Владимир Гусев - Укус технокрысы

- Вы первый раз у нас? - спрашивает "тетя Таня", обворожительно улыбаясь. Я молча киваю головой. - Тогда вам и в самом деле лучше всего начать с игры.

Мимо нас спешат в сторону большого зала какие-то люди. Они улыбаются, приветствуют Лжевиднееву, ласково гладят "чебурашку". Но "тетя Таня" не сводит с меня больших голубых глаз.

- Одно-единственное прикосновение к малышу снимает стресс и подзаряжает человека энергией, - поясняет она. - А в зале сейчас начнется служба. Сходите, не пожалеете. Общий Бог приносит удачу верящим в него! Нужно только зарегистрироваться после службы.

- То, что я стою и разговариваю с вами - уже большая удача, - говорю я, машинально поглаживая пушистое плечико зверька.

А может, пригласить ее к себе? Раз уж она все равно собралась уходить. Мой дом отсюда - в двух кварталах, десять минут ходьбы. А Софьиванна... Подождет-подождет, да и отправится восвояси. Ну, подуется на меня пару дней. Или недель. Мне-то какая печаль?

- К сожалению, я должна идти, муж вот-вот придет за мной, огорченно улыбается Лжевиднеева, и я, наконец, догадываюсь, что все это женское внимание, нежданно-негаданно обрушившееся на мои уже довольно явственно проступающие седины - не более чем фрагмент хорошо отрепетированной роли.

- Пожалуйста, проходите в зал! - настойчиво требует "тетя Таня". Ей вторит артегом:

- Там бывает так интересно! Хочешь, я буду стоять рядом с тобой?

- К сожалению, у меня сейчас нет времени, - отказываюсь я и, вырвавшись из цепких мохнатых лапок, спешу к выходу.

- Приходите завтра! - кричит мне вслед двойник телезвезды.

- Я буду ждать тебя! - добавляет явно обиженный "чебурашка".

Я еще раз вижу его на большом панно, прикрепленном над выходом из кинотеатра. Над головой зверька переливается всеми цветами радуги надпись: "Я принесу в ваш дом счастье!"

Проходя через поспешно открывшуюся передо мной стеклянную дверь, я едва не сталкиваюсь с высоким черноволосым красавцем - точной копией Александра Константинова, любимого киноактера моей Маришки. Наверное, муж этой "тети Тани".

Чего я испугался? Почему бегу, как... как семнадцать лет назад бегал от взбесившегося "Тригона"? Не понимаю... Да, а подпись? Моя подпись насчет референдума в защиту артегомов?

Я беспомощно оглядываюсь на "Звездный". Коричневая керамическая плитка, которой кинотеатр был облицован по фасаду и с боков, во многих местах отпала, и "храм общей веры" смотрится сейчас довольно жалко. Но на дальнем от входа углу болтается люлька с облицовщиками. Похоже, у владельцев этого здания наконец-то появились деньги...

Софьиванна встречает меня радостной улыбкой.

- Я боялась, вас дольше не будет. Поехали?

- Да, едем, - облегченно говорю я, плюхаясь на сиденье. Ну и черт с ней, с этой подписью. Одной больше, одной меньше... Добьются референдума проголосую "против", и вся недолга.

Да, но почему мне было так трудно сбежать оттуда? Почему?

Глава 8

Странно, но чем ближе мы подходим к моей квартире, тем более привлекательной мне кажется Софьиванна. Уже и с Верочкой перестал ее сравнивать, а целлулоидная "тетя Таня" забылась столь же стремительно, как и появилась на безрадостном горизонте моей теперешней жизни.

Едва мы входим в прихожую, я без лишних слов прижимаю к себе главбухшу - от неожиданности она слабо и благодарно ойкает - и целую ее накрашенные губы. Дыхание у Софьиванны удивительно свежее. Видать, пока я прогуливался до кинотеатра и обратно, она сжевала не меньше трех драже "тик-так".

- Подожди... Не так быстро, - отнимает она меня, однако, от своей материнской груди. Это после того, как я начинаю целовать ее несколько полноватую, но зато все еще без единой морщинки шею. - Серия уже десять минут как идет. Посмотрим, тогда, - жарким шепотом обещает она, сбрасывая туфли и бесцеремонно проходя в комнату.

Однако...

- Род, включи нам телевизор, фильм "Отважный артегом", приказываю я , дождавшись, пока главбухша беспомощно отпрянет от экрана, под которым нет ни единой ручки или кнопки.

Вот так вот, дорогая Софъиванна, терминал у меня - новейшей модели. Мало того, что экран объемный, еще и управление голосом. Исключительно моим. В крайнем случае - через пульт дистанционного управления, который я после визита дамочек, ратующих за права артегомов, запрятал поглубже в ящик стола.

Софьиванна немедленно забирается в мое любимое кресло. С ногами. Так, что мне рядом с нею, хоть кресло и широкое, места совершенно не остается.

- Про что хоть кино-то? - спрашиваю я, подкатывая поближе второе кресло и вручая главбухше очки. Широкие подлокотники не позволяют мне почувствовать тепло хоть и близкого, но недоступного пока женского тела. Ну что же, будем смотреть фильм. Что-то изображение размытое... Ах да, я забыл надеть очки. Сейчас... Вот, так-то лучше.

- Про артегома. Он влюбился в кинозвезду, и она в него -тоже. Но детей у них пока быть не может, и она ищет по всему миру мужчину, похожего на любимого, а он ужасно ревнует. Думает, что она хочет... ну, обычным путем зачать этого ребенка. Но она уже оплатила искусственное оплодотворение...

Софьиванна, досадливо махнув рукой, надевает очки и начинает есть глазами экран.

Кинозвезда, влюбившаяся в "чебурашку"? Ну и чушь... И из-за этой ерунды Софьиванна решила оставить меня без ужина? Вот еще! Пойду, посмотрю, что там Анна Федоровна мне сегодня приготовила.

Мельком взглянув в окно терминала - там очаровательная блондинка спорила о чем-то с писаным красавцем двухметрового роста, с плечами шире трехстворчатого шкафа, - я встаю, не успев даже толком устроиться в кресле.

- Вот, это артегом, - на мгновение отрывается от экрана главбухша. Очередная сцена ревности. Здорово, правда?

А... Ну да, конечно. Сериал-то полуфантастический. Это сейчас артегом с интеллектом уровня кроманьонца - два гиперкомпьютера объемом с письменный стол каждый. Но лет через десять... Если сейчас уже сделали хоббитов-чебурашек...

- Слушай, а как же они это... любовью занимаются? Все артегомы, насколько я знаю, бесполые!

- Глупый... - краснеет Софьиванна. - У него же поршенек! Это - серия общая. А два раза в неделю, после полуночи, показывают серии для взрослых. Если бы ты посмотрел хоть одну, не задавал бы вопросов, - по-матерински ласково укоряет меня главбухша, не отрывая взгляда от экрана. Сцена ревности закончилась классически: классическим поцелуем во весь экран.

Так вот почему Софьиванна по четвергам бывает такой вялой... Второй сеанс, видимо, проходит в ночь с субботы на воскресенье. Да, отстал я от жизни, совсем отстал. И понятно, почему все женщины без ума от сериала: этот красавец-артегом явно неистощим в любви. С поршеньком-то вместо фаллоса...