Брайан Олдисс - «Если», 1994 № 01

— Более изысканный литературный пример — Настасья Филипповна и Рогожин из «Идиота». Жертву и мучителя влечет к друг другу, и нередко роли меняются… Вообще у Достоевского мы встретим почти все возможные виды симбиозов.

— А банальные ссоры по житейским поводам — это что такое? Знак отдаленности, отсутствия взаимопонимания?

— Не обязательно. То есть, конечно, в данный момент человек добивается от партнера того, что он дать не готов. Но и тут можно увидеть разные уровни.

Предположим, мой муж не хочет, чтобы я ходила в гости к подруге. Означает ли это, что мы не понимаем друг друга? Скорее всего, нет. Он знает, что я хожу к подруге, а не к любовнику. Он прекрасно понимает, что мне надо поболтать, что у женщин есть свой особый вид трепа… Он понимает также, что подруга обидится, если я не буду навещать ее. В защиту своей позиции он предъявляет какие-то рациональные аргументы: «Не хочу, чтобы ты поздно возвращалась». Или: «Мне не нравится твоя подруга. И я знаю за ней целый ряд недостатков…»

О чем же говорят люди, когда они говорят о взаимопонимании? Меньше всего они имеют в виду «умственный», когнитивный, понятийный уровень. Они говорят о том, что другой человек не чувствует их душевного мира.

Речь о взаимочувствии. Либо он не чувствует моих желаний, либо боится меня чувствовать, либо я не хочу его чувствовать, потому что иначе пойму, какая это для него боль — мои отлучки, и ограничу свою свободу. Здесь огромный пласт человеческого недоверия и скрытых тревог…

— И вот люди приходят к психотерапевту. Кстати, насколько доступны такие консультации, много ли их в Москве?

— Сейчас, насколько я знаю, четыре. Конечно, это смехотворная цифра… Когда мы были с коллегами в США, меня спросили, сколько в Москве практикующих психотерапевтов. Я ответила — наверное, человек двести… Они решили, что ослышались. «Две тысячи, — переспрашивают, — или двадцать тысяч?» — «Да нет, две сотни». — «Но, кажется, в Москве около десяти миллионов жителей…» С их точки зрения это выглядит дико.

— Так с какими проблемами к вам идут?

— По статистике большинство людей обращаются к специалисту, чтобы обсудить конфликты, связанные с воспитанием детей. Но это повод, который сами родители принимают за сферу конфликта. А потом оказывается, что суть вовсе не в ребенке, просто это наиболее безопасный «громоотвод»…

— Пожалуйста, поподробнее.

— Иногда родителям бывает полезно спросить себя: а чем бы мы занимались, если бы у нас не было проблем? Если бы наш ребенок не получал двойки и вовремя ложился спать? Ведь то время, которое уходит на воспитание ребенка, окажется пустым — и тут обнаружится, что мама (или папа) просто не в состоянии быть наедине с собой (или с партнером), тревога ищет объект приложения. И другие члены семьи из любви к ней (или к нему) нередко становятся «козлами отпущения».

Вот мама сердится на дочь. Она не так одевается, не так разговаривает, плохо себя ведет… Постепенно выясняется, что девочка вызывает раздражение матери в определенные моменты, когда она напоминает матери ее свекровь. Скажем, побывала в гостях и вернулась оттуда «похожая» на бабушку. Сама женщина совершенно искренна; но она инстинктивно скрывает от мужа всю глубину неприязни к его матери, потому что это может разрушить семью. А критиковать ребенка с этой точки зрения более безопасно.

— Часто подлинные проблемы маскируются выдуманными?

— Очень. Для того чтобы принять истину, от человека требуются колоссальные усилия. Гораздо проще думать, что причина в ком-то другом: муж думает, что в жене, жена винит ребенка, а ребенок обижается на родителей, и все это в узлах взаимных претензий и непонимания.

Семья, как правило, стремится к самосохранению. И люди инстинктивно переводят конфликт в ту сферу, где они могут ссориться вечно, но жить вместе. Истинные причины, из-за которых существует напряжение, в таких семьях стараются не называть: иначе семья либо должна будет перестроиться, что, как я уже говорила, требует больших усилий, либо распадется.

— А какими могут быть эти скрываемые узлы напряжения?

— Скажем, супружеская измена. Либо абсолютная сексуальная неудовлетворенность одного из супругов, с его точки зрения настолько безнадежная, что и обсуждать не хочется. Очень болезненная проблема — отношения с родителями супруга. Теща и свекровь — отнюдь не анекдотические персонажи.

— А как влияют на отношения внешние обстоятельства, например, нынешняя экономическая ситуация, когда «средний» мужчина еще меньше, чем раньше, способен прокормить семью? В газетных объявлениях очень интересно смотреть, кто с кем желает познакомиться. Девушки надеются встретить «обеспеченных» мужчин, лучше иностранцев, которым обещают красоту и верность, а «состоятельные мужчины» ищут подруг «с внешностью фотомодели», обещая им жизнь без проблем и поездки, скажем, в Европу. Это, с вашей точки зрения, что — суперпрагматизм или романтизм?

— Да нет, прагматизмом это, конечно, не назовешь. Прагматик просчитывает последствия, в том числе дальние, и никогда не рискует всем состоянием. А здесь человек «ставит на кон» себя… Это скорее ложное ощущение того, что чем-то одним можно заменить все. Раньше «общим знаменателем» считалась любовь — «с милым рай и в шалаше». Теперь на этом месте оказались деньги. Но это еще менее прочное основание для человеческой жизни, если оно окажется единственным.

Вообще люди нередко выходят замуж или женятся не на живом человеке, а на своих представлениях, и при столкновении с реальностью «идеал» начинает трещать, а значит, и отношения портятся.

Что касается экономики… Мы с коллегами делились наблюдениями о том, как изменился контингент людей, которые обращаются к нам за помощью. Раньше это были ИТР, то есть люди с высшим образованием, не получавшие удовлетворения от своей работы, с амбициями, семейными проблемами и небольшим достатком. Сейчас значительная часть клиентуры — жены «новых бизнесменов», у которых появилась возможность бросить работу, холить себя, носить дорогие вещи, заниматься только домом и светской жизнью. Вот с этими-то ролями они и не справляются…

— Казалось бы, что тут особенно сложного — такое возрождение дворянского образа жизни, традиционная семья.