1916 года. Петроград.

Зимняя столица Российской империи мне понравилась куда больше, чем осенняя. Снег, мороз и яркое солнышко добавляли хорошего настроения после посещения недавно приобретенных фабрик общества «Электрожесть». В этом году военное ведомство заказало уже два с половиной миллиона противогазов. Но мощностей и рабочих на выполнение этого заказа — у меня просто не было. Пришлось искать сторонних производителей. И такие нашлись. Нам удалось почти за бесценок выкупить две фабрики в Петрограде, где и развернули выпуск фильтрующих коробок и противогазных пеналов.

Вместе с фабриками нам достался и неплохой трудовой коллектив, где были только рады постоянному заказу. Что означало стабильный доход и уверенность в завтрашнем дне. Плюс, на моих предприятиях действовала бронь от призыва в армию, что тоже положительно сказалось на производительности труда.

Это была уже не первая экспансия моей компании в Петроград. Ранее мы приобретали склады и отдельные здания. С 1914 года в столице работал наш пейнтбольный клуб, автосалон, магазины автотоваров и электрофурнитуры, а также универсальный сервисный центр. Но, честно сказать, особо вкладываться в столичную недвижимость и инфраструктуру, зная что здесь произойдет в феврале следующего года — не очень и хотелось. А с другой стороны, теплилась надежда, что натоптанных мной бабочек будет достаточно, чтобы не произошло никакой революции.

Но, как бы не был привлекателен город Петра зимой, я чуть было не опоздал в Зимний дворец на приём к императору. Вначале мы влипли в какую-то толпу людей с транспарантами и самодельными плакатами, прямо на Литейном мосту. Если бы не обилие имперских и английских флагов, я бы подумал, что началась та самая революция. Но волновался я зря. Оказалось, что это санкционированная городской управой манифестация в поддержку Великобритании из-за объявления Германией полной блокады острова и начала неограниченной подводной войны.

Передвигаясь вместе с толпой, наши автомобили всё-таки преодолели мост через замёрзшую Неву и выбралась к Французской набережной. Но, как оказалось, приключения на этом не закончились. На центральном входе в Зимний дворец с Дворцовой площади меня тормознули часовые и не пустили внутрь. Как быстро выяснилось, теперь этот вход был отдан под госпиталь, который уже год располагался во дворце. Пришлось возвращаться ко входу в Комендантский подъезд, где, несшие службу младшие чины дворцовой полиции, объяснили мне, что попасть во дворец можно только по приглашению и через Церковную лестницу.

Поэтому, когда я появился в приемной перед залом под номером сто тридцать один, который занял