Тьма Мертвокотья - Артемис Мантикор

— Что-то вроде, — подтвердил я. — Мы уже больше суток не спали. Не ожидал, что город настолько большой.

— До появления Доминиона, это был самый большой мегаполис подземного мира, — сказала Даяша.

Её народ был куда ближе к истории этого города, чем мой. Хатоу были верным вассалом тари, которым при их власти жилось куда лучше. Чем больше я общаюсь с голубиным народом, тем больше понимаю, что времена до того, как Небесный Город превратился в Мертвокотье, они считают раем. Раем, который пал из-за того, что всякие нехорошие народности вроде сиин предали своего сюзерена.

— Тем более. Так что имеет смысл отдохнуть, раз уж есть такой шанс, — улыбнулся я и обернулся к хану. — А мы с тобой, Ашер, побудем на страже.

Увы, без магии хану, контролировавшего и очищавшего воздух, и моей камеи, находиться в теплице было смертельно опасно. Так что нам с ним спать точно не суждено.

— А поговорить? Поговорить с Тайночкой? Или нет, лучше спите, — в голосе дерева послышалось зловещее предвкушение. — Но Тайна ещё хочет поговорить! А-а-а, она запуталась! Ну и бардак в голове у этого бревна!

— Премногим рад я был бы говорить с тобой, — неожиданно заявил Балтор. — Подумать я не мог, что встречу то, что время тарье помнит! Коль остановимся мы здесь на сон, расскажешь о своём народе?

— Ты серьёзно? Нашёл время учить историю! — возмутилась Рена.

— Она важнее мне премногим больше, чем многое иное, — покачал головой Балтор. — Всю жизнь иду дорогой тари я по книгам. Услышать истину из уст того, одним из них кто был мне большая награда, чем артефакт.

— Ого! — восхитилось дерево. — Тайночка удивлена-удивлена…

— Я тоже спать пока не буду, шеф, — добавила Рена. — Раз вы будете травить байки про тари, я изучила бы нашу новую подругу. Возможно, смогу поднять пару навыков, если пойму, как устроена эта химера.

— Сама ты химера! — обиделась Антайна. — Как можно милую Тайночку называть таким словом⁈ Вот так всегда… ты для них дома родного не жалеешь, пускаешь к себе в сердце, а они тебе — фи, химера, страшилище, говорящее бревно… Всем плевать что в душе Тайночка хрупкая и ранимая…

— Какая у тебя душа, ты же пустотник? — спросил я у дерева. Скорее, чтобы убить время, чем из интереса к её словам.

Привал был необходим всем. Даже мне. Хорошо, что остальные хоть не стали спорить и начали готовиться спать. Улинрай с Неонорой и близнецами разбили небольшой лагерь и постелили подстилки в центре теплицы, на каменном полу. Там же разместился Ашер. Он ушёл в медитацию, но продолжал поддерживать магию ветра и рассеивание чар.

Даяша тоже решила послушать истории о тари, и уселась поближе. Я хотел было одёрнуть её — девушка выглядела вымотанной. Но та лишь покачала головой и пояснила:

— Прости, Лиин. Я сейчас всё равно не смогу уснуть. Когда закрываю глаза — вижу страшные вещи. Пустота уже начинает сводить меня с ума…

Я скрипнул зубами. Это всё — моя вина. Я её сюда привёл.

Конечно, я не оставлю её и буду помогать, чем смогу. Но конец у стихийных одержимых один — стать порождением своей стихии, живым элементалем, вроде тари этого города.

— Расскажи о Небесном городе тогда. Каким он был в лучшие времена? — сдался я, и задал первый вопрос Антайне.

— Светлым… — мечтательно ответило дерево. — Всю скучную работу делали машины и куклы ворон. Вместе оборонялись от монстров, поддерживали друг друга…

— Я слышал был конфликт со змеями, например, — заметил я, припомнив истории хатоу.

— Змеи буки! Им всё нужно быть главными во всём. А у нас ведь как, кто лучше с этим справляется, тот и главный. Если асу занимается магией или наукой, то никто и не спорит. Но зачем лезть туда, где другой справится лучше? Волки пусть командуют войсками, лисы — экономикой, а коты — всем городом.

— Неплохо устроились, — хмыкнула Рена.

— А что не так? Мы видим потенциал каждого, и обладаем самой высокой эмпатией, потому всегда действуем в интересах народа.

В словах дерева было столько убеждённой искренности, что даже я поверил. Почти.

— Тем не менее ваш король вроде как предал народ и пустился в игры с пустотой ради своей подружки. Так что свои сердечные привязанности коты всё же ставят выше интересов своих подданных.

— Да что ты знаешь о небесном короле⁈ — неожиданно вспылила Антайна. — Говоришь, как предатели, которые бросили его одного! Если бы все были готовы идти на самопожертвование так же, как он, город был бы до сих пор жив!

— Вот об этом и расскажи поподробнее. — сказал я примирительно. — Я говорю из тех легенд, что слышал сам, так что могу быть не прав.

— Вот… вот да! — продолжило дерево. — Небесный король бросил вызов самой Пустоте, сиинтри. Бросил вызов и победил бы, если б его не предали.

— Как?

— Я была не магом-теоретиком стихийных планов, а друидом, сиин. Откуда этой Антайне знать, как? Слышала только, что суть была в призыве стихии-противоположности. Мы ведь живём в дуальном мире, и у всего есть свой антипод…

— Дай угадаю, — оживился я. — Антипод пустоты — это фрактал?

Так вот почему среди порождений пустоты мы встречали неуязвимых фрактальных чудовищ…

— Фрактал? Наверное, да. Тайночка не зна-ает!.. Слышала, что первые эксперименты провалились, потому что антистихия для пустоты получалась какая-то неправильная. Так вроде бы говорил король… уф. Тайночка ничего не помнит. Прошло пол вечности…

— И как, нашёл правильную?

— Эта Антайна не знает. Не помнит.

— Чрезмерная концентрация стихии приобретает свойства противоположности. Один из принципов магии, — послышался голос Ашера. — Так можно создать жидкий огонь или обжигающий лёд. Полностью переродить стихию в противоположность — это уже нечто за гранью знаний ассари, но тари удалось создать стихию астрала.

Сонный хану буркнул это себе под нос, зная, что я его услышу и оттуда. Сам он смотрел на спящую Улинрай — хану мог этим заниматься часами, выпадая из реальности. Но к нашему разговору он всё же прислушивался.

— Значит, точно так же вы призвали астрал? Как противоположность хаоса? — спросил я у бывшей тари.

— Что? Нет, конечно. Астральная магия