Джефф Вандермеер - Пиратское фэнтези

— Мы ведем речь о сокровищах, Мартин Верный… Меч? Золото и тому подобное? Работорговлей «Морской котик» не занимается, что бы ни думали о нем наши братья из моря Синдиков.

— Никаких рабов, капитан, — заверил Гервард. — Только сокровища всякого рода. Столько золота и серебра вы никогда не видели. И никто не видел.

Зверь на мгновение улыбнулась во весь рот и, придвинувшись к Герварду, подхватила его под локоть. Ее ловкое движение лишило его возможности мгновенно выхватить меч.

— Говори же, Мартин, — попросила она. — Нападение на конвой Ингмала? Высадка в бухте Грикена?

Вся ее команда расхохоталась при этих словах, и Гервард ощутил, что настрой снова переменился. Зверь над ним насмехалась: для нападения на пресловутый конвой, раз в два года доставляющий урожай с шафрановых полей Ингмала, потребовался бы целый пиратский флот, а бухту Грикена прикрывали пушки заслуженно прославленного Алмазного форта и их раскаленные докрасна ядра.

— Я не занимаюсь мечтами и фантазиями, капитан Зверь, — спокойно возразил Гервард. — Но то, что я предлагаю, стоит дороже ингмалского галеона.

— Так что же это? — спросила Зверь и подняла взгляд к небу, где над горизонтом еще виднелся побледневший при дневном свете лазурный диск. — Вы добудете для нас с неба голубую луну?

— Я открою вам путь через Тайные Протоки и Морские Ворота ученых-пиратов Сарске, — произнес Гервард, с каждым словом повышая голос, чтобы перекрыть выкрики пиратов: в их голосах сквозь злобное недоверие уже пробивалась алчность.

Зверь сильнее стиснула локоть Герварда, но с ответом не спешила. Понемногу, заметив, что она молчит, затихли и пираты — так велика была ее власть над командой. Гервард встречал очень немногих, обладавших таким влиянием, а ведь среди его знакомых хватало королей и принцев, королев и верховных жриц. Его не в первый раз уколола иголочка сомнения по поводу их плана, точнее сказать, плана Фитца. Зверь была не из тех кошечек, которых легко обвести вокруг пальца.

— Что же это за путь? — спросила Зверь, когда ее команда притихла настолько, что стали слышны плеск волн, скрип такелажа и — во всяком случае самому Герварду — стук его сердца.

— У меня есть план Тайных Проток, — сказал он. — Фаролио — искусный штурман. Он вычислит курс по звездам.

— Стало быть, Тайные Протоки можно пройти, — кивнула Зверь. — Если твой план верен.

— Он верен, мадам, — подтвердил Фитц, заставив свой голос звучать еще писклявее, чем обычно. Детский голосок внушал мысль о безобидности говорящего. — Месяц назад мы подошли к самым Морским Воротам и вернулись обратно.

Зверь опустила голову и встретилась взглядом с голубыми раскрашенными кукольными глазами, не утратившими за столетия колдовского блеска. Несколько мгновений она мерилась с Фитцем взглядами, и щурилась как кошка, решающая, перед ней добыча или опасный враг. Затем она медленно обернулась к Герварду:

— А Морские Ворота… Что толку проходить Протоки, если Ворота закрыты?

— Морские Ворота уже не те, что прежде, — ответил Гервард. — Если нажать в нужном месте, они рухнут.

— Нажать? — Самый кончик языка показался между ее губками.

— Я — опытный канонир, — пояснил Гервард. — В том сундуке на скифе — снаряд для мортиры[35] особой конструкции, а вы, как мне известно, на прошлой неделе захватили судно для бомбардировок постройки Харкера и еще не успели сбыть его с рук.

Он не упомянул, что судно это было закуплено специально для его команды и потеря его сильно осложнила их первоначальный план.

— У тебя точные сведения, — подтвердила Зверь. — Есть у меня такая посудина. Стоит в бухте за проливом. И команда моя — лучшая на этом море. У тебя маршрут, штурман, бомба и знания, позволяющие проломить Морские Ворота… Две трети нам, морским котикам, и одну треть тебе с твоей куклой. Что скажете?

— Идет, — согласился Гервард.

— Да, — откликнулся Фитц.

Зверь выпустила локоть Герварда, поднесла открытую ладонь к губам, очень нежно лизнула и протянула ему. Гервард, помедлив, изобразил плевок на свою ладонь, и они скрепили договор рукопожатием.

Фитц раскрыл свою ладонь, не менее гибкую, чем человеческая, но темную и зернистую, как древесина,[36] и лизнул ее языком, украшенным голубыми полосками и серебряной кнопкой. Зверь хлопнула по ладони Фитца, не глядя на него.

— Джабез! — распорядилась она, и ее великанская «правая рука» в свою очередь поплевал на ладонь.

Его пожатие оказалось на диво легким и мягким, в глазах блестели искорки веселья, и на обветренном лице играла мягкая улыбка. Вызвала ли ее надежда на сокровища или какая-то потаенная мысль, Гервард не знал, а Фитцу Джабез не улыбнулся. Вслед за Джабезом стали подходить остальные. Сделку должны были скрепить все члены команды. «Морской котик», подобно всем кораблям Братства, теоретически был добровольным обществом, и решения на нем принимались сообща.

Труп, оставшийся лежать на баке, доказывал, что теория есть теория, а на практике капитан Зверь полновластно правила на борту. Плевки и рукопожатия были всего лишь живописным ритуалом, но пиратам он явно доставлял удовольствие — они с такой горячностью трясли руку Герварда, что у того вскоре заболело плечо. С Фитцем обходились сдержаннее, но не потому, что распознали его истинную натуру, — просто человек искони с опаской относится к чуждым формам жизни.

Когда с рукопожатиями было покончено, Зверь снова ухватила Герварда под локоть и увлекла его к большой каюте на корме шебеки. Проходя по палубе, она бросила через плечо:

— Готовься к отплытию, Джабез. Нам с капитаном Верный Меч надо кое-что обсудить.

Фитц не отставал от них ни на шаг. Приказ капитана пролетел у него над головой, и кукле пришлось посторониться, когда пираты бросились к вантам и к кабестану, готовясь поднять якорь и паруса.

Каюту Зверя надвое разделяла плотная занавесь, отгородившая место для сна от большей части помещения, куда с трудом влезли стол с тиковой столешницей и два двенадцатифунтовых орудия. Зверь выпустила руку Герварда, чтобы протиснуться в узкую щель между пушкой и углом стола. Избавившись от ее прикосновения, Гервард почему-то почувствовал облегчение. Он не чурался женщин, имел дело с куртизанками и солдатками, с крестьянками и жрицами, и даже с вдовствующей императрицей, но в этой женщине было нечто, выбивавшее его из колеи, что не удавалось ни одной из прежних любовниц.

Поэтому он вздохнул с облегчением, поняв, что она не собирается уводить его за занавесь, скрывавшую постель. Зверь уселась за стол и указала ему на место рядом. Гервард повиновался, а Фитц, подпрыгнув, взгромоздился на край стола.